Маленькая, ты попала! - Марианна Кисс

— Хорошо, не буду, — я кивнул три раза, чтобы поскорее докторша уже исчезла.

Дверь открылась. Я сделал шаг и только вошел, как в меня что — то полетело.

— Идиот, скотина! Мерзавец! Ненавижу! Пошел вон!

В меня летело всё, какие — то тетрадки, мандарины, яблоки, конфеты. Даже туалетная бумага.

— Зайчик, ты чего? — отмахиваюсь, как могу.

Диана растрёпанная, но такая красивая. В белой маечке обтянувшей грудь.

О, боги. Наконец — то я снова её увидел. И Диану и грудь.

Диана не слишком рада моему визиту. Почему… некогда думать, она схватила планшет, замахнулась.

— Не надо, я уйду, уйду, если ты так хочешь. Ну малыш, успокойся, — я открыл дверь и сделал шаг наружу.

Она остановила движение, положила планшет на тумбочку, упала на подушку. Натянула одеяло по подбородок, и обидчиво надула губки.

Я понял, можно понемногу подходить.

— Малыш, что тебя беспокоит? — я опасливо приближался, прихватил по дороге стул.

Вперёд выставил букет и прикрываюсь им как щитом, придвинулся поближе, насколько это было возможно.

— А то и беспокоит, что теперь у меня в животе ещё один Барсуков или Барсукова.

— Не понял. А…о…ты о чём? — чёто я завтрыкал немного. Это она про что?

— Что ты не понял? — смотрит как на идиота.

Включаю мозг и — опаляя — я–я! начинаю понемногу догонять, что она имела в виду.

— То есть ты хочешь сказать, что у тебя в животе киндерсюрприз?

— Аллилуйя! — она подняла руки к потолку.

— Ты уверена? — я опасливо подвигаюсь.

Хоть я ей всё прощаю, но не хочется по голове планшетом.

— А почему я здесь лежу, по — твоему? — глаза выпучила. Злая.

— Почему? — опасаюсь ещё.

— Потому что кто — то не научился пользоваться презервативами, в тридцать три года! Вот почему!

— Ну это и неплохо согласись, родоки будут рады, — почесал я подбородок. Озадачен конечно.

Она вздохнула. Вроде всё сказала. Но тут уже у меня вопросы назрели, причем очень быстро.

— То есть, ты хочешь сказать, что типа наши скачки заканчиваются? — выдал предположение, пока не подтверждённое.

— Слава богу, ты наконец понял! Теперь секс будет только по расписанию и только в тех позах, в каких я скажу. И не в лифте, и не на подоконнике и… не в ночном клубе… и нигде! — говорит, а мне с каждым словом хуже и хуже.

А она даже наслаждается. Сумела всё — таки вырваться, теперь торжествует.

— Ладно, ладно. Я понял.

Что — то я как — то сразу погрустнел. Последние пару месяцев мы трахаемся круглые сутки и в ближайшие дни я не собирался это останавливать.

А тут Диане вдруг что — то поплохело, пришлось везти её в больницу… и вот, пожалуйста, что я узнаю. Нормально.

Получается, наш сумасшедший секс — марафон заканчивается.

Это как?

Пора переходить на следующую стадию Марат.

Я не против детей. Это получается у нас чё, будет киндер?

Быстро, но ничего, тянуть уже некуда и родоки требуют.

Короче… Ладно. Решено.

Я встал, прошелся по палате, потом сел на стул.

— Короче, ты это слушай, выходи за меня короче замуж, — выдаю заготовленное.

Она губы сдула. Вроде понравилось, что я сказал.

— Правда, Барсик? Ты хочешь? Маленький, — ручки ко мне потянула.

— Правда, хочу, — улыбнулся.

— Чтобы всегда быть вместе?

— Походу так.

— И даже если не будет какое — то время секса…

Тут я скривился немного… не рассчитывал конечно.

— Да, и без секса хочу на тебе жениться, даже ели никогда больше не придётся им заниматься, — главное пообещать невозможное и тебе сразу поверят.

— Вот дурак, — Дианка улыбнулась, — иди сюда.

Я потянулся к моей любимой девочке и… ну ни сука… член мой говнюк сразу зашевелился.

* * *

Мне часто снится один и тот же сон — лежу на траве, ничего не слышу и только вижу происходящее вокруг, как в беззвучной, замедленной съемке.

Марат кричит во весь рот, глаза выпучил, бежит ко мне. Откуда — то из кустов выбегают люди в камуфляже, в руках у них автоматы, лица закрыты масками. Эти люди хватают Рашида и Марата, отца, и Прохора. Хватают и валят на землю всех.

А я лежу на траве, ничего не понимаю, ничего не слышу. Всё крутится, вертится вокруг, и только когда закрыла глаза, реальность остановилась.

А потом что — то приваливает меня… рука или нога Марата, этого наглющего даже во сне человека — моего жениха.

Просыпаюсь. Хорошо, что это только сон.

Мы в своей постели. Я и Марат. Смотрю на него спящего и улыбаюсь. Не могу не улыбаться. Досталось мне счастье такое. Уникальное.

Его самоуверенность зашкаливает, планы грандиозны, повадки и инстинкты полудикого человека, лексикон требует корректировки, а мозги ежедневной вправки…

Но, я люблю его, именно таким.

Убери хоть что — то и это будет уже не Марат Барсуков.

— Объявляю вас мужем и женой! Жених может поцеловать невесту!

— Ух! — он хватает меня на руки и быстрее бежит из зала.

В недоумении все смотрят на нас.

— Что ты делаешь? Она сказала — поцелуй, — цежу сквозь зубы.

— Я уже не могу, пошли где — нибудь закроемся, — жалостливо шепчет в ухо.

— Не позорь меня. Поставь, — мой грозный шепот действует не сразу.

— Да мне плевать путь видят, как я тебя хочу.

— Или ты меня опустишь, или я сейчас при всех, стукну тебя по яйцам, чтобы твой член недельку в гипсе отдохнул.

Остановился, кажется угроза подействовала.

— Марат сынок! — тут же кинулись к нам родственники.

Марата родственники. Они понаехали непонятно откуда, с разных концов страны и даже из — за границы. Серьёзно настроенные отлично погулять. Даже какую — то глухую старенькую бабушку лет ста, троюродную прабабушку Марата привезли.

С моей стороны только мама и пара подружек. Всё.

Кто остальные двести человек?

Ну да ладно, важно ведь не это, а что свадьба моя гремит на весь город. И все знают, что самый завидный жених, владелец фабрики сладостей, Барсуков и Ко, сегодня женится. Причём по большой любви.

Вот это мне нравится.