Ацтекский вопрос - Владимир Поляков

творений на всеобщее обозрение и всяческое покровительство с высоты тронов. И это я лишь о главной триаде, поскольку остальные факторы, хоть и не были мелкими, но шли по большому то счёту лишь дополнением. А все вместе они меняли сам мир, его «атмосферу», очищая её от того яда, который вот уже заметно больше тысячи лет отравлял столь сложный и обширный организм под названием Европа.

Теперь всё. Совсем всё, огромная массой машина исторического хода событий была не приторможена, не остановлена, а перенаправлена. Вот и покатилась в другую сторону, поднимая под себя уже тех, кто ещё с десяток лет назад ощущал себя «королями мира», особенно нося при этом рясы и желая разжечь пламя костров с неповторимым «ароматом» жареной человечины' и дальнейшего разложения и искажения настоящей европейской элиты.

М-да, задумался. А ведь Белль не просто так подошла, ещё и своим веским мнением поделиться:

— Ещё немного и мы сможем выступить на Папантлу. Если выйти с утра, то пехота пройдёт расстояние между городами за один день. Вот обоз с артиллерией и припасами, тут нужно с ночёвкой.

— Дороги разведаны, моя королева, — уверенно вымолвил ди Ларго. — Будет непросто, но мы не повторим ошибок, допущенных испанскими союзниками в их попытках осадить и сокрушить Коба. К тому же у нас есть то, чего не было у них — поддержка местного населения. Большей части.

— Хорошо, что добавил эти слова, — усмехнулась моя подруга. — Верить можно только своим, а эти… Обманывать новоприобретённого союзника нельзя, но внимательно присматривать необходимо. Не имеющий возможности предать не совершит этот самый тяжкий грех.

— Вспомогательные войска, — понятливо кивнул недавно ставший адъюнкт-рыцарем храмовник. — Не смешивать с собственным строем. Не поручать чего-то важного, всегда учитывать риск неисполнения приказов, боевой неустойчивости или бегства. Подозревать вражеских лазутчиков.

— Хорошо, что переход на сторону науа я не принимаю во внимание. Заметной части, — уточнила Изабелла. — Ведь ситуация с неаполитанцами в войне с Францией не повторится, Чезаре?

— Ты и сама знаешь, что нет. Там была… совсем удачная для противника ситуация. Жестокий и ненавидимый неаполитанцами король, неверие в победу, хитрый полководец-интриган, умеющий и любящий использовать необычные ходы ещё до выхода армий на поле боя. Здесь если что и может появиться, то лишь последний фактор. Однако к нему мы уже успели как следует подготовиться.

Улыбается подруга по двум мирам, вспоминая как наш опыт работы в связке в целом, так и подробнейший разбор вероятных ходов «мистера Тень». Нет уж, с учётом собранной нами о нём информации удалось составить довольно неплохой психопрофиль. Кого? Тлатоани империи Теночк, Маквилмалиналли Акмапитчли. Именно он, а не некто из его советников, был нам подобным — подселенцем в тело ацтека, заменившим исходную сущность на собственную и взобравшийся на вершину власти в этой части Мезоамерики. Не удивлюсь, если хотел распространиться и дальше, особенно до инков, чтоб уж окончательно подмять возможных конкурентов на материке, однако… Пришли мы и это не могло не изменить ситуацию. Жди, Маквилмалиналли, ты нам нужен, причём непременно живым, разговорчивым, а главное не запирающимся относительно самой важной твоей тайны — межмирового перехода и того, что ты о нём вообще можешь рассказать в довесок к тому, что нам уже известно.

— Про воинов Храма не спрашиваю, а вот тотонаки продолжают оставаться поводом для беспокойства. Они в достаточной мере довольны тем, как им живется именно сейчас, в эти дни?

— Вас интересуют жители Куйушкиуи или прибывшие из других городов? — уточняет мой вопрос ди Ларго.

— Всё вместе.

— Были опасения, что временный запрет выходить в леса, добывать дичь, вызовет оскудение провизии в городе, особенно когда сюда прибывают другие тотонаки. Но открытое и полностью контролируемое эскадрой адмирала фон Меллендорфа море продолжает делиться рыбой и иными съедобными существами. Ещё привезённые в трюмах галеонов запасы провианта, они делают рационы тотонаков достаточно разнообразными. Только я опасаюсь, что они привыкнут к раздачам продовольствия и после их отмены.

— После отмены они вновь вернутся к тому, что делали раньше. А прибывшие из Папантла и иных городов также вернутся, только в родные места, которые к тому времени перестанут являться частью Теночка, став городами возрождаемого государства тотонаков. С формой правления, я уверен, удастся определиться по ходу действия. Только республик разных тут… не хотелось бы. Навидался я «венеций», флоренций' и прочих «сиен». Пренеприятнейшее в основе своей зрелище было, а местами до сих пор есть. Куда лучше и правильнее. Когда выборные аристократы ограничивают в определённой мере власть монарха а он, в свою очередь, не даёт последним впасть в соблазн заигрывать с разного рода «савонаролами» и иными «крамерами». Однако я отвлёкся на высокие материи. Еще что-нибудь по конкретике?

— Нехватка сравнимого с используемым науа оружия и доспехов у тех, кого мы хотим использовать во вспомогательных отрядах. Есть, конечно, наши запасные комплекты брони и оружия, но я не хотел бы…

— И мы с Изабеллой не желаем, — развеял я опасения храмовника. — Обязано быть явное и чёткое разделение между нами и ними. В броне и оружии особенно. Пусть лучше кузницы города работают круглосуточно, усердно, мотивируемые как идеями, так и звонкой монетой. Ну и наши оружейники помогут местным.

— Я уже отдал такой приказ, гроссмейстер. Братья усердно работают, но не выходят за границы известного нашим врагам.

Киваю, одобряюще улыбаясь подобному проявлению разумной инициативы. Дополнительно вооружить тотонаков — дело нужное, важное, но именно что без лишнего усердия. Они это они. Мы… это мы. И пока что они и мы слишком разные, чтобы отбросить в сторону хотя бы часть присущей нам, Борджиа. осторожности. Именно нам, никаких случайных оговорок. Я уже не первый год ловлю себя на том. что перестал отделять себя-Кардинала, от себя же, но ставшего частью весьма проставленного и в моем родном мире-времени семейства. Врастание, что тут скажешь. То самое, при котором образовавшиеся связи уже не разорвать. В том смысле, что сама душа не желает заниматься подобного рода мазохизмом. Не зря же я жду, когда удастся закончить здешние дела и увидеть свой ближний круг: Бьянку и Мигеля, Лукрецию и Родриго Борджиа, иных… Только так и никак иначе.

— Что наши испанские союзники? — задаю очередной вопрос, но, не желая выслушивать уже известное и очевидное, сужаю сферу интереса. — Про ярость вице-короля, вынужденного организовывать переговоры с таино под предводительством Анакаоны, догадываюсь. Равно как и про глубину его