Никогда не верь пирату - Валери Боумен

– Расслабься, – пробормотал он, лаская мягкую влажную жаркую кожу. Снова вонзил в нее язык и потянул губами за бугорок. Она обезумела от желания. Даньелл запрокинула голову, ее прекрасные темные волосы разметались. Глаза были закрыты. Она снова стала извиваться, но Кейд крепко держал ее бедра, продолжая давить языком на бугорок, обводя его самым кончиком. Ее дыхание все учащалось, бедра напряглись. Даньелл прикусила губу так сильно, что она стала кроваво-красной. Но он не останавливался, продолжая свое дело. Наконец, она набрала воздуха в легкие и выкрикнула его имя. Он протянул руку, чтобы закрыть ладонью ее рот.

Несколько мгновений девушка лежала, задыхаясь, широко раскрыв глаза, глядя в никуда.

– Кейд, я только сейчас… Это было то, о чем я… Никогда не представляла, что мое тело способно…

– Вот ради этого стоило выкрикивать мое имя, – заявил он, довольный собой. – Хотя, должен сказать, в следующий раз нужно быть осторожнее, иначе сюда примчится вся команда.

– В следующий раз? – нахмурилась она. – Говорят, что следующего раза может…

– Конечно, в следующий раз. – Он накрыл ее своим телом. – Потому что я хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя снова и снова.

Между ног Даньелл опять стало мокро. Она не знала, какими словами описать то, что с ней происходило. Она не нашла для этого подходящих выражений ни на французском, ни на английском. Вряд ли она сможет испытать это во второй раз… Но когда он стал целовать ее шею, девушка была более чем готова попробовать. Кроме того, она знала, что он не был удовлетворен. После того блаженства, которое он только что подарил ей, она хотела вернуть долг.

– Любимая, – начал он, приподнимаясь на локте и обводя кончиком пальца ее скулу.

– Что? – прошептала она, открывая пылающие вожделением глаза. На ее лице сияла широкая улыбка своровавшей сливки кошки.

– Прости, что спрашиваю, но ты девственница?

Вот оно. Момент настал. Но Даньелл давно решила не стыдиться своего прошлого. Ни за что. Кроме того, он ведь спал с другими женщинами. Что же, а она была с другим мужчиной. Одним. И при этом неопытным. В первый раз она сделала скверный выбор. Но сейчас это возместит.

– Нет, – покачала она головой. – Это для тебя имеет какое-то значение?

– Вовсе нет. Больше того, для меня это огромное облегчение.

И действительно, Кейд выглядел крайне довольным.

– Облегчение, – пробормотала она в некотором недоумении. Но его рука уже пробралась между ее бедрами и снова касалась этого неописуемого местечка, отчего думать становилось все труднее. – Почему?

– Потому, – пробормотал он, целуя ее глаза и прикусывая мочку уха, – что когда я войду в тебя, боли не будет. Одно наслаждение.

Она вздрогнула, а когда его палец оказался в ней, ее глаза закатились.

– Боже мой, – прошептала Даньелл.

Она ничего об этом не знала. И предполагала, что больно будет каждый раз.

Даньелл вздохнула и позволила своим векам опуститься.

– Именно.

Кейд отстранился на миг и снова проник в нее пальцем.

– Скажи, как сильно хочешь меня. На французском.

– J’ai envie de toi[10], – послушно промурлыкала она.

– Я тоже хочу тебя. И снова заставлю тебя испытать такое блаженство, что ты увидишь звезды.

– Baise moi[11].

– О, милая, с радостью, – шепнул он. – Но сначала коснись меня.

Пальцы Даньелл сомкнулись на его плоти.

– Вот так, – наставлял он с закрытыми глазами. – Погладь меня. И покажи ему место, которым хочешь меня.

Она подвела его плоть к колыбели своего желания между ногами. На секунду ощутила жаркое давление, словно он искал вход, но он тут же медленно скользнул в нее.

– Боже, – прокричала она, уткнувшись в подушку, чтобы заглушить крик.

Кейд замер. Несколько мгновений он был совершенно неподвижен. На его лбу собирались капли пота, но он по-прежнему не двигался. Мучительно-блаженная пытка продолжалась. Сейчас он полностью был в Даньелл, но не мог шевельнуться, боясь, подобно неопытному юнцу, исторгнуть в нее семя.

Он прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы прийти в себя. Даньелл не помогала ему, наоборот, лихорадочно его целовала, приподнимая бедра и прижимаясь к нему. Бормотала французские любовные слова ему на ухо, и одного этого было достаточно, чтобы он излился. Но она просила его, чтобы ребенка не было. К несчастью, он не захватил французских писем[12]. Единственным вариантом было вовремя выйти из нее. На его взгляд, это было актом чертовского героизма.

Кейд хотел ее так сильно, что перед глазами стояла красная пелена. Он содрогался от подавляемого желания. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Ему невероятно хотелось сделать ее счастливой. Убедиться, что она получила наслаждение первой.

Кейд страдал от сдерживаемой страсти, но вынудил себя посчитать до десяти, приподнявшись над Даньелл и опершись ладонями о матрац. При этом он оставался в ней. Он снова припал к ее губам и стал неистово ее целовать.

Когда Кейд начал двигаться, Даньелл обезумела. Ощущение его в себе было почти невозможно вынести. Это было совершенно непохоже на болезненные тычки, которые она терпела от Роберта много лет назад. На этот раз она была до краев наполнена большим естеством Кейда и, пока он входил в нее, была придавлена его роскошным телом. Ее колени стискивали его бока. Девушка кусала губы, чтобы не закричать. Боже! Этот человек точно знал, что делает. Он вонзался в нее снова и снова, заставляя принимать его, полностью владея ее телом.

Она кричала в подушку, чтобы заглушить вопли, бормоча бессмысленные слова любви и похоти на родном языке.

Кейд протянул руку вниз и снова коснулся набухшего бугорка, отчего Даньелл напряглась, как взведенная пружина. Когда он движением большого пальца, наконец, послал ее через край, она яростно впилась зубами в его плечо. Но он входил в нее снова и снова. Наконец, он оторвался от нее и со свирепым рыком излился ей на живот.

Кейд проснулся среди ночи. Повернулся на бок и стал смотреть на удивительную женщину, лежавшую рядом. Он уже говорил ей, что она прекрасна? Она несравненна.

Стараясь не разбудить Даньелл, он осторожно ее обнял и прижал к себе. Она блаженно вздохнула и прильнула к нему, обхватив его талию. Он мгновенно затвердел снова.

Дьявол! Он опять хочет ее. Он этого ожидал и не соблазнил бы ее, если бы считал, что она скоро ему наскучит. Да и разве может он сбежать от нее посреди океана?