Русские сумерки. Клятва трикстера - Олег Кулагин

– Ты ошибся, сучонок! Сильно ошибся. Мы детьми не торгуем!

– А я и не покупаю. Нож убери.

– На кого работаешь, гнида?

Острое лезвие плотно прижато к моей шее. Так что капелька крови ползёт из царапины. Сейчас ему легче лёгкого перерезать мне глотку. Но я не чувствую страха – будто всё давно сгорело внутри. К тому же он делает большую ошибку – как всякий, кто абсолютно уверен в своем превосходстве.

– Слыхал ты о чёртовой игле? – уточняю очень спокойно.

– Лохам будешь баки забивать!

– Это особенный артефакт.

– Ну и что? – смеётся верзила, нависая надо мной. – Хочешь в обмен купить себе жизнь?

– Нет. Просто хочу объяснить. Сейчас моя правая рука в кармане – держит там шариковую ручку. Только это не совсем обычная ручка – внутри спрятана чёртова игла. Я надавил колпачок – и активировал иглу.

– Угу, уже страшно!

– Ничего страшного – пока я не отпустил палец. Или пока ты не перерезал мне горло.

– И что случится? Давай проверим!

– Не советую. Игла сейчас нацелена… хм-м, чуть ниже твоего пояса. Сначала это больно. Очень больно. А потом кусок плоти мертвеет. И отпадает. Мне кажется, в твоём случае – это довольно ценный кусок.

– Ты, молокосос! Кого думаешь напугать дешёвыми понтами?!

– Спокойно, Кривой, – усмехается Светозар. – Не видишь, он – ловкач. Я бы на твоём месте убрал нож.

Верзила вполголоса матерится. И отступает. Пятится вбок.

– Сядь, – небрежно машет рукой комендант. – А ты, – добавляет он, глядя на меня, – пожалуйста, вытащи руки из карманов. Поговорим, как разумные люди…

– Поговорим.

– Зачем тебе девочка?

Не делая резких движений, я вытаскиваю из внутреннего кармана куртки прозрачный файл. Вытряхиваю его содержимое на стол.

Светозар берёт документ левой биомеханической рукой. Стальные пальцы едва слышно жужжат моторчиками.

– Удостоверение ребёнка?

– Пока – без фотографии и отпечатков пальцев.

– И ты сможешь внести всё в базу данных?

– Были бы деньги. А денег у меня хватит.

– Она же тебе никто. Ради чего такая забота?

– А ради чего ты занимаешь этот кабинет?

Светозар откинулся на спинку кресла, внимательно изучая меня холодным, пристальным взглядом. И я тоже смотрю на него – будто разговор продолжается без слов.

Не так уж много мне известно о коменданте Нагулинского лагеря беженцев.

По одной версии – руку он потерял ещё в первые дни Сумерек. По другой – всё случилось десять лет назад. Когда Светозар сражался в Москве против упырей.

– Хорошо, – вздыхает он. – Я тебя понял. Но и ты должен уяснить – здесь, в лагере, мы строго соблюдаем закон…

– Я и не сомневался.

– Правда, мы не можем контролировать каждого – для этого у нас нет ни физических, ни материальных ресурсов… Кто угодно сумеет отсюда сбежать – даже ребёнок.

Я прищурился:

– Угу, трудная у вас работа.

– Как, говоришь, её кличут – Белка?

– Да.

– Кривой, распорядись.

Верзила встал и вышел из комнаты. А Светозар взял пачку долларов и спрятал в стол:

– За деньги спасибо – думаю, через пару недель кончим ремонт.

– Не за что.

– А ты хоть с девочкой-то говорил?

– Ещё нет, – честно ответил я.

– Оставаться или уходить – только её решение. Никто её не заставит.

– Само собой.

Меня проводили в соседнюю комнату. Тут, в продавленном кресле, я ждал ещё минут двадцать. Успел выпить полбутылки минералки и съесть банан из треснутой вазы.

Наконец в коридоре послышалась ругань.

Пронзительный детский голос крыл многоэтажным матом. Басовитые голоса взрослых бормотали что-то успокаивающее.

Скрипнула дверь.

Охранник втолкнул в комнату упирающуюся Белку. Скривился, щупая свежие царапины на руках, и объяснил:

– Еле отловили!

Дверь захлопнулась.

Девочка застыла в боевой позиции – как зверёк, готовый яростно, до последнего вздоха, обороняться – кулачками, зубами и острыми ногтями. Ну, ещё и ногами, обутыми в рваные ботинки на толстой подошве.

Она была в том самом прикиде, что и четыре дня назад, когда вместе с компанией пыталась развести меня на бабки.

– Привет! – усмехнулся я, не вставая с кресла.

Белка меня узнала. Презрительно наморщила нос:

– Что, жаловаться пришёл?

– Зачем? Ты ведь и так поняла свою неправоту?

Она фыркнула.

– Будем считать – ответ утвердительный.

– Слушай, алкаш, чего тебе надо?

Вместо ответа я бросил на журнальный столик удостоверение ребёнка.

– Что за фигня?

– Читай.

Белка нехотя взяла документ. Ознакомилась, повертела в руках. Подняла на меня недоумевающие глаза:

– А я-то при чём?

– Это твоё удостоверение. Осталось вклеить фотку, добавить отпечатки пальцев, внести в официальный реестр…

Она молчала.

Положила удостоверение назад на стол. Присела на потёртый диван:

– А с чего ты решил, что я с тобой поеду?

– Как хочешь. Можешь остаться – Светозар тебя не выдаст.

Она тряхнула волосами:

– Ты не похож на извращенца…

– Ну, спасибо за комплимент, – вздохнул я.

Встал и подошёл к окну. Выглянул через щель в занавесках. Над крышами бараков, в вечернем небе, уже зажглись первые звёздочки.

– Зачем я тебе нужна?

– Дома некому стирать и готовить. Опять же мыть полы, чистить ботинки…

– Да пошёл ты!

Я засмеялся. И не оборачиваясь, добавил:

– На самом деле у меня пока нет дома.

– Живёшь под мостом? – фыркнула она.

– Ага, типа того. Родных – тоже нет. Как и у тебя. – Я всё ещё смотрел в окно, словно боялся увидеть её лицо. – И мне… мне нужна младшая сестра.

Она не ответила.

Небо над бараками тускнело, наливалось темно-синим, а звёзды горели всё ярче.

Я обернулся.

Белка сидела, подперев голову кулачками. И смотрела куда-то перед собой. Почувствовала мой взгляд и тихо сказала: