Стоя в чужой могиле - Иэн Рэнкин

— Так лучше — официальнее, — объяснил Арнольд.

Затем они поехали в «Уичерс», и Арнольд сидел на пассажирском сиденье штурманом. На смену уже заступил ночной портье, который сказал, что ничего сделать нельзя. Офис закрыт, пока утром не приедет Дора Козли.

— А как вы связываетесь с ней в чрезвычайных ситуациях? — спросил Ребус.

Портье вытащил визитку из кармана своей клетчатой жилетки.

— Звоните, — скомандовал Ребус.

Арнольд стоял молча, впритык, но вид у него был строгий, не терпящий возражений. Портье повиновался, поглядывая то на одного, то на другого.

— Голосовая почта, — сказал он наконец.

Ребус протянул руку, взял трубку и передал Козли, что она должна позвонить ему «по делу исключительной важности». Он назвал номер своего мобильника и вернул трубку портье, сказав, что они будут ждать.

— Бар еще работает?

— Только для гостей, — уперся портье.

Арнольд шагнул вперед и посмотрел на него так, что портье решил: на сей раз правила можно нарушить.

Одинарное солодовое виски для Арнольда и чай для Ребуса. Они сидели в фойе. Мягкие кожаные кресла, фоновая музыка. Вместе с ними там находились только три клиента отеля — они нависли над недопитыми стаканами и обсуждали, насколько могли, завтрашние деловые встречи. Их голоса звучали невнятно, глаза слипались.

Арнольд снял китель и галстук, но в нем по-прежнему узнавался служитель закона. Он спросил у Ребуса, сколько ему еще осталось до золотых часов.

— Я уже в отставке, — ответил тот. — Сейчас сижу на глухарях — таким динозаврам, как я, только там и место.

— Вы мне этого не говорили. — Арнольд прикидывал, обидеться ему или нет, и наконец фыркнул в стакан. — Ладно, я ведь у вас документы не спрашивал. Вы могли быть кем угодно.

— Виноват, — сказал Ребус.

Арнольд снова фыркнул, но на сей раз более утомленно, и посмотрел на часы.

— Мы же не можем просидеть здесь всю ночь?

— Думаю, нет.

— Она могла уехать из города. — Арнольд зевнул, разведя руки в стороны, отчего рубашка на его груди натянулась. — Вы собираетесь вернуться на юг?

— В общем и целом — да.

— Я могу получить материалы утром и выслать вам.

Но Ребус подумывал о другом. На сей раз он не взял свою ночную сумку, и тем не менее…

— На посошок? — предложил он Арнольду, подавая знак бармену.

Когда он заказал виски на двоих, Арнольд понял, что рассчитывать на Ребуса как на водителя, который доставит его домой, не приходится.

Еще один завтрак в отеле.

Вчерашние бизнесмены из бара бесследно исчезли. Казалось, что большинство постояльцев, как и Ребус, путешествовали в одиночестве. В половине восьмого Аманда с ресепшн сообщила ему, что Дора Козли появится не раньше восьми. Он отправил эту новость эсэмэской Арнольду, сопроводив ее приглашением отведать яичницы с беконом. Однако Арнольд, появившийся при параде и без малейших следов вчерашних возлияний, не захотел ничего, кроме кофе и апельсинового сока.

— Я не завтракаю, — сообщил он Ребусу, придвинув стул.

— Я тоже, если только не уплачено. — Ребус умял последний треугольничек тоста. — Спали нормально?

— Как дитя — три раза обмочился.

Ребус, как было положено, улыбнулся.

— А вы? — спросил Арнольд.

— Я не умею спать в отелях допоздна.

— Ужасная несправедливость.

— Ужасная, — согласился Ребус.

Официантка доливала им кофе, когда подошла Козли, предупрежденная портье. Ее глаза лишь слегка покраснели с ночи.

— Доброе утро, — поздоровалась она.

Ребус хотел было высказаться о том, что неплохо бы проверять голосовую почту, но Арнольд вскочил на ноги и уже пожимал ей руку.

— Сержант Арнольд, — напомнил он ей. — Мы встречались, когда у вас произошло ограбление.

— Да, я помню.

— Ведь здорово, что не попало в газеты? — Арнольд повернулся к Ребусу. — Оказалось, что поработал свой, человек из персонала.

Козли изо всех сил старалась не показать, что задета. Арнольд все еще держал ее за руку, и она знала, чего от нее хотят.

— Вам нужно взглянуть на это личное дело, — сказала она.

— Если не трудно, — ответил Арнольд, только теперь ослабив хватку.

Отыграв свою партию, Арнольд отправился на службу, а Ребус через полчаса освободил номер, забрав с собой ксерокопии автобиографии Сюзи Мерсер, заявление о приеме на работу, рекомендации и характеристики по результатам деятельности за двенадцать недель. Он сел в «сааб» и просмотрел все бумаги еще раз. Рекомендации были из других отелей — одна из Северной Ирландии, вторая из отеля на острове Малл.[62]Рекомендацию с Малла выдали позже ирландской, и Ребус набрал номер. Ему ответили, что да, Сюзи Мерсер работала у них прошлым летом. А вот в североирландском отеле о ней ничего не знали.

— Хотя у нас примерно в то же время работала некая Сьюзен Мертон.

Ребус дождался, пока женщина извлечет фотографию Мертон из личного дела, и описал ей, как выглядит Мерсер.

— Вроде похоже, — согласилась та.

Ребус спросил, не могла бы она переслать ему фотографию, и женщина сняла ее на свой телефон. Через пару минут снимок появился на его экране. Фотография получилась мутноватой, стрижка и цвет волос были другими, но он мог поставить свою пенсию на то, что Сьюзен Мертон и Сюзи Мерсер — одно и то же лицо. Он несколько раз набирал номер Мерсер, оставлял послания в голосовой почте. Теперь Ребус набрал текст и отправил его с просьбой связаться, но не сообщая, кто он.

Просматривая автобиографию, он отследил еще несколько отелей и ресторанов, а заодно — урочную работу в универмагах и подработку в офисах. Школу закончила в Эйлсбери, потом там же училась в колледже. У Ребуса было смутное представление об Эйлсбери — где-то неподалеку от Лондона. Дата рождения — 1 июня 1981 года, тогда как у Салли Хазлитт она зеркально противоположной — 6 января. 6/1 и 1/6 — легко запомнить. Когда зазвонил телефон, Ребус ответил, даже не посмотрев, кто беспокоит. Он услышал голос Питера Блисса.

— Тебя тут кое-кто ищет, — сообщил Блисс вполголоса.

— Коуэн?

— Ему звонили с Гейфилд-сквер и сказали, что ты с утра возвращаешься сюда.

«Хорошо сыграно, Пейдж: этакая маленькая месть…»

— Я в Инвернессе, — сказал Ребус. — Буду как минимум часа через три.

— В Инвернессе?