Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V - Александр Николаевич Федоров

вылила содержимое флакона в бокал и взболтала его, удерживая с помощью шейного платка, чтобы не осталось следов крови. Несколько капель, распределившись по стенкам, были почти незаметны. И всё же Камилла стряхнула остатки жидкости в остывший камин. Увилл говорил, что хватит и одной капли — здесь явно было больше.

Затем она вновь поставила бокал на место. Позже, к утру, она планировала пробраться в спальню Даффа, чтоб подменить его. Оставалось надеяться, что отчим не запирает дверь на ночь.

Через минуту вернулась служанка, неся тряпицу и кувшин с тёплой водой.

— Ой, да вы уже тут всё кровью изгваздали, госпожа… — сварливо проворчала Алита, протягивая смоченную водой ветошь Камилле. — Погодите, сейчас отнесу вино милорду, а затем вернусь и приберу тут всё.

— Спасибо тебе, Алита, ты очень добра, — пролепетала девушка. — Можешь не говорить ничего моему отцу?

— Да уж конечно не скажу, госпожа, — хмыкнула та. — К чему ему знать-то? Только лишние проблемы будут и мне, и вам.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарила Камилла, против воли не спуская глаз с бокала.

— Ох, да ведь и на поднос-то попало же! — всплеснула руками Алита. — Право же, госпожа, какая вы неловкая!

Камилла обмерла — действительно, несколько небольших капелек крови были едва заметны на подносе в скудном свете свечи. Но служанка, похоже, не придала этому никакого особого значения — кровь тут была повсюду. Поэтому она лишь, неодобрительно ворча под нос, оттёрла эти капли краешком мокрой ткани, и, подхватив поднос, направилась к выходу.

— Через минуту я вернусь, чтобы прибрать тут, — через плечо бросила она. — Пожалуйста, ничего не трогайте тут больше. Прижмите тряпку и попытайтесь остановить кровь.

И вышла.

Лишь оставшись наедине с собой Камилла вдруг ясно осознала, что сделала. Её затрясло. Кое-как справившись с волнением, она стала макать тряпицу в уже покрасневшую воду и оттирать руки от крови. Только теперь она вдруг ощутила, что они холодны как лёд.

Комната Даффа располагалась достаточно далеко, но Камилле показалось, что она услыхала стук служанки, а затем хлопок закрывшейся за ней двери. Вскоре дверь вновь хлопнула, а затем Алита без стука вошла в комнату Камиллы. Девушка сидела на постели — ноги её ослабели. Она машинально тёрла тряпкой уже чистую руку. Порез уже почти не кровоточил, но вокруг него на коже всё ещё были розовые разводы.

— Сейчас я быстренько приберусь тут, госпожа, — Алита, кряхтя, встала на колени и стала оттирать пятна с пола. — А вы покамест скиньте одёжку-то, я отнесу её прачке.

Камилла послушно сбросила платье, оставшись лишь в сорочке. Её всё ещё трясло, а ноги были словно ватными.

— Эка вас лихорадит-то, барышня! — снисходительно усмехнулась Алита, снизу вверх взглянув на девушку. — Лягте-ка лучше в постель. Может, принести вам после вина? При потере крови оно полезно.

— Нет, спасибо, — Камиллу буквально передёрнуло при одном упоминании о вине.

Но она тут же нырнула в постель, запоздало вспомнив, что пустой фиал из-под яда всё ещё спрятан у неё на груди. Не хватало ещё, чтобы теперь, когда тугой корсаж больше не поддерживал грудь, эта склянка выпала на пол! Уже забившись под одеяло, она незаметно вынула флакон и поспешно сунула под подушку.

Служанка быстро и сноровисто затёрла кровь на полу и столе, а также отмыла запятнанную дверь. После этого она собрала окровавленную одежду.

— Отдыхайте, госпожа, доброй ночи!

— Благодарю, Алита, и тебе доброй ночи…

Однако, вопреки пожеланиям служанки, эта ночь не была доброй для Камиллы. Конечно же, она не могла сомкнуть глаз. Несколько раз она беспокойно садилась в кровати — ей чудилось, что она слышит звуки возни, свидетельствующие об агонии Даффа, какие-то хрипы и даже крики. Умом она понимала, что это — лишь плод её расстроенного воображения, но всякий раз волосы на её голове словно шевелились от ужаса.

Так протянулось несколько мучительных часов. Если всё прошло как должно, Дафф уже должен был быть мёртв. По крайней мере, он не поднял тревогу, не звал на помощь, и это обнадёживало. И теперь Камилле нужно было решиться на самое страшное — пробраться в спальню мёртвого отчима и подменить бокал, чтобы скрыть все возможные следы яда.

Она долго не решалась выбраться из кровати — страшная слабость разлилась по её телу. Но, в конце концов, на кону была её жизнь, а потому, собрав все остатки воли в кулак, она всё же поднялась. Прямо как была — босиком и в сорочке — она осторожно выбралась в кромешную тьму коридора. Тихо прокралась, стараясь не издать ни звука, хотя ей казалось, что даже сердце в её груди гремит, словно кузнечный молот.

Подойдя к двери в спальню Даффа, она замерла. Стояла мёртвая тишина, но Камилле то и дело чудились какие-то звуки из-за двери. То ей слышалось будто бы прерывистое хриплое дыхание, то и вовсе — жалобные стоны. Но, взяв себя в руки, она осознавала, что это лишь её воспалённая фантазия играет с ней злую шутку.

Наконец, собравшись с духом, она легонько толкнула дверь. Та не поддалась, возможно, Дафф всё же запирал её на ночь. Тогда Камилла толкнула чуть сильнее. Легонько скрипнув, дверь приотворилась. Внутри всё ещё догорал огарок свечи, и девушка, испугавшись, что кто-то может увидеть свет, быстро скользнула внутрь, закрыв дверь за собой.

Она не представляла, что стала бы делать, если бы Дафф вдруг оказался жив. Но он лежал, не шевелясь. Впрочем, в нервном танце света и тени создавалось впечатление, будто он дышит.

Осторожно ступая, едва не цепенея от ужаса, Камилла медленно подошла к кровати. Дафф не шевелился. Она, борясь с желанием убежать, склонилась, вглядываясь в лицо отчима, скрытое мраком ночи.

Лорд Савалан был мёртв. Его глаза незряче пялились в потолок, а рот был искривлён так, будто Дафф хотел кого-то укусить, да так и застыл. Бокал с остатками вина стоял на столе подле кровати, да и бутылка была полна почти на треть.

Камилла глядела на мертвеца, и ей казалось, что он вот-вот повернёт к ней своё искажённое агонией лицо и вцепится в её сорочку окостеневшей рукой. Этот иррациональный страх был столь силён, что она с лёгким вскриком отпрянула от кровати. Затем быстро, не глядя больше на Даффа, подменила бокал, плеснув туда немного вина, и неловко ступая, выбралась из комнаты.

Вернувшись к себе, она первым делом выплеснула остатки отравы в камин, а затем спрятала бокал и флакон в укромном месте, чтобы избавиться от них позже. После этого она без сил рухнула на кровать. Теперь ей