Исправник - Петр Ингвин

сносях или хворые: тощие, сутулые, изможденные, облезлые или полностью лысые. Дети кутались в непонятное рванье или обходились вовсе без одежды.

Когда Сказочник с льнувшими к его плечам и спине Анютой, Дунькой и Яшкой приблизились к первому из строений, из правой части дворца выдвинулась удивительная процессия. Первыми вышли две пары одинаково одетых мужчин. В правой руке каждый держал длинную палку с закрепленным на конце острым камнем. Одежду мужчин составляли плетеные из прутьев мощные наплечники, с которых на грудь и спину свисали длинные, до середины бедра, сделанные из лыка прямоугольники, скрепленные на боках, а по всей длине украшенные многочисленными лубяными пластинками. А на головах… Анюта чуть не расхохоталась. На голове каждого была скорлупа сахарника — такая же, как на Яшке в горячем источнике, только раскрашенная.

Палки с острыми наконечниками могли служить для сбора фруктов, режущей кромкой легко отделять от дерева высоко висящий плод. Интересно, для чего требовалось острие. Для чего-то же его сделали?

— Что у них в руках? — шепнула Дунька.

— Копья, — тихо объяснил Сказочник, — чтобы убивать людей. На головах — шлемы, смягчать удары. На теле — доспехи для защиты от чужого оружия. Перед нами воины. Значит, сейчас увидим военачальника: вождя-воеводу, или царя, или как он тут называется.

Воины двигались красиво, в ногу, на одном расстоянии друг от друга. Глазам открылось еще более удивительное зрелище: после воинов из дверей дворца выдвинулось четверо мужчин, мускулистых, одетых в узорчатые передники. Четверка силачей придерживала на плечах жерди носилок, на которых сидел человек. Должно быть, вождь. Даже Сказочник, с его неприродной одеждой, выглядел менее любопытно. Плетеной одеждой вождь был защищен еще сильнее, чем воины, его голову покрывал такой же шлем из скорлупы, а поверх шлема был надет витой ободок, украшенный разноцветными листьями. Каждая вещь отличалась необычайной красотой, а изящество исполнения намного превосходило вещи Хромоножки, на которые в свое время с завистью смотрела Анюта.

Позади носилок с той же небольшой скоростью шагали две девушки со странными штуками в руках, чье назначение стало понятно не сразу. Штуки напоминали плоские метелки на длинных рукоятях, где прутья были переплетены листьями ткани. В пути Сказочник объяснил, что слово «ткань» для изделий из кожуры не подходит, потому что настоящую ткань ткут, то есть делают из нитей, но он сразу же признал, что многие слова потеряли первоначальное значение, и согласился называть местную ткань тканью.

Внешний вид и одеяние девушек изумляли не меньше остального. Заплетенные в косы длинные волосы стягивала налобная тесьма из лент с украшениями из разноцветных перистых листьев, щеки нарумянены чем-то алым, веки и губы выкрашены в черный цвет. Шеи, запястья, лодыжки и предплечья обвязаны цветными веревочками с бахромой. Одежду составляли тканевые нагрудники и набедренные повязки, а талию также опоясывали замысловатые сеточки, ни для чего, кроме украшения, не служившие.

Метелками девушки обмахивали человека на носилках, создавая для него овевающий ветерок. В другое время в доспехах и шлеме было бы жарко, они нагреваются от солнца, вождь должен жутко потеть. Но вечером, в преддверии мороза, когда кожа от холода покрывается пупырышками? Вряд ли вождь сейчас жалуется на жару. Скорее всего, по вечерам он из дворца не выходит, а девушки следуют за ним по обычаю, поскольку так положено и по-другому не бывает. Тогда появляется вопрос: вождь вырядился в мощные доспехи и шлем из-за чужаков и той опасности, которую представляли для него неизвестные пришельцы, или всегда выглядел так? Если всегда — кого и чего он боялся? Нападения врагов или покушений?

За девушками из дверей дворца вышли еще две пары мужчин с копьями в руках в таких же доспехах и шлемах, как первые. Девушки выглядели привлекательно и чересчур откровенно, они поражали невиданной для их возраста статью и красотой и походили на сверхъестественных созданий, спустившихся с небес. Воины и носильщики были, как на подбор, здоровяками-силачами, их мускулам и ширине плеч позавидовали бы пятеро из каждых шестерых подземников. Вождь, судя по всему, на здоровье тоже не жаловался, хотя его фигуру портила излишняя полнота. Он смотрел прищурившись, лицо сохраняло надменно-отстраненное выражение.

Деревенские жители сгорали от любопытства, но держались на расстоянии. Четверка передних воинов и двое задних вышли вперед, загородили вождя живой стеной и направили наконечники копий на пришельцев: на Анюту и Дуньку по одному копью, на Сказочника и Яшку по два.

Копья — «чтобы убивать людей». Анюту передернуло. Во рту появился неприятный привкус.

Вождь поднял руку, установилась полная тишина. Деревенские жители, казалось, даже дышать перестали.

— Вы кто и что вам нужно? — строго спросил вождь. Голос не скрывал высокомерия и даже презрения к пришельцам.

Сказочник шепнул:

— Обычно чужака встречают более любезно и сразу расспрашивают о жизни вне деревни. Похоже, здесь другие порядки. Или нас слишком много, поэтому нас боятся.

Он заговорил громко, для всех:

— Мы пришли из соседней деревни. Просим разрешения переночевать у вас. Расскажем много интересного. Можем помочь в работе, я готов выполнить две нормы за любого вашего работника.

— Вы — две пары?

Раньше всех успела ответить Дунька, стоявшая рядом со Сказочником по другую сторону от Анюты:

— Мы с ним, — она прижалась плечом к Сказочнику, — а Яшка сам по себе!

Анюта со своей стороны тоже прижалась к Сказочнику. Нельзя позволять Дуньке то, чего не может позволить себе Анюта, а если Дунька на что-то решилась, то сделать это должны они обе. Соревнование должно идти на равных.

Яшка опустил голову. Сказочник вздохнул, но промолчал. Выяснять отношения при всех не следовало.

Вождь оглядел всех четверых. Анюту и Дуньку он разглядывал долго и с удовольствием, Яшка не вызвал даже мимолетного интереса, а на одежде Сказочника взгляд вождя остановился.

— Разденьтесь, — приказал вождь. — Все. Быстро.

Анюта покосилась на Сказочника. Раздеться здесь, при всех?!

— Нет, — громко и твердо объявил Сказочник.

Они с вождем глядели друг другу в глаза. Глядели долго. Ни один не отвел взгляда. Пауза затянулась, и вождь снизошел до объяснения приказа:

— Я должен убедиться, что вы не больны.

— Из нас четверых болен только один, но он не заразен.

— Тогда что же мешает вам доказать правдивость твоих слов?

— Чувство собственного достоинства. Мы не ваши подданные. Мы гости. Если наше общество нежелательно для вас, мы уйдем.

— В своей деревне ты был королем? — спросил вождь. — С тобой твои жены