Наследница долины Туманов - Мария Лунёва

Мы обожали играть в верёвочки. Днями напролёт прятались от няни и пальцами перетягивали их с одних детских ладоней на другие. Я представляла лицо сестры.

Какой она была, когда задорно хохотала, когда пела похабные совсем неприличные песенки, подслушанные в конюшне.

Это заставило меня улыбнуться.

Я вспомнила, как однажды мама поймала нас в комнате для вокала, горланящих во всю мощь детских голосков возмутительную для ушей юных княжеских наследниц песнь о пастухе Яримо, у которого добро в штанах было с дубинку. Ох, как нам досталось тогда. Мама с няней вымыли нам рот с мылом, а после чего заперли в зале и заставили изучать приличные оды, которые должны знать и исполнять все княжеские отпрыски.

Это надоело нам через какой-то час.

Мы ускользнули через окно и побежали вот сюда. Но нашу пропажу быстро обнаружили, и тогда мы решили спрятаться на другом берегу озера.

Тогда туман не подходил так близко к водоёму.

Я открыла глаза и посмотрела в ту сторону, где некогда был наш шалаш, служившим тайным укрытием. А я и забыла о нём уже.

Развернув коляску, поехала в сторону озера.

Всё поросло травой. Колёса буксовали и скользили, но я упорно пробиралась вперёд. Раньше было намного проще.

Мы были детьми.

Юркими, неугомонными девчонками, способными пробраться в любой укромный уголок. Отогнув низко растущую ветку, проехала вперёд, пригибаясь ниже.

Несколько минут мучений, и вот вся в листве, в мелких веточках, на коляске, колёса которой оплетены травой, я выехала на заветную полянку.

Наш с Крисс шалаш. Стоит окутанный туманом.

Он всё ещё был относительно цел. Трава на нём уже давно сгнила, но каркас из толстых ветвей, связанных прочной верёвкой, всё ещё стоял. Когда-то, выдавая нам маток нитей, конюх сказал, что они такие прочные, что будут служить вечность.

Не соврал.

Вот оно наше тайное укрытие стоит.

Крисс умерла, я калека – полубаба, а оно на месте.

Подъехав ближе, потянулась рукой и провела пальцем по толстой ветви шалаша.

Мы рубили их с Крисс сворованными из сарая топориками. И все боялись, что нас поймают за этим делом: ведь княжнам и вовсе не пристало заниматься забавами крестьянских детей.

Если бы у меня был ребёнок, я сама с ним сюда прибегала и играла в этом шалаше. Учила петь весёлые песенки. Стрелять из рогатки и ещё много чему. что не пристало знать княжеским детям.

Только вот не будет у меня детей.

И шалаш этот давно уже никому не нужен.

Ухватившись за ветку, я потянула её на себя. Не далась. Каркас пошатнулся, но остался цел.

Словно надсмехаясь надо мной.

Ни на что я неспособна, даже собственное воспоминание разрушить не могу.

Тяжело выдохнув, я подъехала к высокому обрывистому берегу озера. Там примерно в четырёх метрах подо мной виднелась ровная тёмная водная гладь. В этом месте было очень глубоко. Мы любили с Крисс щекотать себе нервы и свешиваться вниз.

Как не сорвались только.

Повинуясь очнувшейся ото сна девочке, что играла здесь когда-то, я подъехала ещё ближе к краю и, наклонившись, глянула вниз.

“Берегись” – перед моим лицом мелькнула белая тень.

“Крисс" – узнала я и тут же ощутила резкий толчок в спину. Словно порыв ветра.

Коляска поехала.

Поняв, какую глупость совершила, попыталась остановиться, хватаясь за обручи колёс. Ничего не выходило. В памяти вспыхнул картинкой отломанный тормозной рычажок. Попав на кочку, коляска резко дернулась, и я вылетела из неё вниз кувырком.

Резкая боль от удара.

Поток ледяной воды сомкнулся над моей головой. Грудь сдавило, и я открыла рот, выпуская воздух из лёгких. Я действовала на инстинктах и вовремя отпрянула в сторону, когда следом прилетела моя коляска. Она медленно опустилась на дно.

Моё сознание окутала паника. Я изо всех сил дёргала немощными ногами, тянулась руками вверх. Но ничего не получалось. Одежда тянула меня вниз. Зажмурившись, я ещё раз попыталась всплыть, но моё сознание меркло.

Я тонула.

Словно в нереальности я парила в толще воды, медленно опускаясь всё ниже и ниже.

Там, над моей головой, причудливо светило солнце. Лучики его света достигали меня, но уже не грели. В последней попытке я потянулась к нему, но сил на то, чтобы бороться за жизнь, не осталась. Я проиграла смерти, хотя и не желала мириться с тем, что завтра для меня уже не настанет.

Время. Оно словно исчезло.

Последние секунды моей жизни замерли.

Словно заворожённая, я смотрела на солнце через водную гладь. Но оно медленно отдалялось от меня. Предавало и угасало.

Моё сознание меркло.

Что-то странное мелькнуло перед глазами.

Встрепенувшись, я осмотрелась, и вдруг перед лицом возник мой собственный образ. Прозрачная молочно-белая тень парила в воде так же, как и я. На испуганном детском личике открывался рот. Тень что-то говорила, но я не слышала и не понимала её.

Всё происходящее казалось странным сном.

Я смотрела на себя только ещё очень юную.

Или это не я.

"Крисс” Прозрачная тень колыхнулась и потянулась ко мне.

Подплыв почти вплотную, сестра смотрела мне в глаза не отрываясь.

“Тебе никак нельзя сдаваться, – услышала я в своей голове, – он уже рядом” "Крисс”

“Держись, младшая, – я улыбнулась, несмотря на свой страх, – туман хочет нас обеих. Ему нравится наш свет. Он охотится за тобой” Подняв руку, я попыталась коснуться сестры, но не вышло.

Это всё же был призрак, хотя я ощущала вокруг себя мощную магию жизни, которая фонтанировала в сестрёнке с самого рождения.

“Держись, Амэлла, северяне пришли. Туман боится их” Перед моими глазами вспыхнули чёрные круги. Сознание стремительно гасло.

“Не дай себя поймать чёрным теням" Грудную клетку сжимало тисками.

Не выдержав, я открыла рот, и вода мгновенно наполнила мои лёгкие.

"Нет, ты не должна умирать. Ещё немного” Тень кружила надо мной, пытаясь ухватить, но я понимала, что для меня всё уже кончено.

Я практически отключилась, когда чужие сильные руки обхватили меня за талию и с силой толкнули вверх. Оказавшись над водой, закашлялась и забилась в истерике.

– Тихо! – голос онгера Ригана звучал отрезвляюще холодно. – Такую глупость от тебя я не ожидал. Надеюсь, хоть причина веская, чтобы топиться, имеется. Но если из-за тебя, Амэлла Бессон, распереживается Мояла, если с ней или ребёнком, что случится, я тебя сам тут утоплю.