Военное дело древних персов - Александр Константинович Нефедкин

Dio Cass., LXXX, 4, 1). Нет каких-то весомых оснований полагать, что современники событий первой половины III века серьезные историки Геродиан и Дион Кассий просто приписали свое представление о происходящих событиях персидскому монарху (с. 40), а не отразили при этом определенную известную им информацию[420]. Хотя действительно можно полагать, что персы середины I тыс. н. э., похоже, плохо представляли себе свое прошлое до эпохи Искандера, о чем свидетельствует повествование эпической поэмы Фирдоуси[421], но современный американский иранист Турадж Дарьяи доказывает, что Сасаниды вполне знали об Ахеменидах до времени правления Шапура II (309–379 гг.), когда они были в зороастрийской идеологии заменены мифологической династией Каянидов[422].

В общем же критику В. А. Дмитриева нельзя признать убедительной, основанной на источниках, информацию которых автор подчас вообще отвергает. Тем более что он сам не отрицает «возможности существования ахеменидско-сасанидского континуитета в целом и в военной сфере — в частности. Речь идет лишь о том, что выведение тех или иных элементов военного дела Сасанидского Ирана напрямую и исключительно из эпохи Ахеменидов является… методологически неверным» (с. 40). Действительно, напрямую связывать явления военного дела двух Персидских империй через полтысячелетний перерыв достаточно сложно; военное развитие явно было многовекторным; однако, учитывая консерватизм древних обществ, можно полагать, что персидский этнос сохранял свои военные традиции. Ведь в Персиде в Парфянскую эпоху правили местные монархи, пользовавшиеся широкой автономией. В этом государственном образовании и могли сохраняться напрямую определенные военные традиции. В целом же я не вижу весомых доводов за то, чтобы пересмотреть мои основные выводы об ахеменидских истоках некоторых военных традиций Сасанидского Ирана.

III. Военное дело персов и армян в «Истории Армении» Фавстоса Бузанда[423]

От «Истории Армении» Фавстоса Бузанда сохранились лишь четыре книги (с третьей по шестую), повествующие о событиях 332–387 гг. Сам автор писал свое произведение сто лет спустя, в 470-х гг. Вопрос же о верификации сообщений данного источника следует решать конкретно в каждом случае, ведь автор в основном базировался на свидетельствах армянского героического эпоса[424]. Итак, посмотрим, какие сведения донес до нас Фавстос о военном деле, и попытаемся верифицировать их, по возможности сопоставляя с другими, известными нам фактами[425].

Естественно, автор лучше описывает общее стратегическое положение, нежели конкретные тактические маневры, уделяя при этом больше внимания лучше известному ему армянскому материалу. Судя по сочинению Бузанда, Армения в этот период вела достаточно независимую политику, играя на противоречиях между Римской империей и Сасанидским Ираном (IV, 16; 20). Своим кавказским соседям автор уделяет гораздо меньше внимания. Вероятно, это направление не было доминирующим в политике правящего дома Аршакидов. Главный враг Армении в этот период — персы, и подавляющая часть войн в «Истории» ведется именно против них[426].

Наступающей стороной обычно были персы, имеющие подавляющее превосходство в войсках по численности. Цифры иранских армий, приводимые Фавстосом, настолько преувеличенны и даже фантастичны, что можно сделать предположение о том, что они взяты автором из армянского эпоса. Хотя сам Бузанд, без сомнения, доверяет им. Так, мы находим в армии персов 48 000 человек (V, 39), 180 000 (IV, 40; 47; V, 40), 350 000 (IV, 41), 400 000 (IV, 26; 27; 39; 45; 49; V.41), 600 000 (IV, 36; 42), 800 000 (IV, 28), 900 000 (IV, 29; 31; 37; 43; 48), 4 000 000 (IV, 30), 5 000 000 (IV, 46; 55) человек или просто такое множество, как песок (III, 8; IV, 22; 25; 32). Римляне послали на помощь армянам не меньшую по количеству шестимиллионную армию (sic!) под руководством Терентия и комита Адэ (V, 1; ср.: Мовсес Хорен., III, 36–37). Судя же по сообщению Аммиана Марцеллина (XXVII, 12, 16), в 369 г. в Иберию во главе с комитом Теренцием были посланы 12 легионов. Поскольку в этот период в одном легионе насчитывалось от 800 до 2000 человек, то вся армия составляла примерно 18 000 воинов, считая в среднем в одном легионе 1500 бойцов[427]. Следовательно, количество римских войск у Бузанда преувеличено более чем в 300 раз. Вероятно, и крупные армии иранцев насчитывали также по несколько десятков тысяч человек. В частности, Табари упоминает семидесятитысячную армию персов в 528 г.[428]. Иешу Стилит и Менандр Протектор говорят об армии в 20 000 человек в VI в. (Chron., 55; 80; Menandr. frg., 23.1). Прокопий Кесарийский сообщает о персидских армиях во второй четверти VI в.: войско количеством в 15 000 (Bel. Pers., I, 18, 1; ср.: Joh. Eph. Hist., II, 20); 15 000 конных персов и еще союзники-сарацины, не входящие в это число (Bel. Pers., I, 17, 1); 30 000 (Bel. Pers., I, 15, 11; II, 30, 31; ср.: Joh. Eph. Hist., II, 24); 40 000 (Bel. Pers., I.13.23), к которым позднее присоединилось еще 10 000 (Bel. Pers., I, 14, 1); 70 000 персов и еще сабиры (Bel. Goth., IV, 16, 8). У Агафия упоминается под 555 г. войско в 60 000 человек (Agath. Hist., III, 17). Против императора Ираклия персы выставили две армии в 30 000 и в 6000 отборных воинов (Степанос Таронский, II, 3). Для сравнения стоит отметить, что 100 000 воинов Антония в 36 г. до н. э. заставили трепетать всю Азию (Plut. Anton., 37; ср.: Procop. Bel. Pers., II, 21, 18), что, в свою очередь, говорит о значительности подобных сил для региона. С другой стороны, иногда количество войск выглядит у Бузанда более реалистичным. Так, Шапур II посылает наместником Армении перса Сурена (Surēn) с 10 000 всадников (V, 38). И имя, и количество гвардии заставляют вспомнить знаменитого парфянского полководца Сурена и его конников (53 г. до н. э.; Plut. Crass., 21, 7). Видимо, данное совпадение не случайно, ведь род Сурен продолжал занимать высокое, согласно Марцеллину, второе место при сасанидском дворе (Amm., XXX.2.5; ср.: Plut. Crass., 21, 6–7; Theoph. Sim., III, 18, 8). Возможно, что 10 000 воинов (по крайней мере официально) представители этого рода должны были поставлять в армию царя либо такое количество войск полагалось им иметь в качестве эскорта согласно их статусу. Наместника (marzpan) Атропатены на охоте сопровождало 3000 бронированных всадников (III, 20)[429]. Цифра, не вызывающая особых сомнений, ведь в нее входила не только свита, но и охранники-гвардейцы.

Персидский шахиншах выступает в поход со своим большим личным обозом, гаремом, войска также имеют немалый обоз (III, 21; V, 2; 5). Отдельными армиями командуют у Фавстоса персидские князья-«нахарары» (IV, 28; 39; 40; 41; 42), князь-išcan (IV, 55), полководец (V, 40: zōravar), церемониймейстер, возглавлявший охрану при вводе посетителей к царю (IV, 35: nuirakapet), командир слонов (? IV, 43: zindakapet), советники