Ниса. (Не)желанная жена - Екатерина Орлова

Вчера вечером были третьи сутки, как он свалил, и я на грани истерики. Но у меня, оказывается, есть сообщник, готовый помочь мне сбежать из этой тюрьмы. Мой любимый брат Райан. Ему плевать на отцовские договоренности, на выгоду этого брака и риски, которые принесет с собой его расторжение. Райан уже летит сюда.

Мы договорились встретиться в полночь недалеко от конюшен. Их, конечно, нет на карте, но, уверена, мой предприимчивый брат найдет это место. Подъезжать ближе к дому я запретила, потому что тогда его наверняка засекут камеры. Черт его знает, какая еще система защиты от несанкционированного вторжения стоит у моего параноика мужа.

Дорогу до конюшни я уже знаю, так что добраться туда мне не составит труда. Идти недалеко. К тому же, ночью будет прохладно, что позволит мне передвигаться быстрее, чем если бы я делала это днем. Райан, конечно, назвал меня идиоткой, но я заверила его, что там пешком по пустыне не больше десяти минут пути.

Я, может, и дура, но не наивная. Не верю я в то, что у Омара с Ярой ничего нет. Если меня он трахает с периодичностью раз в две недели – как по расписанию, – то с ней проводит гораздо больше времени. Будем откровенны, его старшая жена красавица. Ни у одного мужика член в штанах не задержится, если ему дадут зеленый свет прикасаться к ней. И что за возраст шестнадцать лет? Бывшая Малоуна переспала с ним в таком возрасте, так что не настолько Яра и юна, если смотреть с этой точки зрения.

Вечером я долго сижу на балконе, рисуя пустыню. Как только вспоминаю, что затеяла, сердце выпрыгивает из груди. Чуть раньше мне пришло сообщение от Райана, что он уже в Абу-Даби. Значит, отступать поздно. Я прошу Зухру не будить меня утром. Якобы я плохо спала последние две ночи, и завтра хочу выспаться. Сказала, что сама спущусь, когда проснусь. На самом деле ко времени, когда они обнаружат мою пропажу, я буду уже далеко отсюда. Буду лететь где-то над океаном навстречу новым приключениям.

Горжусь собой, что додумалась до этого сейчас. Позже, когда вырастет живот, у меня не будет физической возможности перелезть через огромный забор. Пока я еще мобильна и поворотлива, надо этим воспользоваться.

Когда дом пустеет, я судорожно выдыхаю. Пульс разгоняется на максимум, когда я дрожащими руками собираю свой маленький рюкзак. В него кладу документы, снимки УЗИ как воспоминание. И пускай у меня будут новые, но к этим первым я отношусь с особым трепетом. Забрасываю туда смену белья и, окинув безразличным взглядом свою клетку, спускаюсь по ступенькам вниз. Подхожу к щитку и выключаю свет во всем доме, кроме второго этажа, где в моей спальне горит ночник. Это должно усыпить бдительность охраны. А на первом этаже по всему дому установлены датчики движения, так что я должна была отключить электричество, чтобы на террасе не включился свет, как только я выйду туда. Мне нужна кромешная тьма.

Сейчас, пробираясь быстрыми перебежками между слепых зон камер наблюдения, я благодарна Омару – или кто там подбирал мой гардероб, в который затесалась черная одежда, – что меня не видно. Остановившись на последней точке, прижимаюсь к стене и, прикрыв глаза, кладу руку на сердце. Оно грохочет, отбивая нестройный ритм с оттяжкой, заставляя меня волноваться и практически впадать в панику. Я держусь только на понимании того, что в конце пути меня ждет человек, который дальше все возьмет на себя. Райан – типичный сын своего отца, который умеет решать проблемы по щелчку пальцев. Я целиком и полностью доверяю ему и точно знаю, что мне не нужно будет ни о чем заботиться, как только я сяду в его машину. Но до нее еще нужно добраться.

Сделав несколько спасительных вдохов, чтобы успокоиться, я обвожу взглядом темный двор и поворачиваюсь лицом к стене. Просто не будет. Но я в который раз мысленно благодарю отца за то, что он заставлял нас в детстве заниматься всем, что было в пешей доступности от дома. Серфинг, скалолазание, прыжки на банджи, вейкбординг, дайвинг, управление гидроциклом… Так что я с уверенностью цепляюсь за выступы в каменном заборе, ставлю ногу на первый, а уже через несколько минут я по ту сторону ограждения.

Сейчас пустыня предстает передо мной в совершенно новом свете. Если из безопасности особняка Омара я смотрю на нее, восхищаясь красотой и проникаясь ее духом, то сейчас я осознаю всю опасность, которую она собой представляет. Из-за небольшого ветерка, гуляющего на открытом пространстве, песок с тихим шуршанием перекатывается под ногами и легонько покалывает лицо. Я набрасываю на голову шелу и заматываюсь в нее так, чтобы оставались открытыми только глаза. Тонкая газовая ткань защищает кожу, позволяя мне не отвлекаться на дискомфорт.

Постояв с минуту и оценив направление, я срываюсь и бегу к ближайшему бархану. Мне главное скрыться за ним, а дальше уже обзор будет слабый со стороны дома, так что можно будет идти спокойно. Дважды до вершины бархана я поскальзываюсь на песке и падаю. Рюкзак сваливается на сторону, чем раздражает меня еще сильнее. Штаны спортивного костюма каждый раз норовят задраться и перекрутиться, а футболка под толстовкой постоянно задирается, доставляя дискомфорт. Но все эти сложности не идут ни в какое сравнение с ощущением свободы, которое я чувствую, оказавшись на вершине бархана.

С широкой улыбкой поворачиваюсь и смотрю на дом, в котором горит свет в единственном окне – в моей спальне. Он пробивается тонкой полоской через задернутые шторы. Крутанувшись, разворачиваюсь и теперь смотрю на пустыню, в который раз восхищаясь ее опасной красотой и неповторимостью. Но мне нельзя терять время, Райан скоро должен приехать к конюшне.

Я, конечно, обманула брата, сказав, что от дома до конюшни всего десять минут по пустыне. Пешком здесь не меньше получаса, поэтому вышла намного раньше, чем он думает.

Час ходьбы по пустыне научил меня паре вещей: не все так радужно и здесь опаснее, чем я думала раньше. Периодически я слышу вдалеке какие-то подвывания, а пару раз мне едва удается избежать свидания со змеями. Я знаю, что пустынные хладнокровные опасны. Они ядовиты, и укушенный ими человек живет недолго. Так что я очень внимательно смотрю под ноги и, чтобы не бояться, постоянно бубню детские стишки, которые мама заставляла меня и братьев учить в детстве, чтобы развивать память.

Спустя еще пару часов я выбиваюсь из сил. Идти становится тяжелее, а конца и края этому не видно. Все еще не желая признаваться самой себе, что заблудилась, я решаю набрать Райана, но телефон не ловит. Не ловит! Паника подкатывает к горлу, но я, храбрясь, проглатываю ее и карабкаюсь на высокий бархан в надежде, что смогу оттуда позвонить брату. Насколько сильно мое разочарование, когда мои усилия оказываются бесполезными! Я душу в себе страх, глотаю непролитые слезы и упорно иду дальше. Есть же где-то граница этой пустыни?!

Истерика накатывает волнами. Здравый рассудок все еще борется с неконтролируемыми чувствами, но приближающийся рассвет все сильнее порождает во мне панику. Потому что у меня с собой всего лишь полбутылки воды, а жара в пустыне никого не щадит. Даже беременных идиоток, решивших переиграть две семьи.

Во мне вспыхивает надежда, когда на вершине одного из барханов мой телефон начинает звонить. Не знаю, то ли это звонок кажется мне тревожным, то ли мои собственные ощущения. Нажимаю на кнопку «принять».