Танец для двоих - Виктория Клейтон

— Мама помешалась? — спросил Ники. — Как ты можешь так говорить?

— Прекрати задавать свои дурацкие вопросы! Ты ведь знаешь, как они меня раздражают. Ты прав, мне не следовало говорить так о маме. Она просто немного не в себе. Она видит то, чего нет на самом деле.

— Откуда ты знаешь, что она видит?

Лалла прижала пальцы к ушам:

— Не говори больше ни слова, или мне придется прибегнуть к насилию. Если ты хочешь дожить до рассвета, поднимайся бегом в комнату Виолы и вытащи Джереми из постели. Налей на него воды! Делай, что хочешь, но заставь его встать!.. Пойдем, Виола. Посмотрим, чем мы сможем помочь.

— Что он делает в спальне у Виолы? Хорошо, хорошо! Не злись на меня больше! Я побежал.

Трава на берегу хлюпала под нашими ногами. Деревья торчали из бушующей, карамельного цвета воды. Баузер, выпрямившись, стоял на носу лодки, как адмирал Нельсон на борту фрегата «Виктория». Незнакомый молодой парень греб, медленно направляя лодку к зеленой насыпи, на которой столпились шесть овец. Нип и Надж сидели у кромки воды, прижав уши, и смотрели на озеро с напряженным вниманием жены рыбака в штормовую погоду.

— Давай возьмем эту лодку! — Лалла подтянула ялик, который стоял рядом.

Она взялась руками за бортик и слегка толкнула. Я наклонилась и толкнула изо всех сил.

— Осторожнее, он уплывет без нас! — воскликнула Лалла.

Лодка соскользнула и стала дрейфовать по течению, постепенно отдаляясь от берега. Я залезла по щиколотку в воду и поймала носовой канат. Влазить в лодку, если она не привязана накрепко, — чертовски сложная задача. Лалле удалось запрыгнуть после того, как я подтащила лодку поближе. Посудина бешено закачалась, но, к счастью, не перевернулась.

— Прыгай, Виола! Не зевай!

В эту минуту я стояла уже по пояс в воде. Белые туфли намертво увязли в илистом дне. Я попыталась забраться на борт. Лодка опасно накренилась в мою сторону, а затем резко подпрыгнула обратно. Я больно ударилась подбородком, едва не прокусив зубами язык.

— Ради Бога, Виола! Ты чуть не сбросила меня в воду.

— Извини!

Я добралась до кормы. Мне стоило нечеловеческих усилий подпрыгнуть и втащить туловище внутрь. Я стукнулась головой о деревянное дно и поцарапала обо что-то грудь и живот.

— Ты настоящая салага в морском деле! Поднимайся, давай каждая возьмет по веслу!

Немного отдышавшись, я села на скамейку рядом с Лаллой. Мне все еще не хватало воздуха. Я сидела босиком, мои туфли утонули в вязком иле. На джинсах до колен виднелись коричневые грязные полоски.

— Поплыли, дорогая Виола! Я покажу тебе, как грести. Видно невооруженным глазом, что ты никогда раньше не работала веслами.

Я широко раскрыла рот и жадно заглатывала воздух. Лодка закружила на месте после того, как я изо всех сил дернула весло.

— Это безнадежно, — сказала Лалла. — Ты что-то неправильно делаешь.

— Почему бы тебе не опускать весло в воду под правильным углом? — тяжело выдохнула я. — Так мы сможем плыть быстрее.

Лалла согласилась, и вскоре лодка поплыла с довольно обнадеживающей скоростью.

— Сюда, сюда! — закричала я, протягивая руку вперед.

На небольшой насыпи стояла овца-мать со своим ягненком. Они прижались друг к другу и смотрели на нас с ужасом.

— Хорошо. О, я натерла мозоли. Смотри! — Лалла протянула мне слегка порозовевшую ладонь. — Ты греби, а я возьмусь за руль.

Я схватила весла и после нескольких неудачных взмахов мне удалось грести более или менее нормально. Весла несколько раз вырывались из рук и чуть не выпрыгивали из уключин. Дважды я чуть не упала назад, подняв тучу брызг на воде. Мои потуги страшно веселили Лаллу. Но тем не менее мы двигались, постепенно приближаясь к терпящим бедствие овцам. Я промокла насквозь, мне было очень холодно.

— Прыгай на землю и подержи лодку! — приказала Лалла, когда мы добрались до островка. — Ты все равно уже вся в грязи.

Мать-овцу, по-видимому, не слишком обрадовало наше появление. Она громко блеяла и норовила прыгнуть в воду на другом конце островка. Ягненок сдался без боя, но его мать, забыв о материнском инстинкте, отчаянно сопротивлялась, не желая подходить близко к лодке. В конце концов мне удалось схватить ее. Взрослая овца — самое тяжелое существо на свете. Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди, а мускулы чуть не порвались от напряжения. Я дотащила овцу от середины островка до кромки воды. Собрав все силы, я швырнула ее в лодку. Овца умудрилась выскользнуть из рук и свалилась в грязное месиво между носом лодки и берегом. Она шумно барахталась в воде, не отрывая от меня грустных, полных укора глаз.

— Подожди минутку, Виола! Ты утопишь бедное животное!

Уверенно действуя веслами, к нам подплыл Джайлс. Ники сидел на корме, управляя рулем. Джайлс был обут в высокие болотные сапоги. «Какой молодец, как здорово, что он догадался надеть сапоги!» — подумала я. Джайлс прыгнул в воду, воткнул металлический шест в землю и привязал к нему свою лодку. Он сгреб руками овцу и осторожно положил в нашу посудину.

— Думаю, девочки, что вам следует оставаться на берегу. Вы приносите больше вреда, чем пользы, — сказал Джайлс.

— Ты никогда не увидишь ничего более смешного, чем Виола, которая пытается грести, — ответила Лалла, выстрелив в него глазами из-под опущенных ресниц.

Я слишком устала, чтобы выразить ей свое возмущение. Мы кое-как догребли до суши. Я была ужасно расстроена, обнаружив собственную бесполезность. Меня мучила совесть, я знала, что это я во всем виновата.

Вытащить овец из лодки оказалось почти такой же нелегкой задачей, как и втащить. Я уже начала терять терпение, когда овца-мать, решив, очевидно, что с нее достаточно, сделала невероятный рывок и оказалась на берегу. Стоя по колено в ледяной воде, я схватила ягненка и опустила на траву. Как только ягненок почувствовал под копытами твердую землю, он побежал вслед за матерью, громким блеянием выказывая свою радость. Нип — или это был Надж — помчался навстречу, чтобы пресечь на корню саму идею овечьей независимости.

— Неблагодарные животные, мы ведь спасли их, — сказала Лалла. — В следующий раз я не стану испытывать угрызений совести, когда буду есть бараньи отбивные. Чертовы овцы, намочили меня с ног до головы. Я должна пойти переодеться.

— Я остаюсь. Посмотрим, может, я еще пригожусь, — ответила я.

Я думала, что не случится ничего страшного, если Лалла уйдет. В конце концов, это я виновница того, что произошло.

Мы вытянули лодку на траву. Я стояла рядом, пытаясь отдышаться. Вдруг возле моста появилась леди Инскип. Она медленно, словно нехотя, зашла в воду. Я изо всех сил бросилась к ней.

— Осторожно! — закричала я. — Здесь очень глубоко!

Она повернула голову в мою сторону. На ее бледном лице застыло выражение вины и какой-то детской обиды. Она растерянно улыбнулась, ее губы слегка дрожали, под глазами набухли мешки. Я протянула ей руки.