Раздвигая границы - Кэти Макгэрри

Парень погладил пальцем мою руку.

— Я планировал отвезти Эхо к себе домой, познакомить с друзьями.

Ной мог сказать им, что вез меня в неблагополучный район, чтобы купить травки, потому что его бы все равно не услышали. Эшли окаменела, уставившись на мои открытые шрамы, пока отец пялился на наши переплетенные руки. Я потянулась, чтобы опустить рукав, но Ной непринужденно прижал ладонь к моей руке, останавливая меня. Из моих легких выбило весь воздух. Ной Хатчинс, да чего уж там, человеческое создание, открыто, демонстративно касалось моих шрамов.

Мы с Эшли перестали дышать. Парень продолжал сидеть, будто ничего особенного не произошло.

— Когда Эхо нужно быть дома?

Возвращаясь к жизни, я ответила сама:

— Мой комендантский час начинается в одиннадцать.

— В полночь. — Папа встал и протянул руку. — У меня не было возможности должным образом представиться. Я Оуэн Эмерсон.

Всю дорогу к Ширли и Дэйлу Эхо молчала. Она то натягивала перчатки, то опускала рукава. Ей определенно нужно было время, чтобы отойти после этой интересной встречи. По радио играла моя любимая панк-группа, и я ритмично барабанил пальцами по рулю. Мне все еще не верилось: Эхо Эмерсон сидела в моей машине и добровольно проводила со мной время! Маме бы она понравилась.

Вдоль улицы выстроилось несколько старых колымаг. Я так долго работал в вечернюю смену в «Солоде и Бургере», что забыл, каково это — развлекаться с друзьями. Конечно, когда я возвращался домой, они еще не успевали разойтись, но к тому времени уже пребывали не в том состоянии.

Я припарковался позади гангстерского дерьма Рико. Эхо посмотрела в окно на маленький домик.

— Где мы?

— Дома у моих приемных родителей. Дэйл и Ширли сейчас в трейлере у озера.

Ее нога застучала по полу, пока она рассматривала дом. Дешевый виниловый сайдинг пора было менять или перекрасить. Однажды мы с Исайей помыли его и обнаружили, что когда-то винил был желтым, а не серым. Дом ничем не отличался от остальных по соседству — голый, без газона и аккуратно подстриженных кустиков.

На крыльце кто-то курил и громко хохотал. Я вышел из машины и быстро обошел ее, чтобы открыть дверь для девушки. Она выбралась из кабины, все еще не отрывая взгляда от дома.

— Сколько там народа?

— Человек десять, наверное.

Конец февраля отличился относительно теплыми вечерами, поэтому ночи были не столь невыносимыми. Тем не менее Эхо засунула руки в карманы куртки, будто умирала от холода. Ну, на этот раз на ней хотя бы была куртка. Я хотел, чтобы она чувствовала себя комфортно, а еще мечтал повеселиться с друзьями и провести время со своей девушкой. Придвинувшись ближе, я всем телом притиснул ее к кузову.

— Будут Исайя и Бет.

Девушка подняла брови.

— Бет ненавидит меня.

Я рассмеялся, оценив ее прямоту, и уперся руками по бокам от нее, наслаждаясь ощущениями от прикосновения к ее атласной коже.

— Ты — моя вселенная, так что это сравнивает счет.

Глаза Эхо расширились, и она побледнела. Что ее расстроило? Я быстро проиграл в уме каждое слово, остановил, воспроизвел, снова перемотал и остановил. Давненько я не позволял себе влюбиться. Я снова взглянул в ее прекрасные зеленые глаза — в них больше не было страха. Ее губы расплылись в милой улыбке, и мое сердце дрогнуло. К черту меня и весь остальной мир, я был влюблен.

Эхо потянулась руками в перчатках к моей голове и поманила меня к себе. Я окунулся в ее тепло и поцеловал, наслаждаясь сладким вкусом ее языка, мягкими губами, которые двигались синхронно с моими. Я бы с легкостью мог потеряться в ней… навсегда.

— Разве одна из твоих приемных мамаш не научила тебя правилам приличия? Пригласил бы девушку внутрь и налил пива, а потому уже начал бы лапать! — крикнул Рико с крыльца.

Я легонько чмокнул Эхо в губы, мои пальцы нагрелись от ее разгорячившихся щек. Пока я обдумывал, как отплатить парню за то, что смутил ее, Эхо опустила руки.

— Вега, у тебя должны быть стальные яйца, раз ты решил посмеяться над моей девушкой.

Включились фонари, и Рико выругался, увидев нас.

— Прости, vato[30], я не знал, что ты привел Эхо.

— И скольких девушек ты целовал у машины? — сухо поинтересовалась она.

Я открыл было рот, но не издал ни звука. Увидев выражение моего лица, Рико и два его кузена согнулись пополам от смеха. Я закрыл рот, и Эхо подмигнула. Черт, как же я любил, когда она поддевала меня!

— Эхо Эмерсон, умоляю, только не говори, что ты теперь с этим неудачником. — Антонио, один из кузенов Рико, спустился с крыльца и широко улыбнулся.

Я собрался прижать ее ближе к себе, но Эхо неожиданно рванула вперед и повисла на шее у парня.

— О. Мой. Бог. Не могу поверить, что ты здесь!

В моем животе забурлила ревность, когда Антонио оторвал ее от земли и закружил.

— Ты прекрасна как никогда!

Никогда не разберусь в этой девчонке. Антонио был в шаге от обряда инициации в нашу компанию. Эхо даже не смотрела в мою сторону на протяжении всего первого семестра, но сразу кинулась в объятия этого придурка. Он наконец опустил ее на землю, и девушка запрыгала от счастья.

— Ну, как оно?

Антонио потер подбородок, и улыбка сползла с его лица.

— Невероятно. Преподаватели, студенты, аудитории, это… — Он отвел глаза в сторону. — Это ужасно, что тебя там нет.

Радость Эхо уменьшилась, но она выдавила улыбку.

— Ну, хоть кому-то из нас удалось попасть в «Хоффман». Когда папа отказался от их предложения, место могли и отозвать.

Мой мозг так громко щелкнул, удивительно, что никто этого не услышал. Точно! Антонио учился в «Хоффмане» — единственном творческо-художественном университете страны, который принимал учеников только с полным средним образованием. Места там распределялись с учетом таланта и конкурса, принять участие в котором было не так-то просто. Меня все еще разъедала ревность. Нужно было подтвердить свою теорию, прежде чем разрушить нашу дружбу.

— Ты учился в школе Иствик?

— У нас с Эхо были совместные художественные занятия в девятом и десятом классах. «Хоффман» предложил мне занять ее место, когда ей пришлось отказаться. — Антонио протянул мне руку. — Бет капает на мозги Марии. Ты не мог бы успокоить свою сестру?

Я хлопнул его по руке, радуясь, что парень привел свою девушку.

— Бет никто не нравится, и, если я что-то скажу, это только ухудшит ситуацию.

— Да, ты прав. Ну, и как ты уговорил такую приличную девочку, как Эхо, встречаться с таким ублюдком, как ты? — Антонио стиснул мою руку, прежде чем отпустить ее. Может, он и не был заинтересован в ней, но достаточно заботился, чтобы с недоверием отнестись к нашей паре. Это только подтверждало, что у них с Эхо была крепкая дружба. До этого парню было плевать, каких или скольких девушек я приводил к себе домой, чтобы переспать.