Ненаглядная жена его светлости - Натаэль Зика

Герцог в раздражении снял сюртук и бросил его, не глядя, за спину.

– Представляешь? Просто перестал дышать. Лекарь сказал, что от испуга у него произошёл спазм дыхательного горла.  Завтра поеду в баронство, прикажи, чтобы к рассвету приготовили лошадей и сопровождение.

– Арман...хоть один день отдохни, куда так спешить? Если музыкант всё равно уже умер.

– Я должен разобраться, бывал ли он в баронстве. Давал ли  уроки моей жене. И заставал ли его барон с племянницей. И если всё это правда, то какого риста я об этом узнаю только сейчас?

– Арман, – леди приблизилась к мужчине и попыталась его обнять, но тот мягко, но непреклонно отвёл её руки.

– Я очень устал, Адель. Прости. И ещё я  хотел  напомнить нам обоим,  о чём  мы договаривались перед  этой  ристовой  свадьбой: пока  я женат на другой,  мы не спим вместе. И пусть  выяснилось, что Сония  не берегла девичью честь, мы  не будем ей уподобляться. Вчера я был слишком расстроен, выпил и совершил  ошибку.  Ночь  была потрясающей, но больше мы не должны допускать ничего подобного!  Ты согласна со мной?

Графиня кивнула, не в силах произнести ни звука.

– Умница!  Разбуди моего камердинера, пусть немедленно придёт, он мне нужен.  Потом  отдай распоряжения насчёт лошадей и ложись спать. Уже поздно.

Как под гипнозом графиня кивнула и отправилась выполнять поручения герцога.

Спустя час она наконец добралась до своей комнаты и смогла лечь. Но вместо облегчения и спокойного сна  к ней пришли слёзы.  Адель прорыдала, заглушая подушкой всхлипы, почти до самого рассвета. А потом встала, поплескала в лицо холодной водой пошла вниз, чтобы проводить Умара.

Вопреки ожиданиям, купальня оказалась не так уж и плоха.

Рива грела воду, Умар таскал её, а Кора в большую ванну постелила  льняную простыню и накапала по несколько капель из двух бутылочек.

Соня всласть понежилась в ароматной горячей воде, а потом Рива помогла ей вымыть и прополоскать волосы.

– Какая же у вас красота, миледи! – девушка бережно перебирала пряди, аккуратно высушивая их тёплым воздухом.

Нет, всё-таки магия – это здорово!

Соня мысленно вздохнула, вспоминая, как ловко Рива убирает, чистит, сушит, греет.  Всё-таки какое подспорье хозяйкам – бытовая магия! Ни кухонного комбайна не нужно, ни пылесоса, ни гладильной доски и стиралки... Эх, ей бы такие умения!

Даже капельку обидно – простая служанка умеет колдовать, а она, дочь целого графа – нет.

– Больно? – встревожилась девушка, заметив, что герцогиня поморщилась. – Простите, я нечаянно...

– Нет, Рива, это я вспомнила кое-что грустное, – успокоила её Софья. – А ты молодец!  Вон как ловко со всем управляешься!  Мне бы тоже так хотелось.

Горничная вытаращилась на герцогиню.

– Миледи? Зачем вам самой, есть же слуги!

– Я бы хотела иметь магию, – пояснила Соня. – Это так здорово! Раз! – и нагрела себе воды. Раз! – волосы не только сухие, но и сами заплелись в красивую причёску.

Рива польщённо заулыбалась.

–Зачем леди бытовые заботы? Ваше дело – наслаждаться жизнью, да нам, простолюдинам, давать работу. Всё, миледи, готово! Позвольте, я помогу вам надеть платье?

Соня бы поспорила насчёт «наслаждаться жизнью», но как объяснить девушке, что её новая хозяйка не всегда была привилегированной бездельницей и любит всё делать своими руками? Не поймёт ведь.  Или того хуже, побежит к священнику, дескать, в её светлость вселилось что-то страшное, помогите, прогоните, освятите...

Нет уж, миледи – значит миледи.  Придётся потерпеть.

Потом был вкуснейший завтрак и сладкий сон на удивительно удобной кровати.

Соня провела в постели всего часа три, но выспалась так, словно прошла целая ночь.

В первые секунды после пробуждения девушка не сразу поняла, где находится, но потом вспомнила и снова расстроилась.

Да, герцог ничего ей не обещал. Да, он заранее предупредил, что отправляет её из замка, что она ему нужна лишь для одной цели: родить ребёнка. Наследника.

А потом милорд, по его словам, собирался её отпустить. Ну, как отпустить? По местным меркам, конечно: выделить дом и содержание, после чего она сможет устраивать свою жизнь как пожелает.  Вот только на настоящий брак и семью ей рассчитывать не приходится...

Молодая женщина вздохнула, встала с кровати и подошла к окну.

Дневное светило уже пересекло зенит, но не успело приблизиться к горизонту – до конца дня ещё оставалось несколько часов.  У самой стены росла яблоня, одна её ветка заглядывала в спальню миледи.

Весной тут, когда деревья цветут, должно быть очень красиво!

Сад не выглядел ухоженным, но от отсутствия ровных дорожек и подстриженных кустов он только выигрывал.  Разросшиеся кусты и цветники  услаждали взор  обилием цветов, плодовые деревья обещали отличный урожай яблок, слив и груш, трава под ними и вокруг клумб радовала глаз яркой зеленью.

Соня подумала, что за садом смотрят, но без фанатизма, позволяя растениям самим решать, как и куда им развиваться.

Далеко впереди, куда дотягивался глаз, простиралось зелёное море: холмы и перелески. Повернув голову вправо, герцогиня рассмотрела, что между двумя группами  деревьев что-то сверкает. Река или озеро?

Надо будет сходить посмотреть.

Воздух казался таким вкусным, что она дышала и не могла надышаться.

А ещё здесь было тихо.

Не оглушающая тишина, которая давит на уши, а тишина живой природы: там птичка пропела, тут жук пролетел, еле слышно звякнул запор на двери, прошелестел ветер в кронах высокого тополя, гавкнула собака.

Господи, хорошо-то как!

Она только сейчас поняла, что впервые с момента пробуждения в чужом теле чувствует себя легко и свободно!  Над ней больше не стоят надзиратели и соглядатаи, нет десятков чужих глаз! Она же в замке даже в носу поковырять не могла, чтобы это кто-нибудь не увидел!

И не обсудил потом с десятком других слуг.

И герцог...

Не надо опасаться, что он выпрыгнет как чёрт из табакерки и разразится новыми обвинениями! Или поцелуями.

Соня почувствовала, как по лицу растекается волна жара.

Нет, она ни капли не жалеет, что позволила себе побыть просто женщиной! Что разрешила им с Арманом, пусть и только на одну ночь, стать настоящими супругами.  Это было... Это было волшебно!

Только не надо думать, где муж-объелся-груш оттачивал свои навыки.  На ком он учился так виртуозно играть на струнах женского тела!

Соня смахнула непрошеную слезинку: глупо, наверное, принимать всё близко к сердцу. Ну, убедилась, что невыносимый в дневное время герцог ночью умеет быть нежным. Узнала, что супружеские отношения не всегда долг.  А дальше-то что? То-то и оно, что ничего – эта ночь больше не повторится.