Кремль 2222. Куркино - Олег Бондарев

Рев. Кажется, он уже близко…

«Или наоборот?..»

Внезапно Фред понял, что рев доносится с улицы. Набравшись храбрости, он оглянулся через плечо… да так и замер, до глубины души пораженный увиденным.

Вояка успел увидеть гигантскую стальную пасть, которая без всякого зазрения совести схватила тура и, словно пробку из бутылки, выдернула его из дверного проема, в котором он застрял. Щелкнули металлические челюсти, и передняя часть мутанта рухнула на потрескавшийся асфальт, щедро поливая его бурой кровью.

– Это «Рекс», – вдруг сказала Рена за спиной Фреда. – Огромный био. Недавно тут появился вроде бы.

Он вздрогнул и оглянулся на дикарку.

– Пока нам везет, да? – хриплым от волнения голосом заметил вояка.

Девушки не нашли, что ответить.

Бросив еще один взгляд на пирующего стального ящера, Фред сказал:

– Но испытывать удачу не будем. Пойдемте-ка отсюда, пока он занят туром и не особо интересуется тем, что происходит внутри.

Спутницы согласно закивали, и троица путников нырнула в очередной темный коридор.

И сразу увидела белый квадрат оконного проема, ведущего в проулок.

* * *

– Мечтал об этом всю дорогу, – признался Громобой, заглядывая в банку тушенки – не осталось ли чего на донышке? – Рухлядь-то пожрал…

– Ты тоже, – с укором посмотрев на мужа, сказала Бо. – Да и потом, когда я вижу, как ест твой робот, у меня тут же аппетит пропадает. Странно, что у тебя не так.

– А я на него обычно не смотрю ж, – фыркнул нейромант.

Он немного лукавил: они оба прекрасно знали, что Громобой всегда мог переключиться на био и воспользоваться его искусственными глазами. И если речь шла о драке, нейромант обыкновенно брал управление на себя, а, значит, именно с подачи бородача био жрал врагов прямо во время боя… Но Бо не собиралась спорить с мужем из-за подобных мелочей.

– Ну так и что у вас тут было, пока я там лазал? – утерев бороду рукавом, осведомился нейромант.

Он вопросительно посмотрел на Лару и Вана, стоящих чуть в сторонке, после чего снова обратился к жене.

– Да ничего особенного… – уклончиво ответила Бо. – Так, дом обследовали…

– Дом обследовали? – выгнул бровь Громобой. – Это какой? Тот самый, где я в подпол провалился? Так там же еще муты были!

– Пара крысособак да один фенакодус, – поморщилась супруга. – Остальные разбежались. Да и вообще – не будь таким занудой! Ты же знаешь, я могу за себя постоять!

– Только не тогда, когда речь идет о монстрах Угрюма, – покачал головой нейромант. – Ты же сама говорила, что у тебя не выходит пробиться к их сознанию? Или что-то с тех пор изменилось?

– Нет, но…

– Тогда зачем вы полезли в этот треклятый дом? – не дав ей договорить, спросил Громобой.

Тут она явно разозлилась: это ощущалось во взгляде, который, казалось, мог сжечь эту планету без следа.

– Потому что хотели найти следы Угрюма, понять, бывал ли он здесь… ну и разумы его тварей тоже хранят кое-какие воспоминания…

– Что толку от воспоминаний, если они никак не помогают в поисках этого мерзавца?

– А вот тут ты ошибаешься, – мягко заметила Бо.

– Серьезно? – удивился Громобой.

– Более чем. Одна из тамошних крысособак, – сказала жена, пристально глядя на мужа исподлобья, – невольно поделилась со мной воспоминанием о том, как Угрюм бросил ее в повозку и повез куда-то. Куда именно, понять тяжело, но местность, которую видела крысособака, пока ее везли, показалась мне знакомой. Я рассказала об увиденном Ларе с Ваном, и они вспомнили, что подобные здания есть на севере Куркино. В общем, мы думаем, надо идти туда.

– А что за здания-то, можешь описать? – нахмурившись, уточнил нейромант. – Мы ведь там тоже были, на севере, ты ж сама говоришь, местность знакомая…

– Помнишь, там были такие развалины, прямо рядком[2]… и такой большой сломанный робот, похожий на пятиэтажный дом? Он лежал между двумя разрушенными зданиями…

– А, точно! – Морщины на лбу Громобоя моментально разгладились. – Вспомнил! Ну да, это на севере. И Угрюм, стало быть, где-то там? Надо же… Хорошо прячется, видимо, раз мы его тогда не нашли!

– Да мы тогда и не искали толком, – напомнила Бо. – Точней, не особенно представляли, что ищем. А прятаться он может в любом доме, совершенно в любом. Никто ведь не знает, как выглядит его… лаборатория.

– Ну верно, верно, – задумчиво кивая, пробормотал Громобой: он, судя по рассеянному взгляду, пытался по памяти в деталях воссоздать ту местность, о которой шла речь.

– Надо поскорей идти, – вдруг сказала Лара. – Чем дольше ждем, тем меньше шансов у Танга.

– Да не переживай, вытащим мы вашего паренька! – пылко заверил нейромант.

На самом деле он, разумеется, не был уверен в успехе. В конце концов, никто из путников не знал, какие у Угрюма планы на Танга. Может, он сожрал его сразу по приезде, может, порубил пленника на части и пришил их к своим жутким тушам… Шансов, что Танг до сих пор сидит в камере целый и невредимый, было, откровенно говоря, немного. Но стоило ли заострять на этом внимание в разговоре с его женой и братом? Громобой всегда считал, что надежда лишней не бывает, ведь разочароваться всегда успеется. Многие думают, что такой подход противоречит принципу «готовься к худшему», но на деле эти понятия лежали в двух разных плоскостях. Без надежды на успех преодолевать худшее будет куда тяжелей, ведь если ты изначально ждешь провала, то и работать на результат не станешь. Поэтому Громобой шел к цели, свято веря, что достигнет ее, несмотря на любые неприятности. И этим хорошим упрямством нейромант пытался заразить каждого, с кем имел дело – будь то дружинник Игорь из Кремля или выходцы из куркинского бункера.

У него получалось. Но, увы, не до конца.

– Почему вы так уверены? – спросила Лара. – Вы же видели, как он поступает с мутантами! Мы видели в доме таких странных, с человеческими руками, ногами, лицами…

– Это туши, – подсказал нейромант. – Так их называют. В простонародье.

– Это же был настоящий ужас! – громко воскликнула Лара от переизбытка эмоций. – Руки от человека, ноги от дикаря, у одного еще голова фенакодуса была, где-то сбоку-припеку!.. И туловище… все жиром заплывшее, сгусток такой! Что, если…

Она запнулась и опустила голову. Ван нерешительно подступил к девушке и осторожно приобнял ее за плечо.

– Что – «если»? – выждав паузу, нетерпеливо уточнил Громобой.

Лара подняла голову и, глядя на него блестящими от слез глазами, с трудом выговорила:

– Что, если Танг… уже стал… таким же?

– Таким же? – недоуменно выгнул бровь нейромант. – В смысле… в смысле стал такой вот тушей?