Невеста Инквизитора, или Ведьма на отборе - к беде! - Кристина Римшайте

В итоге, заседание было перенесено на следующую неделю. Зал магистры покидали бурно, негодующе фыркая и обмениваясь возмущениями.

Адриан вышел последним и в целом, был удовлетворен результатом. По крайней мере ему удалось выдвинуть на рассмотрение его идею о пересмотре ведьмовского свода законов, а там… главное, посеять мысль. Со временем, магистры начнут допускать такую вероятность.

…у дверей зала топтался пришибленный послушник.

Его одежда казалась влажной, в руке мальчишка сжимал конверт.

В груди неприятно кольнуло. Адриан стремительно приблизился к послушнику и протянул руку, предчувствуя, что послание адресовано ему. А кому, если это тот мальчишка, которого приставили следить за Отбором.

— Сэр, меня не пустили, — жалобно пролепетал он, с трудом разжимая пальцы, видимо, онемевшие.

Адриан молча разорвал конверт и достал клочок мятой бумаги. Пляшущие буквы показались до боли знакомыми.

— … на улице чудовищный ливень. Горную тропу размыло, начался оползень… мне пришлось обходить, а это…

Адриан не слушал. Все его внимание заняло короткое, но емкое, сообщение от ведьмы.

«Защитные артефакты украли. Я не буду ложиться спать, но лучше вам поторопиться… Кара…»

Адриан с силой сжал челюсти, шумно выдыхая через нос.

Когда Сивила обещала лишить самого дорого, Адриан не думал о Каре, но сейчас… мысль о том, что проклятая ведьма доберется до нее, причиняла почти физическую боль.

Адриан сорвался с места.

— Сэр! Вы куда? Там ливень! — донеслось вслед.

На пути попался магистр Олдр, преградив дорогу своим пузом, которое перетягивал толстый кожаный ремень с широкой золотой бляхой.

— Адриан, мы еще не закончили. Сейчас собираемся в кабинете…

— В другой раз, — бесстрастно бросил Адриан и, обойдя магистра, покинул крепость Ордена, прихватив из конюшен лошадь.

Старший магистр никогда его не простит…

Кобыла не обрадовалась выйти из уютной конюшни в непогоду под проливной дождь и промозглый колючий ветер. Адриан накинул капюшон плаща и прыжком оседлал гнедую.

Лошадь недовольно заржала, попыталась встать на дыбы, но Адриан умелой жесткой рукой, повернул ее к воротам и ударил пятками по тугим бокам. Кобыла рванула вперед, будто бы злясь и может, даже мысленно проклиная дурного ездока.

… мокрая глина разъезжалась под копытами.

Но Адриан умело управлял лошадью, не давая той переломать себе ноги. На крутом склоне, спрыгнул и, взяв кобылу под узду, развернул ее боком.

Когда склон оказался позади, когда миновали веревочный мост над бушующей, словно спятившей, рекой Адриан снова запрыгнул на порядком раздраженную кобылу.

Дело пошло веселее.

Городские ворота Адриан пересек верхом. Вслед проклинала стража. Ругались. Нельзя верхом. Передвижения по городу только пешком или в экипаже. Плевать Адриан хотел на правила. Никого его лошадь не раздавит. Потом извиниться перед начальником стражи, конечно, но сейчас…

… Адриан нервно сжал на поясе трость.

Путь до покоев ведьмы показался не просто долгим, мучительно бесконечным. Хотя он почти бежал, но на пути появлялись люди. Они что-то говорили.

… про украшения, про шкатулку.

Почему-то заикающийся Акли пытался сказать, что будет жаловаться, что его унизили, прокляли. Возможно. Возможно даже ведьма.

Непременно нужно будет выразить ей благодарность и узнать, за что она так бедолагу.

… Кара лежала на полу.

Темные кудри разметались, руки в неестественной позе и кожа лица мертвецки-бледная, губы отливают синевой.

«Мертва…» — мелькнула трусливая мысль.

Адриан замер, не понимая, почем вдруг заложило уши. Почему он не слышит чужих голосов, людей, которые вошли вместе с ним. Почему воздух кажется таким густым и тягучим. И почему вдруг так тяжело и больно дышать?

— Выйдите… — голос показался чужим и надломленным. — Все вон!

Стоило рявкнуть, покои мигом опустели.

Адриан опустился перед ведьмой на колени, не чувствуя, как бьется сердце. Оно, как и он, замерло в ожидании.

Опустил пальцы на шею, в районе сонной артерии, пытаясь нащупать пульс.

… пульс есть. Слабый, но есть.

Адриан облегченно выдохнул, запуская дрожащие пальцы в волосы и огляделся. Взглядом наткнулся на валяющуюся на ковре чашку, взял ее и понюхал.

Пахнет обычным чаем, но… вероятно в него что-то подмешали. С одной лишь целью…

Сивила.

Если она держит Кару, то просто так не отпустит, пока не выжмет из нее все силы, пока не выжмет согласие на свое условие…

А затребовать, эта полоумная ведьма, может, что угодно.

Адриан поднялся на ноги и отцепил трость, раскрывая энергетические потоки, по которым с жаром потекла сила.

Магия смерти радостно рвалась наружу, но ее направили в трость, призывая слугу Хороса. Стефа…

По полу стелились зеленоватые клубы тумана, быстро принимая формы пса. Стеф выглядел до невозможности серьезно, ожидая команды хозяина.

… магия шептала бросить все.

Она проникала в разум, пытаясь его затмить. Пыталась взять над Адрианом верх, подчинить его упрямую волю… сделать заложником собственной силы. Сделать из него орудие разрушения и хаоса, но…

Адриан мысленно приказал силе заткнуться, пока он ее не запечатал.

— Нужно проникнуть в сон Кары и остановить ведьму, — Адриан засомневался. Верно ли он передал приказ? — И остановить Сивилу, — исправился он и ударил тростью об пол.

Стеф медленно растворился в воздухе и туманом, будто бы, впитался в тело Кары.

«Вытащи оттуда Кару. Любой ценой, но вытащи…»

* * *

— Тебе удавалось долгое время прятаться от меня… — вкрадчиво протянула Сивила, обходя меня по кругу.

Меня интересовало «строение» сна. Точнее, его устройство. Как-то же Сивила проникает в сны и контролирует подсознание человека. Как?

— У нас нет общих тем для разговоров, — машинально ответила, абстрагируясь от присутствия ведьмы, от гниющих мыслей о мести за смерть матери и «гибель» сестры. Не сейчас. Не время.

Сивила притворно вздохнула.

— Скучная ты. Я могу проникнуть в твой сон, но, как и раньше, твое подсознание не поддается внушению. Как ты это делаешь? Всегда было интересно.

… должен быть какой-то проводник. Если сон мой, то по идеи, и выбраться из него можно.

— О, нет-нет-нет!.. — с алых губ Сивилы сорвался снисходительный смешок. — Только я управляю твоим сном, и только я решаю, когда тебя отпустить. Твое тело не проснется, пока я не отпущу. Мы будем беседовать, пока… — она круто повернулась на каблуках, криво ухмыляясь, — пока не придем к компромиссу.