Эмоции и чувства - Евгений Ильин

По поводу необходимости этой функции эмоций Симонов пишет следующее: «Казалось бы, ориентация поведения на первоочередное удовлетворение той или иной потребности могла осуществиться путем непосредственного сопоставления силы (величины) этих потребностей. Но в таком случае конкуренция мотивов оказалась бы изолированной от условий окружающей среды субъекта. Вот почему конкурируют не потребности, а порождаемые этими потребностями эмоции…» (1987, с. 80). Так, в боевой остановке борьба между естественным для человека инстинктом самосохранения и чувством долга переживается субъектом в виде борьбы страха со стыдом.

Думается, что нет надобности заменять борьбу потребностей борьбой эмоций, так как в реальности проявление этих двух феноменов неразделимо. Поэтому более правильной мне представляется мысль, содержащаяся в следующем высказывании Симонова: «Вопрос стоит совершенно в иной плоскости: какие именно потребности, какие мотивы вступают в конкурентную борьбу “в доспехах” положительных и отрицательных эмоций» (1987, с. 81). Борются все-таки потребности, но облаченные в «доспехи» эмоций. Эмоции помогают этой борьбе, так как определяет значимость той или иной потребности в данный момент. Таким образом, эмоции выполняют роль одного из мотиваторов, влияющих на принятие того или иного решения (например, положительного или отрицательного – делать или не делать). Так, желание получить удовольствие от чего-то может стимулировать мотивационный процесс. В то же время предвидение возникновения отрицательной эмоции в результате совершения того или иного поступка (действия) может влиять на принятие отрицательного решения, затормозить (заблокировать) осуществление того или иного намерения, например, препятствовать асоциальному поступку в связи с предвидением появления эмоций вины и стыда за содеянное.

Зависимость эмоций от вероятности удовлетворения потребности, пишет Симонов, «чрезвычайно усложняет конкуренцию соответствующих мотивов, в результате чего поведение нередко оказывается переориентированным на менее важную, но легко достижимую цель: “синица в руках” побеждает “журавля в небе”» (там же, с. 83).

Осуществление эмоциями санкционирующей функции может базироваться на защитной функции эмоции страха, которая предупреждает человека о реальной (или о мнимой) опасности, способствуя тем самым лучшему продумыванию возникшей ситуации, более тщательному определению вероятности достижения успеха или неудачи. Тем самым страх защищает человека от неприятных для него последствий, а возможно, и от гибели.

По мнению С. Л. Рубинштейна, «…эмоция в себе самой заключает влечение, желание, стремление, направленное к предмету или от него, так же как влечение, желание, стремление всегда более или менее эмоционально» (1946, с. 489). Вообще, вопрос о том, откуда в побуждении берется заряд энергии, довольно сложен и дискуссионен. Исключать присутствие в побуждении к действию энергии эмоций нельзя, но считать, что эмоции сами по себе вызывают побуждение к действию, тоже вряд ли возможно.

C позицией, согласно которой эмоция есть мотив, был не согласен Янг (Young, 1943), который рассматривал эмоцию лишь как знак того, что мотив актуализирован, реализован или заблокирован. Эмоции, согласно этому автору, становятся мотивирующим фактором только в том случае, если они превращаются в стабильные отношения (т. е. чувства).

Роль эмоций в оценке достигнутых результатов. А. Н. Леонтьев (1971) пишет: «Особенность эмоций состоит в том, что они непосредственно отражают отношения между мотивами и реализацией отвечающей этим мотивам деятельности» (Тексты, 1984, с. 164).

В зависимости от хода и результата деятельности, эмоции дают субъективную окраску происходящему вокруг нас и в нас самих. Это значит, что на одно и то же событие разные люди могут эмоционально реагировать различно. Например, у болельщиков проигрыш их любимой команды вызовет разочарование, огорчение, у болельщиков же команды-соперника – радость. Люди по-разному воспринимают и произведения искусства. Недаром в народе говорят, что на вкус и на цвет товарища нет и что о вкусах не спорят.

Эмоция как ценность и потребность. Хотя эмоции сами по себе не являются мотивами (которые я рассматриваю как сложное образование, включающее в себя потребность, идеальную (представляемую) цель и мотиваторы, т. е. факторы, повлиявшие на принятие решения и формирование намерения), они могут выступать в мотивационном процессе в качестве не только «советчика» или энергетического усилителя побуждений, возникающих в процессе мотивации, но и самого побудителя, правда, не действий по удовлетворению потребности, а мотивационного процесса. Это происходит в том случае, когда человек осознает их как ценность и когда у человека возникает потребность в эмоциональных ощущениях и переживаниях.

Эмоции как ценность. В 70-х годах XX века развернулась дискуссия между Б. И. Додоновым и П. В. Симоновым относительно того, являются ли эмоции ценностью. На первый взгляд спор этот не имеет отношения к рассмотрению мотивационной роли эмоций. Однако в действительности понимание эмоции как ценности означает не что иное, как осуществление эмоциями функции побуждения, притягательности для человека.

Додонов справедливо считает, что эмоции необходимы для существования человека и животных, для их ориентировки в мире, для организации их поведения. «И поэтому про эмоции-оценки можно сказать, что они имеют для нас большую ценность, но ценность эта служебная. Это ценность средства, а не цели» (1978, с. 46—47). Однако эмоции, по Додонову, обладают и самостоятельной ценностью. «Этот факт, – пишет он, – достаточно хорошо осознан и вычленен житейской психологической интуицией, четко разграничившей случаи, когда человек что-либо делает с удовольствием и когда он чем-то занимается ради удовольствия» (там же, с. 47). Ученый отмечает, что с теоретическим осмыслением этому факту явно не повезло. С самого начала на него легла тень некоторых ошибочных философских и психологических концепций, критика со стороны которых «выплеснула вместе с грязной водой и самого ребенка». До сих пор «весьма распространено мнение, будто любое признание эмоции в качестве ценности или мотива деятельности должно быть априорно отброшено как давно разоблаченная философская ошибка» (там же, с. 47—48). При этом Додонов ссылается на многие художественные произведения, в которых писатели и поэты отразили мотивационное значение эмоций, представив эмоцию как мотив поведения.

Потребность в эмоциональном насыщении. Понимание эмоции как ценности приводит Б. И. Додонова (1978) к представлению о том, что у человека имеется потребность в «эмоциональном насыщении», т. е. в эмоциональных переживаниях. Действительно, еще знаменитый математик Б. Паскаль говорил, что мы думаем, что ищем покоя, а на самом деле ищем волнений. Это означает, что эмоциональный голод может прямо обусловливать мотивационный процесс.

Для обоснования этой потребности Додонов ссылается на известные последствия отрыва ребенка от матери и на феномен сенсорной депривации. Первое доказательство основывается на том, что отсутствие интимного контакта младенца с матерью приводит к плохому его развитию, к частым болезням, ущербной эмоциональности, «холодности», низкой способности к сопереживанию и сочувствию (Обуховский, 1972; Bakwin, 1949; Bowlby, Robertson, 1956). С этим доводом можно согласиться, хотя этот пример скорее свидетельствует о том, что для развития эмоциональной сферы ребенка нужна тренировка этой сферы, которая и обеспечивается контактом с матерью и связанными с ним чувствами, переживаниями. Со вторым же примером согласиться трудно. Ведь при сенсорной депривации речь идет об ограничении притока раздражителей, воздействующих на органы чувств (анализаторы), но отнюдь не о чувствах и эмоциях. Возникающие при сенсорной депривации психические нарушения, как утверждает сам Додонов, дают лишь основание подозревать, что среди причин, вызывающих эти нарушения, может быть и отсутствие разнообразия эмоциональных переживаний. Поэтому он говорит об эмоциональной депривации, считая, что она является следствием сенсорной депривации. По этому поводу автор пишет: «…если доказана важность чисто сенсорного насыщения для нормального развития и функционирования мозга, то не естественно ли предположить, что насыщение эмоциями (…) является для него еще более необходимым? А раз дело обстоит именно таким образом, то это означает, что эмоциональное насыщение организма является его важной врожденной и прижизненно развивающейся потребностью» (1978, с. 76).