Холодное солнце - Анита Шивакумаран
Шрифт:
Интервал:
Голдблум мрачно уставился на ковер. Патель ждал.
– Остаться на Рождество в Британии, когда все, от принца Гарри до моего швейцара, собираются семьями, едят гуся и играют в «Скрэббл»… Это было выше моих сил. Меня, конечно, приглашали из жалости тетушка Донна и дядя Роб, и кое-кто из друзей звал присоединиться. Я поддался мимолетному порыву. Позвонил тетушке и сообщил, что у меня поменялись планы и я не приеду.
Я просто взял билет до Бангалора. Нервы у меня звенели. Я ни на секунду не задумывался над своим решением. Каковы шансы, что Саба окажется дома? Что если ее уже нет в городе? Да, она была там, когда я видел фото с машиной и твит о благотворительном приеме. Она могла вылететь на Гоа в тот самый момент, когда садился мой самолет. Я, как одержимый, обновлял страницы соцсетей. Ничего. В конце концов стюардесса заставила меня выключить телефон. Самолет приземлился около шести. Я снова зашел в «Фейсбук» и понял, что она дома. В общем-то, скучать ей не приходилось. Оказалось, к ней приезжала полиция. Саба заметила, как по кокосовой пальме рядом с домом карабкается грабитель. Она наорала на него, и тот сбежал. Но шеф полиции лично заглянул к ней, чтобы все проверить. Кокосовая пальма… – Голдблум покачал головой. – Как вам такое? В восемь я приехал к ее дому. Она как раз…
– Секунду, – прервал его Патель. – Как вы узнали ее адрес?
– Это было нетрудно. Я попросил ее адрес месяц назад, от имени Таллулы. Написал, что хочу отправить подарок по случаю помолвки.
– Отправили?
– Что?
– Подарок.
– О, нет.
«Говнюк», – подумал Патель.
– Продолжайте, – сказал он вслух.
– В общем, Саба никак не ожидала меня увидеть. Но не особо возмущалась. Все-таки мы расстались друзьями… А вот я разрыдался. Она посочувствовала мне, отменила планы на вечер. Мы заказали еды. Вы пробовали здешнюю китайскую еду? Лучшую китайскую еду готовят в Индии. Я вам говорю, как министр иностранных дел на службе…
– Итак, вы заказали еду.
– Да, и выпили немного «пепси». Ни капли алкоголя. На этот счет Саба соблюдала запреты религии.
– Так. Что потом?
– Потом ничего. Я попросился лечь к ней в постель.
– Она позволила?
– Нет, я довольствовался диваном. Никаких интрижек. Впрочем, она разок обняла меня.
– Потом?
– В общем, проснулся я уже с холодной головой. Ушел еще до рассвета, вызвал такси из тех, что приезжают в считаные секунды и везут тебя очертя голову.
– Подождите. Вы ушли на рассвете? Она была…
– Я думал, она в туалете, ясно? Мне хотелось улизнуть прежде, чем Саба выйдет и закатит скандал. Потому что она любила первым делом с утра закатить скандал. Достать тебя, пока ты беззащитен.
Голдблум покачал головой. В глазах его блестели слезы.
– Я думал, у нас был шанс… Такой вот я наивный. Думал уйти, пока все было хорошо. Хотел связаться ней после рождественских выходных. Я был так счастлив… Знали б вы, сколько раз я корил себя за это. Если б я остался, если б проверил… Я мог просто сказать: «Ты в уборной? Я ухожу, милая».
– Хотите сказать, вы отключились? Не слышали, как она выходила или кто-то входил?
– Ничего. От слова «вообще». Что бы там ни случилось, ума не приложу, как я не проснулся… Не знаю. Я даже не был пьян. Впрочем, сплю я крепко. Хоть кокос мне на голову роняйте, не шелохнусь. И я так долго страдал от бессонницы… Увидеть ее, снова окунуться в ее запах, пусть даже на миг – я впал в блаженный ступор… Почему она не разбудила меня? Может, и пыталась… Мне снятся кошмары, в которых Саба царапает меня, пытается разбудить, а я дрыхну, как мертвец. Только вот я жив, а она…
Патель ждал.
– Будь у меня малейшее подозрение, я бы не засыпал. Хлопал бы себя по щекам, вставил бы спички в глаза…
– В котором часу примерно вы уснули?
– Где-то в полночь. Когда я задремал, залаяла собака, и Саба сказала: «Эта тупая псина всегда лает в полночь». Я еще улыбнулся, потому что она любила собак. Даже если они лаяли в полночь, ей это не мешало.
– То есть у вас нет алиби в промежутке с семи часов двадцать четвертого до пяти утра двадцать пятого?
Голдблум молча помотал головой.
– И вы утверждаете, что были с Сабой Хан все время, хоть и не можете сказать, где она была в тот период с полуночи, когда вы уснули, и до пяти часов, когда вызвали такси?
Голдблум кивнул, глядя себе под ноги.
– Установлено, что мисс Хан была убита в период с одиннадцати до трех, судя по содержимому ее желудка.
– О, не говорите этого… – Министр обхватил голову и простонал. – Не говорите о ней так, будто она труп какой-нибудь.
– Саба Хан мертва. Убита. И вы умолчали о месте вашего пребывания в ночь убийства. Это важные сведения, мистер Голдблум. Вы были на месте преступления.
Тот поднял голову и открыто рассмеялся.
– Я теперь что, подозреваемый? Даже в индийской полиции не найдется такого идиота, который заподозрил бы во мне убийцу.
– Даже в индийской полиции? Радуйтесь, что имеете дело со мной, мистер Голдблум. Индийская полиция за шкирку отволокла бы вас за решетку, где вы признались бы во всех убийствах, включая убийство Субхаса Чандры Боса[44].
– Вы всерьез верите в эту срань?
Патель пожал плечами.
– Индийская полиция или английская, все мы работаем с фактами. А факт в том, что вы солгали и попались. У вас нет алиби в ночь на двадцать пятое. И у вас был мотив. Вы могли обставить все по сходству с предыдущими убийствами. Я не говорю, что вы убили всех. Возможно, только мисс Хан. Но согласитесь, это очень удобно.
Голдблум, казалось, потерял дар речи.
Пателю хотелось поиздеваться над ним. Полиция и психологи обеих служб уже установили, что Саба Хан была убита тем же человеком. Кроме того, если Голдблум хотел убить бывшую жену, зачем заманивать ее в какие-то конюшни, где его могли заметить? Почему бы просто не порешить ее прямо в постели? В конце концов,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!