Парень, который будет жить вечно - Фредерик Пол

— Меня отсылают на Арабеллу, — сказал он и наморщил нос.

И опять — строго говоря, он не улыбался. У машинных существ, таких, как Гарри и я, нет физических носов, так что мы не можем непосредственно улавливать молекулы воздуха. А вот приборы на моей кухне могут, и я научил Гарри интерпретировать их показания как кухонные ароматы. Так поступаю и я сам.

Но Гарри, что бы я ни готовил, всегда говорит одно и то же:

— Эй, какой приятный запах! Что это?

Так он сказал и на этот раз.

Когда Гарри задает вопрос, лучше ответить: это экономит время, поэтому я рассказал ему о сладком молокайском хлебе, который пек, а также об ингредиентах голландского соуса к нему; полкило сахарной пудры и децилитр растопленного масла, все это добавляется понемногу и постоянно перемешивается моими периферийными устройствами.

Когда я все это ему рассказал, он ответил:

— Гм. Ха. Эй, Марки, зачем тебе все это? Ведь это просто разные атомы, верно? Почему бы просто не подобрать нужные атомы, вместо того чтобы готовить?

Ну, я, в сущности, не «готовлю», но это объяснять я не стал.

— А ты знаешь, сколько атомов в одном блюде? Примерно десять в двадцать четвертой степени — это единица с двадцатью четырьмя нулями. Я могу многое, но уследить сразу за десятью в двадцать четвертой степени атомами не могу.

— Да? — Он усмехнулся: так он обычно начинает меня поддразнивать. — Говоришь, многое можешь? А сколько именно, Марки?

Ну как ответить на такой вопрос? Моя первичная программа сама по себе очень велика. Никогда не знаешь заранее, что тебе закажут: вьетнамский рыбный соус, хаггис,[2]телячьи ребрышки по-новоорлеански, — так что мне приходилось держать в постоянной готовности примерно тридцать тысяч рецептов кухонь пятисот народов, религий и этнических общностей. Плюс химические и физико-химические формулы всех ингредиентов. (Нужно иметь и то и другое, в особенности для полисахаридов, где основные компоненты практически одинаковые — крахмал или целлюлоза; единственная разница в пространственной изомерии глюкозных остатков, из которых они состоят. Если я перепутаю эту геометрию, мои клиенты получат в пищу целлюлозу и умрут с голоду — конечно, если они не термиты.) Существует свыше двенадцати тысяч стандартных ингредиентов — от груш и лука до свеклы (пяти разновидностей) и редиса. Вы удивитесь, узнав, что едят некоторые. Плюс программы для немедленного получения этих ингредиентов в любой комбинации. Сколько всего это получится программ? Я бы сказал, вполне достаточно, чтобы управлять одновременно пятью большими заводами или вести среднего масштаба войну. На самом деле я одна из самых мощных программ здесь, в Колесе.

Однако Гарри я ответил коротко:

— Очень много. Ешь свое яблоко. И послушай: ты мне не сказал, зачем мы отправляемся на Арабеллу.

— Это всего лишь один из исследовательских проектов, — ответил Гарри, пожимая плечами, как будто ему постоянно приходится заниматься исследовательскими проектами. (Я знаю, что на самом деле это не так. После спасения у Гарри почти не было полезных навыков. И большую часть времени в Колесе он вообще ничего не делал.) — Хотят побольше узнать об этой планете — Арабелле. Хотят, чтобы я вернулся и взглянул на нее. Говорят, я должен прихватить с собой чистый машинный разум, а не просто сохраненное органическое сознание вроде моего. Я сразу вспомнил о тебе.

Все это время приходили заказы на обеды: кислая капуста, краснокочанная капуста и клецки для Клюгенкампов, жареные креветки для даосов, разнообразная пища из пищевой фабрики для группы, прилетающей из Ядра, и еще сорок других разнообразных заказов. Поскольку никто не потрудился предупредить меня, все получат продукцию пищевой фабрики — без всяких там утонченных рецептов, на которые я способен. Впрочем, ни один из моих клиентов не заметит разницы. Выполняя заказы, я сказал Гарри:

— Никогда не улетал с Колеса.

Он доел яблоко и бросил огрызок через плечо. Я уничтожил его, прежде чем он упал.

— Я знаю, Марки, — сочувственно сказал он. — Я решил, что тебе стоит для разнообразия прогуляться.

Вообще-то предприятие казалось мне интересным. Я задумчиво сказал:

— Вероятно, можно устроить, чтобы мои дела временно взяла на себя другая программа.

— Конечно можно, Марки. Значит, полетишь со мной?

Обдумав все обстоятельства, приняв во внимание главное — что я подчиняюсь властям Колеса и не могу не выполнить приказ, я принял решение. Я сказал:

— Да. Нас будут сопровождать органические люди?

Он был шокирован.

— Нет, Марки. Ни в коем случае. Кугели не очень хорошо обращаются с органическими существами. Но сохраненные сознания, как мое, они еще терпят; поэтому меня и попросили отправиться с ними, чтобы они были довольны.

— Я не совсем понимаю, к кому относятся твои местоимения, Гари. Кто такие «они»?

Он терпеливо ответил:

— Они — это администрация Колеса, которая решила, что ты должен участвовать в полете. А другие они — те, что летят с нами. Разве я не сказал? Мы берем с собой несколько кугелей, чтобы они могли — как бы это выразиться — вновь посетить место своего преступления. Несколько Врагов.

II

Выполнение заказов занимало меня на протяжении следующей половины секунды или около того, но я был не настолько занят, чтобы не задуматься над рассказом Гарри. К несчастью, эти размышления не дали дополнительных данных. Мне необходимо было знать больше. Я начал поиск в архивах, но, хотя в них содержались самые разнообразные сведения о прежней планете Гарри, там ничего не было о самой экспедиции. Тем не менее мы, сложные программы, когда это возможно, помогаем друг другу, и существовало тридцать или сорок неофициальных источников, к которым я мог обратиться…

Пока я раздумывал, какой из этих источников может оказаться самым полезным, один из них сам со мной связался.

— Маркус, — услышал я, — я очень голодна. Пожалуйста, приготовь для меня яйца по-бенедиктински с жареным картофелем и небольшим салатом.

Поскольку она Сохраненный Разум, вряд ли она может быть голодна в обычном органическом смысле, но я был совершенно уверен в том, что ей нужно. Скука часто вызывает у людей, сохраненных и органических, желание есть, а ее работа оставляла очень много места для скуки.

— Конечно, Ветерок, — сказал я. — Доставить, как обычно?

— Нет, нет, — раздраженно ответила она. — Я все еще на работе. Приду сама. Когда будет возможность.

И исчезла.

Ветерок относится к числу моих лучших и старейших клиентов, к тому же она хичи, что и для меня большая редкость. До встречи с людьми всех хичи, включая и Ветерок, конечно, выворачивало — я имею в виду не только сознательное отвращение, но и настоящую, физическую рвоту — выворачивало при мысли о том, что можно есть останки некогда живых существ. Во всяком случае всех живых существ, кроме одного вида рыбы, которую они едят. Большинство до сих пор этого не любит. Готовить для них значит просто указать пищевой фабрике приятные цвета, текстуру и запахи — как у них дома, в Ядре.