Мятежники - Ирина Яхина

— Тем сильнее он хочет, — прыснув, вставил Малыш. Матушка Хилль грозно шлёпнула его по затылку тряпкой. Парень мельком глянул на Агнею, покраснел, и опять стал усердно подкидывать поленья.

— Свадебный это обычай, на морде своей заруби. Тем сильнее любить будет, так говорили. Давай-ка, ещё дров притащи и найдёшь потом Сева. Он поест когда-нибудь уже, или я его сама кормить пойду!

— Сам пусть ищется, — Малыш ткнул кочергой в очаг и поднял облако искр, — изверг, а не капитан.

Матушка Хилль вытолкала Малыша за дверь, огрев напоследок его пустой корзинкой из-под дров:

— Да хоть бы он совсем вас до смерти загонял! Может, хоть у одного ум проснётся. На войну они собрались!

— Не слушайте вы моего ротозея, — вернулась грозная хозяйка к столу. — Он и девушки-то дракона кроме Розамунды отродясь не видел. Вот и хорохориться теперь, перья распускает. Мальчишка он скромный-то так. Да… а танцуют красиво, красиво. Я только два раза видела. А сама не могла… Говорят, что танцующий влюблённый дракон кипит, что твоя жаровня. — Она опять засмеялась. — Хольгер мой и так был горячего нрава.

— Влюблённый дракон, — опять повторила Агнея, и сердце предательски заколотилось.

— Ну да, слышала я, как говорили, что мол сразу узнаешь, любит он тебе или нет. А мне и так было всё ясно… А потом, убили моего Хольгера драконоборцы. И сыночка старшего. — Она тяжело вздохнула, и вытерла слёзы, набежавшие то ли от лука, то ли от воспоминаний. — Здесь, почитай, полдеревни вдов драконовых. Граф всех к себе принимал, сыновей в гарнизон, девушек в прислугу. Вон же у нас, одни молодцы да старики остались. И Малыш туда же. Один он у меня остался. Вы чего, госпожа, так побледнели? Расстроила вас старая клушка.

— Нет, Матушка, всё хорошо. Я пойду, прогуляюсь.

Когда Агнея вернулась в дом, оказалось, что Сверра в этот раз не только разыскали, но и умудрились посадить за стол. Капитан макал краюшку в похлёбку, вытянув длинные ноги под столом, и говорил о чём-то с Матушкой, как только Агнея вошла, он мрачно уткнулся в тарелку.

Матушка с улыбкой кивнула Агнее на сундук у стены. Там в крынке из-под молока стояли три веточки горных осенников, усыпанных цветами. Маленькими, уже с побитыми морозом листиками, но ещё живыми.

Агнея в восхищении коснулась лепестков.

— Какое чудо! Откуда это?

Она видела их раньше в книгах, но где их можно было сорвать, да к тому же в это время года, не представляла. Агнея осторожно приподняла поникшие головки цветов и склонилась, чтобы почувствовать нежный, чуть уловимый аромат. Она глянула на сидящих за столом. Матушка загадочно улыбнулась, Сверр не отрывался от еды, как будто Агнеи вовсе не было в комнате.

Тут взгляд упал на плотный лист, лежащий рядом на лавке, свёрнутый в два раза и запечатанный бурым пятном воска, с гербом Хэмминга. Сердце подскочило, а вслед за ним она сама едва не подпрыгнула от радости и схватила письмо:

— Из замка?! Рагнар передал? От Рагнара? Он добрался до Марки?

Сверр сделал глубокий вдох, отложил в сторону ложку и медленно встал из-за стола. Матушка Хилль растерялась, переводя взгляд то на капитана, то на Агнею.

— Да, дракон прилетал. Письмо от лорда Хэмминга прислали, — бросил он уходя.

Агнея прижала письмо к груди, торопливо поклонилась Матушке и убежала к себе. Сорвала печать на ходу. На столь быстрый ответ от отца она и не надеялась, хотя Хэмминг обещал отправить дракона, как только Рагнар прибудет в Аквалон, ждала хоть строчку о Севере. Увидела имя брата. Влетела в комнату и развернула письмо к свету. Улыбка её погасла.

Буквы поплыли перед глазами. Пальцы дрогнули, и письмо упало на пол. Дрожащими руками Агнея подняла его и перечитала вновь. Потом ещё раз. Встала и прошлась по комнате. Сердце колотилось набатом, остальное словно умерло. Всё стало неважно. И их ссора с капитаном, и случайный полёт, и все её глупые переживания. Глухая пустота, даже слёз не было.

Она бралась за письмо снова и снова, словно надеялась, что неправильно поняла его, что сейчас строчки изменятся, и всё снова вернётся, как было. Слова были неумолимы.

В комнате стало душно. Агнея тихо спустилась вниз, споткнувшись, уронила кувшин с цветами, веточка хрустнула под ногами. Агнея взяла со стола кинжал Малыша и вышла из дома через чёрный ход.

Часовню Создателя в деревне Агнея отыскала быстро, она приметила её и раньше. Маленький домик в несколько шагов шириной, холодный и пустой. Только огонёк в лампадке кто-то заботливо зажигал каждый день. Агнея подлила масла из стоявшей рядом бутыли, поправила фитилёк и опустилась на колени. Темнело, звуки притихли, утонули в повалившем снеге. Остался только островок нервного света от крошечного огонька.

Агнея замерла, колени саднило. Она не могла вспомнить ни одного слова из молитв, и долго стояла так неподвижно, пока не затекли ноги, и плечи начало трясти от вечернего холода. Потом закрыла глаза и начала словно вылавливать из памяти, строчка за строчкой, молитвы, которые читали в Ордене перед посвящением в дамы. Рядом не было ни послушницы, которая так старательно выговаривала каждое слово своим тонким голоском, ни наставницы, которая вручила бы меч. Некому, кроме пустой ледяной комнаты, выслушать клятвы. И Агнея молилась молча, не замечая уже холода. Запиналась, останавливалась, медленно продолжала вновь.

Потом подняла кинжал, перекинула вперёд косу и одним махом резанула. Отсечь сразу не получилось, или кинжал у Малыша был тупой, или коса слишком толстая, и Агнея мерно, медленными жёсткими движениями отрезала прядь за прядью. Вместе со своим детством, миндальным печеньем от гонцов, побегами из монастыря, играми с братом, первым поцелуем с Рагнаром, мечтами о путешествиях и глупыми обидами. Коса упала, осталась в руке, голове стало легко, короткие волосы сразу растрепались. Агнея с трудом поднялась, через боль оторвав закаменевшие колени от пола, старательно свернула поблескивающие металлом волосы, и аккуратно положила на деревянную полку даров, где уже кто-то оставил свадебные браслеты, несколько цепочек и дюжину монеток.

Вскоре она постучалась к Розамунде. Та сама открыла дверь и не без удивления запустила гостью.

— Ко мне соизволила снизойти сама леди? — Розамунда, кажется, никогда не изменяла своей привычке насмехаться надо всем на свете. Приглядевшись, она сменила тон. — Так серьёзно? Пошли. — И потянула Агнею за руку.

В доме сидели несколько человек и судя по голосам уже изрядно выпивши. Один что-то крикнул, Розамунда, не обращая внимания, утащила гостью в дальнюю комнатку.

Агнея осмотрелась. Жильё самое простое, которое ей доводилось видеть, пустые стены, деревянная лавка под дырявым одеялом, колченогий стол, грубый сундук. Розамунда заперла дверь:

— Садись. Что случилось? С Рагнаром?

Агнея медленно покачала головой.

— С капитаном? Я видела, ходит мрачнее тучи. Духи, да ты бледная как смерть! Руки ледяные. На, выпей хоть.