Река надежды - Соня Мармен

– Что случилось? – спросила она, выглядывая в окно.

Вокруг экипажа толпились люди.

– Это нищенка! Нищенка угодила под колеса! – крикнул кто-то.

– Одной оборванкой меньше! – с облегчением отозвался другой голос.

Базиль, лицо которого стало белым как мел, говорил с каким-то мужчиной. Одна женщина стала звать на помощь, вторая заплакала. Встревожившись, Изабель вышла из кареты узнать, что же случилось.

– О господи! – вскричала она при виде распростершегося на брусчатке неподвижного тела.

– Мадам! Мадам! Я не виноват! Я бы никак не успел остановить, клянусь вам! – со слезами на глазах забормотал несчастный Базиль. – Девчонка выбежала на середину улицы, и я не смог ее объехать!

Девушка тихо застонала. Голова ее дернулась, из уголка рта на подрумяненную щеку вытекла струйка крови. Изабель наклонилась и приподняла ее шаль из грубой шерсти.

– Лошадь! Ее затоптала лошадь! – плача, пояснила стоящая рядом женщина. – Бедняжка!

– Мадам, вы ее знаете?

– Д-да, это малышка Шарлотта! Шарлотта Сильвен ее зовут, мадам!

– Шарлотта! Шарлотта, ты меня слышишь?

Девушка шевельнулась, потом ее подведенные углем брови нахмурились, и она приоткрыла глаза.

– Базиль, едем в больницу! Нужно отвезти ее в больницу!

– Центральная ближе всего, мадам! Туда мы все и ходим.

– Мадам! – позвала женщина, которая назвала имя пострадавшей. – Это ее, Шарлотты…

На руках она держала черного котенка, громко мяукавшего от страха.

– Он выскочил на дорогу, а Шарлотта побежала следом, – пояснила женщина, всхлипнув.

Кусая губы, Изабель поблагодарила ее и пообещала, что присмотрит за котенком, пока его юная хозяйка не поправится.

– Вы знакомы с ее матерью? Вы скажете ей, что…

– У нее нет матери, мадам. Шарлотта – сирота, она живет подаянием. У нее есть старший брат, Поль, но его вот уже полгода никто не видел. Неизвестно, что с ним случилось.

– Понятно. Спасибо вам!

Двое мужчин помогли Базилю уложить девушку на сиденье экипажа. Нужно было отвезти ее в больницу «серых сестер», которые оказывали помощь неимущим. Карета проехала по улице Сен-Пьер, спустилась к воротам Лашин, переехала через мост и остановилась перед старинным домом, известным как Дом призрения братьев Шаррон. В 1747 году здесь обосновались монахини ордена сестер милосердия и его основательница Маргарита Ювиль. В народе их называли «серыми сестрами». Раньше Изабель здесь не бывала, но она много слышала о матери настоятельнице и ее добрых делах.

Шарлотту отнесли в общую палату, где на многих десятках кроватей лежали больные.

– Это был несчастный случай! – пробормотала Изабель, глотая слезы. – Она спасала своего котенка!

– Идемте, мадам Ларю! – тихим голосом позвала ее монахиня. – Вы больше ничем не можете помочь ей. Сестры сделают все необходимое.

В последний раз посмотрев на девушку, к которой уже подошли две монахини, Изабель по темному коридору проследовала за монахиней к выходу. Серое платье божьей невесты, казалось, летело над полом, и только поскрипывание половиц напоминало, что она – создание из плоти и крови.

– Благодарю вас за доброту, мадам! – проговорила монахиня, оборачиваясь и беря Изабель за руку. – Да благословит Господь всех милосердных горожан, которые нам помогают!

Изабель прижала котенка к груди. Монахиня вздохнула и поправила черный платок, надетый поверх простого батистового чепца. Она не носила классического монашеского головного убора – наверное, потому что в простом платке ей было проще исполнять свои повседневные обязанности. На шее у нее висело серебряное распятие, украшенное изображением сердца и геральдической лилии.

– Боюсь, девушка не доживет до утра, мадам. Рана очень серьезная, а внутри наверняка есть и другие повреждения.

– Она… не выживет?

– Надежды на это мало. Мне очень жаль, мадам. Но Господь позаботится о ее душе, раз уж он решил призвать ее к себе!

– Если ей станет лучше, вы мне сообщите? А если… Если случится худшее, я возмещу расходы на похороны.

Монахиня кивнула, мимолетно улыбнулась и удалилась. Котенок мяукал и царапался, пытаясь пробраться повыше, к теплой шее Изабель. Заняв свое место в экипаже, она укутала его в шерстяную шаль.

– Ты осиротел, малыш, – прошептала она, роняя на мягкую черную шерстку слезу. – Шарлотта… Хочешь поселиться у нас? Думаю, вы с Арлекиной быстро поладите!

Словно отвечая, маленькое создание лизнуло ее палец.

Ужасное происшествие потрясло Изабель. Выйдя из больницы, она приказала расстроенному Базилю возвращаться домой на улицу Сен-Габриель. Туалетной воде, благоухающей бергамотом и жасмином, не под силу заглушить запахи больничного покоя, поэтому она может подождать…

В доме было тихо. Изабель опустила котенка на выложенный блестящей плиткой пол в кухне. Приятный аромат супа, как это часто бывало, напомнил ей детство. Ах, как же она любила наблюдать за Сидонией, когда та варила обед или возилась с тестом для сладких бриошей! Младший брат Ти-Поль часто составлял ей компанию, и, стоило кухарке отвернуться, отщипывал кусочек. Дети прекрасно знали, что сколько бы мама Донни ни ворчала, она всегда нарочно оставит в миске немного крема или сладкой медовой помадки…

Время от времени от Ти-Поля приходили письма. Он рассказывал сестре о своей жизни в Париже, который со временем полюбил. Изабель улыбалась при мысли, что, встретив брата на улице, наверняка не узнала бы его. Ти-Поль вырос, ему восемнадцать… Она очень по нему скучала. Котенок потерся о щиколотку молодой женщины, потом приблизился было к столу, но сразу же замер, вздыбив на спине шерстку.

– Арлекина! – сердито окликнула кошку Изабель и подхватила испуганного малыша на руки. – Разве можно так пугать нашего нового жильца! Мышей в доме хватит и на двоих!

Кошка с обиженным видом спрыгнула с подоконника и убежала в коридор. Изабель после недолгого колебания опустила котенка на пол.

– Добро пожаловать, Шарлотта! Это – твой новый дом. Кушать хочешь?

Молодая женщина налила в блюдце молока, поставила перед котенком и погладила его по головке.

– Какой хорошенький! – воскликнула Луизетта, входя в кухню. – Где вы его нашли?

– На улице.

Из глубины дома послышался голос Пьера.

– Мой муж вернулся?

– У него в кабинете мсье Этьен, мадам, – сообщила горничная, и глаза ее лукаво блеснули. – Ваша паста готова. Отнести ее наверх? Прикажете подогреть воду для ванны?

– Да, пожалуй… Я иду наверх.

На самом деле Изабель хотелось рассказать Пьеру о своем несчастливом приключении, а вот видеться с Этьеном желания не было. Когда она проходила по коридору, дверь кабинета открылась. Этьен, судя по всему, не ожидал ее увидеть. Он поздоровался и, пребывая в некотором замешательстве, повернулся к Пьеру, который тоже выглядел смущенным.