Голубая кровь - Татьяна Васильевна Гордиенко

что у неё кружится голова и сердце стучит часто и тревожно, а руки слегка дорожат.

Тревожно было и в городе. Казалось, к Ауленту приближается что-то неотвратимое. Люди были взбудоражены и неспокойны, а на севере горизонт застилала чёрная туча, словно предвестница зловещего рока и значительных перемен, которые, возможно, решат дальнейшую судьбу Аулента и его жителей. Кто-то начал тихо роптать, говоря, что поимка Лэс-Теры — это не к добру. По городу пополз, неизвестно кем пущенный, но полный ужаса слух о том, что деяния пришельцев на этой планете не останутся безнаказанными, что Тера восстала и грядёт день расплаты…

Три сестры Эриндо поскакали галопом, стремясь как можно скорее покинуть переполошившийся, объятый смятением Аулент.

Ноэми сидела на террасе и задумчиво смотрела куда-то в пространство перед собой. Она была погружена в свои мысли и ничего не замечала. Ей сейчас как никогда раньше хотелось отгородиться от реальности и не думать о том, что было тягостно и неприятно. Ноэми колебалась сказать правду о случившемся в институте Нейман. Если она расскажет сестре то, что услышала, то та схватит свой стилет, сядет на Измаила и помчится к Иларии, чтобы призвать её к ответу. А у Иларии мало ли что может произойти. Ведь Нейман порой так импульсивна и не станет долго раздумывать над тем, как восстановить справедливость, она сделает первое, что ей придёт в голову. Если же Ноэми промолчит, то Илария осмелеет, и кто знает, что тогда она ещё может устроить, ведь Хауц уже показала, на что она способна. Ноэми не отваживалась рассказать обо всём Нейман, да и другим тоже. А писать донос в полицию и втягивать в скандал свою семью Ноэми не хотела. Честь семьи для неё была не пустым звуком, так уж она воспитана.

Наконец она решилась поговорить с Нейман и позвала её рабыню.

— Где сейчас мои сёстры? — спросила Ноэми.

— Графиня Ронда с принцессой Изабеллой и госпожой Марией выбирают драгоценности, которые привезли торговцы с Земли с последним караваном, — ответила рабыня, девушка лет двадцати.

— Меня интересует, где твоя госпожа, Нэринэ, — уточнила Ноэми.

Нэринэ погрустнела и, потупив взгляд, ответила:

— Нейман в саду.

Немного помедлив, она добавила:

— С того часа, как вы вчера привезли весть о том, что поймана Лэс-Тера, Нейман сама не своя. Она ходит, словно в воду опущенная, молчит постоянно, меня едва замечает и взгляд у неё отсутствующий.

— Я пойду к ней, — сказала Ноэми, вставая.

— Нет, пожалуйста, не ходите к ней, — жалобно попросила Нэринэ. — Нейман хотела побыть одна.

— Не беспокойся, Нэринэ. Всё будет хорошо, — улыбнулась девушке Ноэми, и направилась в сад.

Нейман она нашла у большого фонтана, расположенного на зелёной лужайке за дворцом. Та сидела, опустив пальцы правой руки в воду и слегка водя ими туда-сюда, а другой рукой рассеянно гладя двух своих собак, лежавших у её ног. Она действительно выглядела подавленной и потерянной.

Ноэми пресекла большую, с коротко подстриженной травой, лужайку и села возле Нейман.

— Тебе уже лучше? — спросила Ноэми бледную Нейман, не зная, с чего начать и как вообще рассказать сестре о том, что она услышала вчера.

— Да, Ноэми, — ответила машинально Нейман, смотря отрешённо в сторону леса.

Казалось, она погружена в транс или её что-то сильно беспокоит. Из неё будто и правда душу вынули. Нейман смотрела в сторону солнца, но её глаза не были даже слегка прищурены, хоть свет Альтаира в эти часы становился очень ярким и слепящим.

— Нейман, у тебя странный вид. Что-то случилось? — обеспокоено спросила Ноэми.

— Да, — ответила та.

После очень долгой паузы она продолжила:

— Я до сих пор не могу понять, как мне удалось выжить. Это противоестественно. Мне хочется знать, кто я, — приглушенным голосом произнесла Нейман, а затем, словно очнувшись, посмотрела на Ноэми. — Ты что-то хочешь сказать мне?

— Нет, ничего, — замешкалась Ноэми, она решила отложить свой рассказ до тех пор, пока Нейман окончательно не придёт в себя.

— Тогда я пойду, покормлю своих собак и проведаю Измаила, — сказала Нейман, вставая и отряхивая руку от воды.

Она пошла по направлению к дворцу в сопровождении двух догов.

Ноэми осталась у фонтана и смотрела вслед удалявшейся Нейман.

«Нейман права, — подумала Ноэми, — если ей удалось выжить, значит, либо облучение было не столь опасным, либо…»

Ход мыслей Ноэми прервали чьи-то шаги. Она обернулась и заметила бегущего к ней мужчину в маске, скрывавшей его лицо, и длинном тёмном плаще, окутывавшем его фигуру с плеч до пят. В руке он держал кинжал.

Ноэми интуитивно вскочила и бросилась бежать, но тут же почувствовала сильную боль в спине и закричала.

— Ты слишком много знала! — услышала она приглушенный голос незнакомого человека.

До Нейман донёсся крик Ноэми и, оглянувшись, она увидела мужчину в маске, вонзившего холодное оружие в спину её сестры. Ноэми упала, а убийца вытащил кинжал из своей жертвы и бросился бежать, скрывшись через несколько секунд в зарослях сада. Нейман, видевшая всё это, на миг оцепенела, сражённая тем, что её разум ещё отказывался воспринимать как действительность, а затем с криками о помощи побежала к Ноэми. Та лежала на спине, с закрытыми глазами и неподвижно, она даже не стонала.

Нейман осторожно приподняла голову и плечи Ноэми и почувствовала на своей руке тёплую вязкую жидкость. Поглядев на свою ладонь, Нейман чуть не закричала от неожиданности, ужаса и удивления: кровь у Ноэми была ярко-голубого цвета…

Графиня Ронда, Изабелла и Мария перебирали только что купленные драгоценности, когда услышали крики Нейман в саду. Окна были открыты настежь, и потому вопль ужаса донёсся до них отчётливо и ясно, заставив их похолодеть.

— Это кричала Нейман, — сказала Изабелла.

Все трое вскочили из-за столика и побежали в сад.

На крики Нейман первым прибежал один из рабов по имени Гио, работавший в саду. Он перенёс Ноэми в ближайшую беседку и положил её на тахту, стоявшую там. Нейман послала Гио за графиней Рондой, а сама села возле умирающей Ноэми, пытаясь остановить кровь и не разрыдаться, ведь истерикой она бы ничего не добилась. Сейчас Нейман нужна была ясная голова, так как в эти минуты решалась жизнь не кого-нибудь, а её сестры.

Ноэми открыла глаза и посмотрела на Нейман. В её потухшем взгляде не было страха пред лицом смерти, а только сожаление о чём-то незавершённом.

— Кто этот человек? Почему он на тебя напал? — спросила Нейман, её руки, делая своё дело, впервые за всю жизнь дрожали.

— Нейман, — произнесла Ноэми слабым голосом, — тот человек сказал: «Ты слишком много знала!»