Две линии судьбы. Когда остановится сердце - Анна Данилова

— Да, история на самом деле интересная… Только, когда вы выпустите меня отсюда, я сразу же обращусь в милицию! У вас тут что, клуб писателей-криминалистов, развлекающихся чтением вслух собственных книг?! — Женя, утонув в кресле, нервно крутила ступней. — Я вам одним своим видом подсказала новый сюжет?

— Знаешь, если бы я был писателем, то в жизни бы не придумал то, что задумала ты!

Итак. Тебе надо было сделать так, чтобы незадолго до ее кончины в окружении Сони оказался очень близкий ей по крови и по духу человек, на которого в случае смерти Сони и можно было бы повесить всех собак. Ну, чтобы все-все указывало на то, что именно этот человек был заинтересован в смерти Сони в первую голову, и наследство тоже должно было бы «обрушиться» именно на него. А поскольку родственница была одна, то и выбирать тебе как бы особенно и не приходилось.

— Неужели ты поехала в Сургут?! — Глафира прикрыла рот рукой, словно сказала нечто страшное, непозволительное, из-за чего можно испугаться до смерти.

— Да, она поехала в Сургут, разыскала там свою нетранспортабельную тетку Валентину, между прочим, молодую еще женщину. Всего-то на два года старше ее, поскольку Лидия Козельская, бабка Сони и Жени, родила свою младшую дочь в 1983 году в возрасте тридцати восьми лет. К тому же Валя была серьезно больна и нуждалась в постоянном уходе. Женя убедила Валю в том, что она — это она, Женя, ее живая и вполне здоровая племянница (а убеждать особенно-то и не пришлось, поскольку Женя удивительно похожа на свою мать Марию, утонувшую в «Бирюзовых далях»), и предложила Вале свою заботу. Забота же эта заключалась в том, что Женя, как бы потрясенная тяжелым состоянием своей молодой тетки, решает отправить ее в санаторий «Кедровый лог», где ей подлечат… читаю, — Гурьев достал еще один листок из кармана, при этом у Лизы глаза округлились от удивления: — «Болезни опорно-двигательного аппарата, нервной системы, органов пищеварения, мочеполовой системы, органов дыхания, нарушения обмена веществ и эндокринной системы, сердечно-сосудистые заболевания»… Здесь уместно задать вопрос: откуда у Женечки нашлись деньги на поездку в Сургут и на претворение ее плана в жизнь? Так откуда же у тебя были деньги?

— Вы — сборище идиотов, и я непременно обращусь в милицию! — прошипела Женя.

— А деньги Жене дал — якобы на «дорогостоящее лечение» — влюбленный в нее Саша, ее любовник-гример. Продал машину, оставшуюся ему в наследство от отца, отдал Жене деньги. И наша героиня действительно посадила свою тетку Валентину в такси и повезла ее в санаторий «Кедровый лог». Устроила ее в хороший номер, провела с ней почти весь день, помогая освоиться, а на следующий день поехала в Сургут, нашла там нотариуса и договорилась с ним о том, что привезет его в санаторий, чтобы там составить генеральную доверенность от имени тетки на свое имя.

Документ был подписан прямо в машине нотариуса, в лесу, неподалеку от санатория. Под дулом пистолета!

— Она все равно была не жилец, и, сколько бы денег в ее лечение ни вкладывали, толку бы все равно не было, — вдруг произнесла Женя. — А нотариус эта, баба такая… Вы бы видели ее кабинет! Разве что стол не из золота был сделан! Нахапала, сука…

— Что ты с ними сделала? С обеими — с теткой Валентиной и нотариусом?

— Застрелила. Пистолет был с глушителем, так что в санатории никто ничего не услышал. Я потом гонорар, который пообещала нотариусу, прямо ей в рот засунула. Пусть подавится! И вот ведь не побоялась баба эта поехать в лес, понимала же, что больная тетка подпишет доверенность под моим давлением! И я подумала тогда, что она в своей жизни и не такие сделки совершала. Уже нажилась она так, что хватит с нее… Словом, мне не было ее жалко. Ну, нисколечко.

— А пистолет-то откуда?

— У Саши был. Тоже от отца остался. Да сейчас пистолет найти — как два пальца…

— Что было потом?

— Ничего. Спрятала трупы в кустах, отряхнулась, вышла на трассу, остановила машину и вернулась в Сургут. Пожила тихонько пару дней в квартире Валентины. Поняла, что к ней никто не приходит, никто ей не звонит и что она вообще никому-то на этом свете и не нужна была. Стало быть, ее не скоро хватятся. Хотела ее квартиру продать, ведь доверенность у меня на руках была, да побоялась, что привлеку к себе внимание. Я долго думала, как мне поступить, пока не нашла в обувной коробке тетки все ее сбережения. Не так уж много там и было, но все-таки… Вообще-то в ее квартире стояла такая вонь от всех этих мазей и примочек! Она же еле передвигалась. Повсюду грязь страшная… Если бы я решила продать ее квартиру, то пришлось бы сначала привести ее в порядок, да и пожить там какое-то время, пока не найдутся покупатели. Словом, решила я не тратить время, не рисковать, а прямиком приехала в Саратов, к сестричке…

— Стоп! — И тут Гурьев взял свой коричневый, из мягкой кожи, портфель, положил его на стол, открыл его и принялся доставать оттуда какие-то предметы. Бутылочки, коробочки, пакетики… Потом он собрал все это в кучку, сгреб в ладони и протянул Жене: — Давай-ка, покажи, как ты это делала! Каждый день. Каждое утро. Покажи, как ты каждый раз готовилась к своей роли!

Лиза, уже начавшая догадываться о том, что тут происходит, не отрывая глаз наблюдала, как изменилось выражение лица Жени, когда Гурьев предложил ей проделать то, в чем она уже набила не только руку, но и, что называется, ногу… Казалось, что Женя и сама испытывает определенное удовольствие от того, что ей представляется возможность блеснуть перед ними своими талантами. Ведь прежде она ни единой душе не могла открыться и продемонстрировать свои способности.

— Глаша, принеси, пожалуйста, девушке зеркало, — попросил Гурьев.

Через несколько минут, внимательно глядя на себя в зеркало, Женя, использовав коробки с гримом и надев парик, превратилась… в Валентину. За какие-то пять-десять минут! Она быстрыми ловкими движениями нанесла на лицо паутину коричневых линий, и оно словно вытянулось, приобрело совсем иную форму! Несколько штрихов кистью — и готовы «ожоги» и прочие неровности «обожженной», не знавшей кремов и ухода кожи.

— Дима, как ты догадался?!

— Я нашел под ванной клочок бумаги, на котором типографским способом было написано — «Grimige». Это наша, отечественная фирма, выпускающая театральный грим. И там же, под ванной, лежала небольшая коробка с крупными валиками, скатанными из ваты, которыми наша героиня набивала свои чулки и носки, чтобы придать им форму воспаленных, распухших суставов… Положить на столик в своей комнате препараты, которыми лечат артрит и другие болезни суставов, не составило для Жени большого труда. Но она допустила множество проколов! К примеру, она время от времени машинально делала порывистые движения, как совершенно здоровый человек. Основные «ляпы» Женя сделала, правда, уже после того, как я все узнал, побывав в Москве и в Сургуте. И мне было смешно слышать, как она вместо названия «Барсовая гора» — а это одна из самых известных достопримечательностей Сургута! — говорит про нее «Барсучья». А когда я плавно перевел разговор на музеи и спросил, есть ли в Сургуте музей, она тоже не могла мне ничего вразумительного ответить. А ведь Валентина, когда она была еще в состоянии двигаться, работала… смотрительницей музея!