Пани Зофья. Вы всё перепутали - Яцек Галиньский

подошла, сняла с манекена костюм и бросила его мне. Мамочки, какие это были красивые вещи!

– Ты должна нарядно одеваться! – крикнула она. – Чтобы тебя снова не приняли за гардеробщицу! Купишь его у меня по сходной цене.

Я не могла поверить в свою удачу! Такая замечательная одежда, да еще по сходной цене? Я бы в нем выглядела лучше, чем английская королева!

– Две тысячи за комплект, – заявила Пулька серьезным голосом.

Я закашлялась.

– В старых деньгах?[11] – спросила я.

– Не проблема. Я буду вычитать из твоей зарплаты, пока все не выплатишь, – сказала Пулька.

Я хотела его примерить, стать кем-то особенным, хотя бы ненадолго. Ощутить мягкость материала, запах натурального волокна, шелест дорогой ткани.

– Оставь. Не трогай! – закричала Пулька, забирая у меня драгоценную одежду и вешая ее обратно. – Это презентационный набор. Ты получишь более дешевый… но тоже красивый. Особенно для тебя.

Я все еще была счастлива, хотя и сомневалась, что смогу работать только для того, чтобы расплатиться за одежду, необходимую для работы. Что-то не сходилось, но раз люди так делали… Они снимали квартиры в городах, где устраивались на работу, покупали машины, чтобы каждый день ездить на работу, оплачивали тренинги и образование, чтобы получить работу и затем уметь ее выполнять. Все это делалось для работы, поэтому я полагала, что она должна приносить какую-то пользу. И именно ради этих благ я, как и другие, была готова тратить все заработанные деньги.

– И ты должна убрать этот свой гаджет, – сказала Пулька, указывая на тележку. – Не волнуйся. Я сохраню его.

– Правда?

– Да, конечно. Я найду для него здесь подходящее место. Он идеально впишется в интерьер.

Возможно, пришло время перемен. Я отпустила ручку.

Я смотрела на тележку, пока Пулька пристраивала ее у окна.

– Гляди!

Я поглядела.

– Это богатства сего мира, – сказала она звучным голосом. – Все они могут стать твоими!

– Вы имеете в виду грязную стену здания напротив, с одним маленьким окошком? – спросила я.

Это могло быть окно ванной или кухни. Скорее ванная комната, потому что оно было такое маленькое. Хорошо иметь окно в ванной комнате: больше света и воздуха…

– Нет, блин! Ты ничего не понимаешь!

– Я поняла, конечно, поняла, – ответила я. – Я настолько мотивирована, что готова красть и обманывать.

– Что ты, блин, несешь?! Ты просто должна сидеть на телефоне! Я не для того вкладываю деньги в твое обучение и развитие, чтобы ты попала в какую-нибудь передрягу! Ты, блин, понимаешь?! – Она посмотрела на меня, и в моих глазах, должно быть, прочла глубокое понимание предмета. – Скажу тебе прямо, как кретинке. Ты должна хотеть быть такой, как я. Ты должна мечтать о деньгах и о том, что всего в жизни добьешься! Ты никогда этого не добьешься, но, по крайней мере, у тебя будет стимул упорно трудиться! Ты всегда должна чего-то хотеть и никогда этого не получать. Если ты что-то получишь, то мы превратим это в полное дерьмо и придумаем нечто совершенно новое. Чтобы тебе снова было ради чего работать. Теперь-то ты понимаешь?! Иди уже, – приказала она. – А то я за себя не ручаюсь! С тобой невозможно! И мне надо заниматься!

– А, да. – Я улыбнулась. – Я хотела спросить…

– Педагогика.

– Ы-ы-ы! – Я подавилась. – Неужели?

– Я всегда хотела преподавать. Мой отец много рассказывал об этой профессии. Так, блин, не забалтывай меня! Ты невыносима! Как и он! Вы были бы отличной парой! Старый пердун. Скоро я доберусь до него. Иди уже!

Я пошла к двери.

– Стой! Еще одно дело, – писклявым голосом позвала Пулька. – Ты должна найти кого-нибудь себе в помощь.

– Очень хорошая идея, – ответила я. – Через неделю в клубе для пенсионеров пройдут занятия по активизации.

– Нет, блин! Кого-нибудь на сто лет моложе! Просто с улицы. Даже обезьяна справится! Представь работу как привлекательную, похвали человека, скажи ему, что он идеально подходит и обладает всеми преимуществами.

– А если у него нет никаких преимуществ?

– А если у него нет никаких, абсолютно никаких преимуществ, тогда скажешь, что он великолепен, что мы искали кого-то вроде него и что он на голову выше остальных кандидатов, потому что у него есть КЛАСС И СТИЛЬ!

Я посмотрела на Пульку, потом развернулась и бросилась к выходу.

Мне стало нехорошо. Настолько, что я ошиблась дверью и вместо того, чтобы войти в лифт, вошла в шкаф.

Несмотря на то что двери в лифт и шкаф были почти одинаковыми и любой мог ошибиться, я хотела дождаться, пока Пулька удалится вглубь квартиры, и только потом уйти. Не потому, что мне было стыдно. Вовсе нет! Я просто не хотела снова наткнуться на нее.

Как назло, она как раз подошла к лифту и ждала. Я ее видела через ажурную дверную панель. Поэтому мне не оставалось ничего иного, как немного осмотреться.

Много одежды, вешалок, коробок с обувью. Ничего особенно интересного. Я была бы гораздо счастливее, если бы перепутала дверь лифта с дверью кладовки. Не повезло! В глубине шкафа лежала куча барахла. На одной из коробок стоял застекленный макет, напоминавший фрагмент района Воля и центра города. Даже не глядя на него, можно было определить, где находится Дашинский круговой перекресток. Макет был незаконченным. Не хватало здания со стороны улиц Сребрной и Медзяной. Вместо него была огромная яма, заполненная грузовиками и кранами.

Вдруг зазвонил мой телефон. Это была Маевская. Я ответила, хотя наши общие дела казались уже делом прошлого и совершенно неважными.

– Алло, – сказала я в трубку приглушенно.

– Нам нужно поговорить, – категорично заявила Маевская. – Вы что-то предприняли по нашему делу? Я выполнила свою часть работы. И не собираюсь больше ждать!

– Я не могу говорить.

– Что значит, не можете говорить? У нас была назначена встреча! Я говорила серьезно!

– Я прекрасно понимаю.

– Вы в порядке? Вы говорите невнятно. Приходите ко мне. Поговорим.

– К сожалению, это невозможно.

– В таком случае я приду к вам. Где вы сейчас находитесь?

– На Мазовецкой.

– А конкретней?

– Конкретней – в шкафу.

– Вы знаете, что я могу отследить ваш телефон? Мне достаточно сказать, что кто-то угрожал подложить в больницу бомбу.

– Мне жаль, но я не могу больше говорить.

Я нажала отбой. Говорила я очень тихо, но больше рисковать было нельзя, меня могли услышать.

Я отодвинула макет, чтобы заглянуть в многообещающую коробку. Мусор, бумаги, фотографии.

Я вытаскивала одну из них, когда из-за дверей раздался разговор.

– Я доверяю тебе больше всех в компании, – сказала Пулька. – Ты молодая, красивая и умная. Только ты сможешь чего-то достичь. Я это знаю. Я буду