Невеста Карателя, или Краденная Весна - Марина Бреннер

Приблизившись к воротам, шарахнув изо всех сил затянутым кожаной перчаткой кулаком, ответил на заданный зычным басом вопрос с той стороны "Кто прибыл?":

— Карацит с прибытком, твою мать! Каратель Дома Правителей, Дангортский Поверенный, по представлению Княгини и Князя Остарских. Отворяй живо, срочное дело!

Из за ворот послышалось испуганное оханье, они тут же распахнулись, лязгая и треща. Впустив Палача внутрь, в небольшой, аккуратный дворик, земляной и чистый, с посыпанными мелким камнем дорожками, усилиями двух здоровенных молодцов закрылись с таким же грохотом, но довольно быстро.

Спешившись и поручив коня сторожам, в сопровождении встретившего гостя Старшего (Ну, или кто он там был? Недосуг Дангорту было вникать в местную иерархию!), нейер проследовал внутрь, в приземистое строение, также каменное, темное и крепкое.

— Верховный Отшельник Вернар, нейер светлый, — представился наголо бритый мужик, едва только они вошли в здание — Желаете видеться с послушником Никсом? Он так и говорил, что после визита Правительницы вы можете появиться здесь. Так что, к вашему приезду мы готовы.

— Отлично! — обрадованно рявкнул Каратель, до смерти не любивший всяких долгих объяснений и словоплесканий — Веди его. Жду здесь.

Верховный кивнул и удалился, оставив гостя сидеть на широкой скамье в ожидании.

Ждать пришлось недолго.

Низенькая дверь, скрипнув, распахнулась, впустив в комнату рослого, также обритого наголо, мужчину.

— Рассказывай, — без лишних расшаркиваний и приветствий велел Дангорт — Ты Никс? Или, точнее, Николас Радонир?

— Так меня звали раньше, — глухо ответил тот, сцепив на коленях крупные руки — До Обители. До того, как отчаявшись и не найдя упокоения, пришел я сюда, отринув всё былое…

Нейер скривил рот и откровенно издевательски "гмыкнул":

— Ближе к делу. Давай, говори, отчего Правительница отправила меня к тебе? Что ты знаешь о женщине по имени Амелла Радонир? Кем ты ей приходишься? И прочее. И не вздумай врать — я ложь вижу на сто шагов впереди её бега.

Послушник вздохнул и начал, слегка споткнувшись на первом же слове:

— Я её брат, нейер. Тот самый Николас, которого она посчитала мертвым.

На округлившиеся удивлением глаза собеседника, послушник тут же продолжил, уже увереннее:

— Я не погиб тогда. После стычки с разбойниками, после того, как увезли Амели, меня нашла прислуга. Сами Боги, видать, направили её ко мне! Только благодаря заботам её и её дядьки — лекаря, я выжил. Но… как мне тогда казалось — вовсе зря! Нейер… я посчитал Амеллу мертвой. Я долго горевал, очень долго… Поняв, что не прощу себе смерти сестры никогда… НИКОГДА, я и отправился в Обитель. Я думал, что отрекшись от прошлой жизни, найду покой в здешних трудах, отречении и молитвах.

Каратель откинулся на спинку скамьи:

— И? Как успехи? Нашёл покой?

— Нет, — странно дернув головой, ответил тот — Боль не угасла. Она притупилась, ровно нож от времени, застарела, но не исчезла совсем. Я считал Амеллу мертвой… или поруганной? Уж не знаю, что хуже! Лучше мертвой, да. Я считал сестру мертвой ровно до того дня, пока не приехала Правительница. Мы говорили недолго, в присутствии Верховного и ещё одного послушника — женщинам сюда входить воспрещено, нейру и пустили — то только, принимая во внимание её статус и возраст. Ну и понятно, что многого она не смогла мне сообщить при посторонних, так и сказав: "Дангорт навестит тебя сам. Расскажешь ему то, о чём намекнул мне. Но — более подробно." Понимаете?

— Понимаю, когда вынимаю, — хмуро кивнул Палач — Продолжай.

В голову нейера полезли нехорошие мысли.

И об этом братце Амеллы, который вместо того, чтобы как — то попытаться разыскать девчонку, навести хоть ясности о её судьбе, предпочел жопу греть в Обители.

Да мать его! Святоша, он святоша и есть. Кислый, ровно поцелуй столетней старухи! Если бы от него, Карателя, вот так увезли Амеллу — землю носом бы рыл, лёд, падаль, дерьмо бы жрал, а выдрал беляночку из чужих лап! Живую ли, мертвую, поруганную, брюхатую от непойми кого, а забрал! Забрал, да и навтыкал бы по упругой, карамельной её заднице плетьми, чтоб не шлялась где ни попадя, ища приключений! А после — оставил бы себе, чтоб больше никогда, никогда, никогда не отпустить ни на шаг…

О Правительнице тоже думалось ему, и тоже — нехорошо.

"Как же… в виде исключения пустили эту квакушу! "Барашка в бумажке"* поди, завернула Верховному, тот и растаял, как говно на летнем зное. Однако же, может и без "барашка" обошлось? Княгиню сюда пускать — нет ничего безопаснее! Нателлой, учитывая её красоту небесную, вряд ли кто прельстится, дааа… Хоть к каторжникам её отправь, в закрытое поселение, хоть сюда, к этим воздерженцам, толку — то? На этот старый окорок даже и у пса бродячего не встанет, не то что у мужиков… гггы!"

— Когда мой отец женился на матери Амеллы, мне едва исполнилось десять лет, — продолжал меж тем Никс, и Каратель вслушался, наконец, в его слова — Откуда она пришла, он не интересовался слишком. Понятно, что сбежала, но… Он решил так, да и мне потом говорил следующее. Что, мол, сбежала знатная, магичка, вероятно от папашиного гнева. Видно, нагуляла дитё, да и подалась прочь! Бывает же такое? После уж я думал, что отец взял её с "довеском" за себя вот почему. Деньги и украшения при ней были, а жили мы небогато. Не голодали, конечно. Но и не шиковали. После смерти матери тогда два года прошло, довольно долго. Ну, и отцу, понятно, что без женщины было трудно! А тут… красавица. И с деньгами. А чужой ребёнок, так что с того? Если деньги есть, то побоку чужие дети и прочее…

Нейер Дангорт закинул ногу на ногу и хрустнул пальцами:

— С чего же ты взял, что мать Амеллы именно ТА, из бунтарей? Мало ли сбежавших шлюх с "довесками"? Даже и магичек! Среди них, кстати, подобного греха больше водится, чем среди обычных девок. Это уж всем известно!

Послушник яростно тряхнул головой и замахал руками:

— Это совсем, вовсе точно! Сама мачеха проговорилась, прямо перед смертью! Проговорилась, всё рассказала и настоящее своё имя назвала… Мне. Я, я уговорил отца отправить Амели в Чистые Поля! Я! Я! От греха подальше! Спрятать! Отец и не заподозрил ничего, со мной согласившись, что с малышкой нам будет трудно! Я! Я её спас! Но дурака свалял, что после отцовой смерти обратно её привез… Думал, минула опасность. А она… вот, тут как тут. Нейер Дангорт!

Парень шумно отдышался и