Соломон Кейн. Клинок судьбы - Роберт Говард

Двое стояли так неподвижно, что смотревшему на них Кейну показалось — у обоих жили только эти самые красные, пылающие глаза.

Пуританин заговорил с ними, но они не ответили. Тогда он жестом пригласил их сесть у огня и разделить с ним еду, и неожиданно они опустились на корточки у входа в пещеру, держась по возможности дальше от углей гаснувшего костра.

Кейн протянул руку к своей сумке и принялся доставать оттуда полоски вяленого мяса. Когда он покосился на своих молчаливых гостей, ему показалось, что они пристально наблюдали не столько за ним, сколько за мерцающими угольками…

Солнце уже готовилось скрыться за западным горизонтом. Над саванной распространялось неистовое алое сияние, превращавшее травяной покров в волнующееся кровавое море. Стоя на коленях, Кейн рылся в сумке, потом поднял голову и увидел Зунну, выходившую из-за холма с полной охапкой травы и сухого хвороста.

Он отчетливо разглядел, как ее глаза округлились от ужаса; трава и хворост полетели наземь, и тишину прорезал истошный крик, явно призванный предупредить его об ужасной опасности.

Соломон крутанулся на колене и увидел две нависшие над ним гигантские тени. Не теряя ни мгновения, он взвился на ноги с силой и гибкостью прыгающего леопарда. Посох колдуна словно бы сам собой лег ему в руку, и Кейн вогнал его в тело ближайшего врага с такой яростной силой, что острый конец вышел у нападавшего между лопатками. Но второй уже обхватил Кейна длинными худыми руками. Сцепившись, противники рухнули наземь.

Ногти, подобные когтям, царапали Кейну лицо, красные глаза горели жуткой, нечеловеческой злобой. Извиваясь и корчась, Соломон кое-как высвободился из цепких лап своего соперника и вытащил пистолет. Уперев дуло прямо в бок врагу, он нажал на спусковой крючок. Глухо прозвучал выстрел, дернулось под ударом пули пепельно-черное тело… но толстые губы лишь раздвинулись в ужасающей ухмылке!

Длинная рука стиснула плечи англичанина, другая мертвой хваткой вцепилась в волосы. Соломон почувствовал, как неодолимая сила начинает отгибать назад его голову, грозя сломать позвоночник. Обеими руками стиснул он запястья нападавшего, но плоть под его ищущими пальцами была тверже дерева. Кейн понял, что может вот-вот погибнуть: еще немного — и шея не выдержит. Он откинулся назад бешеным усилием всего тела, вырываясь из смертельного захвата. Чудовищный пришелец оказался сверху и снова пустил в дело когти. Нашарив разряженный пистолет, Кейн что было сил обрушил длинный, тяжелый ствол на голову противника и ощутил, как проламывается череп. И что же?..

Все та же издевательская ухмылка кривила толстые губы!

Соломон Кейн был близок к панике — насколько вообще этот человек способен был запаниковать. Его враг как ни в чем не бывало продолжал грозить его жизни — и это после того, как в него попали из пистолета и раскроили череп явно смертельным ударом!.. Простому смертному подобное было не под силу, значит… значит…

Кейн отчетливо понял, что сражается не иначе как с одним из сынов сатаны!

Эта мысль заставила его удвоить усилия. Соломон перевернулся, выламываясь из смертоносных объятий врага, и сцепившиеся противники покатились по земле, угодив прямо в тлеющие угли перед входом в пещеру.

Кейн едва ощутил шедший от них жар, зато его соперник выгнулся, широко разевая рот — на сей раз от невыносимой муки. Его пугающая хватка разом ослабла, и Кейн живо отскочил прочь.

Странное существо только-только приподнималось на локте, пытаясь встать на колени, когда Соломон, в свою очередь, ринулся в атаку. Так голодный волк не желает отстать от раненого бизона, пока не прикончит добычу. Прыгнув сбоку, он приземлился прямо на жилистую спину врага, и железные руки пуританина сомкнулись в убийственном борцовском захвате. Снова оба повалились на землю, и Кейн, падая, успел свернуть противнику шею, так, что кошмарная красноглазая рожа смотрела за спину через плечо. После этого тело перестало шевелиться, но Кейн весьма сомневался, что тварь вправду издохла: красные глаза все еще светились.

Оглядевшись, англичанин увидел девушку-туземку, жавшуюся к стенке пещеры. Поискав глазами свой посох, Кейн обнаружил его под кучкой пыли, в которой виднелось несколько гниющих костей. Соломон непонимающе уставился на посох, потом сообразил, что произошло, и от невероятности увиденного голова у него пошла кругом. Одним движением подхватив чудо-посох, он вернулся к поваленному. Мрачно сжав зубы, он занес черную трость, потом с размаху всадил ее в грудь существа.

Громадное тело распалось прямо у него на глазах. С ужасом смотрел Кейн, как поверженный противник рассыпается прахом. В точности так же рассыпался и первый пришелец, когда Соломон проткнул его посохом, только тогда, в пылу боя, англичанин этого не увидел.

— Господь всеблагий!.. — прошептал Кейн. — Так они были мертвы все это время!.. Вампиры!.. Дело рук самого сатаны…

Зунна подползла и прижалась к его коленям.

— Это ходячие мертвецы, господин, — всхлипнула она. — Я должна была предупредить тебя…

Кейн спросил:

— Но почему они не набросились на меня сразу, как только пришли?..

— Они боялись огня. Они ждали, пока угли совсем погаснут.

— Откуда же они здесь появились?

— С холмов, господин. Там, среди валунов и пещер, они просто кишмя кишат. Их там сотни! Питаются же они… человеческими жизнями. Убив человека, они пожирают его душу. Да, господин, они хватают ее, как только она выходит из тела! Высасыватели душ — вот как мы их называем… Послушай меня, господин. Там, где холмы вздымаются всего выше, стоит молчаливый каменный город. Раньше в нем жили те, что теперь стали вампирами. Это было давно… во времена моих предков. Они были людьми, но не такими, как мы: их народ долгие века правил здешней страной. Предки моего племени пошли на них войной и многих убили, но их колдуны что-то совершили над мертвыми, что-то такое, от чего они стали… такими, как сейчас. Постепенно их народ вымер окончательно, и вот уже столетия племенам джунглей нет никакого житья от вампиров. И в полночь, и на закате спускаются они со своих холмов, чтобы красться лесными тропами, убивая и убивая. Люди и звери в ужасе бегут от них, и лишь огонь способен их уничтожить…

— Не только огонь: еще и вот эта штуковина, и, во имя Господне, она станет их последней погибелью, — мрачно проговорил Кейн и поднял над головой посох вуду. — Да сразится одно черное волшебство против другого! Не знаю уж, что за заклятие вложил сюда старый Нлонга, но…

— Значит, ты все-таки из богов, — вслух рассудила Зунна. — Не бывает такого, чтобы кто-нибудь в одиночку одолел сразу двоих живых мертвецов. Умоляю тебя, господин, избавь мой народ от проклятия! Бежать нам отсюда некуда, а то бы давно уже ушли в другие места. Что ни ночь, хватают эти чудовища всякого, кто высунется за деревенскую ограду! Повсюду смерть, а мы и поделать-то мало что можем…

И тогда глубоко в груди Кейна проснулся дух крестоносца, огненный дух одержимости праведной верой, дух фанатика, решившегося положить свою жизнь на борьбу с силами Тьмы.