Военная разведка Японии против России. Противостояние спецслужб на Дальнем Востоке. 1874-1922 - Александр Геннадьевич Зорихин

предъявил ультиматум Приморской управе с требованиями прекратить деятельность политических организаций и тайных обществ, угрожающих безопасности японской армии, японских граждан и общественному порядку на Дальнем Востоке, в Маньчжурии и Корее, содействовать японским войскам в несении гарнизонной службы, заготовке продовольствия, транспортных перевозках и поддержании связи, соблюдать все ранее подписанные с японским и союзным командованиями договоренности, а также ввести цензуру в печати500.

На следующий день была образована согласительная комиссия. С японской стороны в нее вошли Такаянаги, начальник владивостокской миссии полковник Идзомэ Рокуро, его подчиненные капитаны Савада Сигэру и Андо Риндзо, сотрудник 2-го отдела штаба армии майор Хасэбэ Сёго и выполнявший обязанности переводчика преподаватель Военно-штабного колледжа профессор Хигути Цуяносукэ. После непродолжительной дискуссии 4 апреля стороны договорились о принятии японских условий501.

Однако в ночь с 4 на 5 апреля японские войска напали на партизан и воинские части Приморской управы и заняли важнейшие населенные пункты по железной дороге от Владивостока до Хабаровска. При этом японцы целиком возложили ответственность за инцидент на русскую армию, которая, как сообщал 6 апреля начальник штаба ВЭА в военное министерство, «внезапно атаковала в 22.30 [наше] 1-е транспортное командование во Владивостоке»502. Впрочем, это не помешало японцам возобновить 17 апреля переговоры с Временным правительством управы и подписать с ним спустя полторы недели соглашение о беспрепятственном пребывании японских частей в полосе Уссурийской и Сучанской железных дорог503.

Для сглаживания негативных последствий от событий 4–5 апреля японская разведка прибегла к такому испытанному средству, как манипулирование общественным мнением через печать. По инициативе полковника Идзомэ с 11 апреля во Владивостоке начала выходить русскоязычная версия популярной среди японских колонистов газеты «Урадзио ниппо». В публикациях за апрель японское командование объясняло инцидент агрессивными действиями войск Приморской управы, а в последующих номерах, вплоть до эвакуации Владивостокской экспедиционной армии из России, настойчиво убеждало читателей в положительном влиянии присутствия сил интервентов на обстановку в Приморье. По данным Государственной политической охраны Дальневосточной республики (ГПО ДВР), материалы поступали в «Урадзио ниппо» из штаба армии в готовом виде либо в форме тем для статей, деятельность редакции контролировал начальник информационного бюро ВЭА лейтенант Ёсии. При ежемесячных дотациях в 5000 иен газета приносила командованию армии убыток в 3000 иен504.

По схожему сценарию разворачивалась пропагандистская кампания в Северной Маньчжурии. 14 апреля начальник харбинской миссии генерал-майор Исидзака обратился к заместителю военного министра с просьбой выделить 20 000 иен золотом для издания подконтрольной японцам русскоязычной газеты или подкупа уже выходившей в Харбине прессы. Получив через четыре дня одобрение Токио, Исидзака начал поиск подходящих изданий и 14 мая телеграфировал о бесперспективности выпуска собственной газеты, предлагая подкупить через Гондатти газету железнодорожников «Вестник Маньчжурии» и взять под контроль ежедневники «Вперед» и «Новости жизни», тем более что с последним изданием в 1918 г. уже работал подполковник Куросава Хитоси505.

Стоит добавить, что опыт манипулирования прессой пригодился Исидзака в следующем году, когда в августе 1921 г., в момент обострения военно-политической обстановки в Забайкалье и Приамурье, он добился от военного министерства выделения 4000 иен на третий квартал для финансирования прояпонски настроенных газет в Харбине506.

Изгнание большевиков из Приморской управы в результате событий 4–5 апреля и переход власти к эсеро-меньшевистскому блоку целиком отвечали интересам Японии, которая увидела во Временном Приморском правительстве основу для построения буферного некоммунистического государства на Дальнем Востоке и в Забайкалье, о чем, в частности, командующий ВЭА генерал армии Оои Сигэмото заявил 25 октября 1920 г. во Владивостоке командующему всеми вооруженными силами Дальнего Востока генерал-лейтенанту В.Г. Болдыреву507.

Таким образом, после высадки Владивостокской экспедиционной армии в Приморье харбинский разведывательный центр был расформирован, а его личный состав прикомандирован к штабам японских пехотных дивизий в качестве советников при атаманах И.М. Гамове, И.П. Калмыкове и Г.М. Семенове. Оказывая им военную и финансовую помощь, Токио стремился консолидировать все антисоветские силы под началом Д.Л. Хорвата, однако приход к власти Временного Сибирского правительства и сместившего его в ноябре 1918 г. А.В. Колчака внес коррективы в японские планы. Благодаря посредничеству в разрешении конфликта между Г.М. Семеновым и А.В. Колчаком, японские разведорганы сумели заручиться поддержкой последнего. В марте 1919 г. была образована сеть японских военных миссий, которые фактически приняли на себя функции дипломатических представительств при белых режимах. Ими был создан разветвленный агентурный аппарат из старших офицеров, генералов, чиновников и общественных деятелей колчаковской администрации, что позволило миссиям практически ежедневно информировать штаб армии и Токио о реальном положении дел на фронте и в белом тылу.

После поражения колчаковских войск военное министерство потребовало от командования Владивостокской армии и японских военных миссий организовать на Дальнем Востоке и в Забайкалье марионеточное буферное государство для предотвращения проникновения большевизма из европейской части России. Его главой планировалось назначить Г.М. Семенова, однако решить эту задачу органы военной разведки не смогли в связи с выводом американского контингента с занятой территории и превращением Забайкалья в своеобразный анклав в результате победы просоветских восстаний в Приморье и Приамурье в начале 1920 г.

Кроме того, в январе 1920 г. во Владивостоке было организовано коалиционное Временное правительство, объявившее своей ближайшей задачей принятие мер к прекращению интервенции. В сложившейся ситуации 24 февраля 1920 г. Токио принял решение об эвакуации армии из Забайкалья и Приамурья на юг Уссурийского края и в полосу КВЖД для охраны от «экстремистов» сфер японского влияния в Корее и Маньчжурии. Хотя командование ВЭА и владивостокская миссия провели 2–4 апреля 1920 г. переговоры с Временным правительством об условиях пребывания японской армии на занятой территории, в результате последующих событий большевики были изгнаны из органов власти Приморской управы, и Япония начала реализацию плана по организации на ее основе некоммунистического буферного государства.

§ 2. «Красный буфер»: закат интервенции (1920–1922)

Логическим продолжением начатых во Владивостоке переговоров о пребывании японских войск на российском Дальнем Востоке стало установление Токио неофициальных контактов с организованной 6 апреля по инициативе Москвы «буферной» Дальневосточной республикой, народно-революционная армия (НРА) которой в апреле и мае предприняла две неудачные попытки освобождения Читы. Хотя имевшихся у НРА сил не хватало для полного очищения Забайкалья от белогвардейцев, получавших поддержку от дислоцированной здесь 5-й японской пехотной дивизии, 11 мая 1920 г. министр иностранных дел Утида и командующий ВЭА Оои опубликовали декларацию о прекращении боевых действий и желании начать переговоры с ДВР об установлении нейтральной зоны. 22 мая начальник читинской миссии полковник Куросава Хитоси, как уполномоченное вышестоящим командованием лицо, обратился непосредственно к премьер-министру ДВР