Ниса. (Не)желанная жена - Екатерина Орлова

– Райан! – выкрикиваю радостно в трубку. – Райан!

Но ответом мне служит только какой-то шорох и обрывки слов, которые я даже разобрать не могу.

– Райан! – кричу, словно это наладит связь.

Сбрасываю, набираю снова, но результат не меняется. Я мечусь по гребню бархана, пытаясь поймать связь. Включаю на громкую, поднимая телефон вверх. Кричу на аппарат, снова и снова пытаясь дозвониться до брата. В это время первые солнечные лучи золотят песок, и пустыня как будто шумно вздыхает. Или это мне снова кажется?

Я бегаю из стороны в сторону, но безрезультатно. Тогда решаю, что идти в одну будет гораздо продуктивнее. Шагаю долго, пока солнце уже наполовину не показывается из-за горизонта. Пью воду, потому что ночная прохлада уже уступает место теплу. Стаскиваю толстовку и, повязав ее на бедрах, двигаюсь дальше. Шаги становятся медленнее, паника – громче. Я прекрасно понимаю, что в жару в пустыне мне не выжить. Я просто умру от обезвоживания. Это какой же надо было быть самоуверенной идиоткой, чтобы пуститься в это опасное путешествие? Почему было не попросить брата ждать меня в начале дороги, ведущей к дому Омара? Уже бы давно сидела в уюте салона арендованной Райаном машины и ехала в аэропорт. А, может, даже уже взлетала.

– Черт! – выкрикиваю, срывая горло. – Твою мать!

В какой-то момент меня охватывает отчаяние, и я падаю на колени. Вот сейчас пожалею себя еще минутку, и продолжу путь. Ярость затапливает меня от макушки до пят, и я, наклонившись, зарываюсь руками в песок. Мешу его, со злостью рассеиваю над барханом. Потом резко подскакиваю, подтягиваю штаны повыше и делаю несколько шагов. А дальше происходит то, чего я так сильно боялась.

Я увязаю по щиколотки в песке и, пытаясь выбраться, наступаю на что-то. Уже потом понимаю, что это хвост змеи. Потом, когда она одним молниеносным броском впивается зубами в мою ногу. Поначалу не больно. Я даже умудряюсь на адреналине как-то оторвать ее от себя и отбросить в сторону. Потом падаю на задницу и прижимаю пальцы к ноге, ощущая жжение в месте укуса. Я знаю, что нужно отсосать яд. Но как это сделать на голени?!

– Помогите! – кричу я.

Вскакиваю на ноги и начинаю быстро идти в обратном направлении. Хочу вернуться к дому. Пара часов у меня есть. Может, больше. Я не знаю! Не знаю, какая змея меня укусила, и сколько мне осталось жить. О, боже! Я резко вспоминаю о ребенке, и паника накрывает новой, леденящей волной. Если я умру, мой ребенок погибнет вместе со мной! А все по вине ее или его безмозглой матери!

Ускоряюсь. Насколько могу быстро переставляю ноги, и пытаюсь дозвониться. Теперь уже до всех: до Райана, Омара, папы, мамы, Малоуна и даже до Амиры. Но связи нет. Паника становится сильнее. Силы покидают меня. Голова кружится все сильнее, ноги заплетаются. И так долгое время, пока я окончательно не слабею и не падаю на песок. Последнее, что я вижу перед тем, как закрыть глаза, – песчинки, которые с тихим шуршанием перекатываются по бархану.

Омар

Мы с отцом меряем шагами коридор больницы, пока маме делают операцию. Воды отошли, но что-то там у нее не раскрылось, родовые пути узкие, сама родить не сможет. Было принято решение о срочном кесаревом сечении. Врач заверил, что операция обычная и с эпидуральной анестезией должна продлиться не более сорока минут. Но мы тут уже полтора часа, а новостей все нет.

– Ты позвонил Амире? – спрашивает папа севшим голосом.

Я киваю. Никогда еще не видел отца таким. Он как будто за минуту постарел лет на десять. Осунулся, на лице проступили глубокие морщины. А в глазах… страх. Впервые вижу, что мой отец чего-то боится. Я понимаю, это страх потери любимой женщины. Никогда еще сам не испытывал такого, но вполне могу понять папу. Почему-то сразу подумал о Нисе. Она у меня, конечно, дурная на всю голову. Но при этом особенная. С момента ее появления в моем доме другие женщины как будто самоустранились из моей жизни. Я вижу только ее. И сейчас, после разговора с мамой, я понимаю, что она имела в виду.

Мне хочется радовать Нису. Видеть ее улыбку, стать тем, кто будет дарить ей счастье, покой и безопасность. Я пока плохо понимаю, как буду балансировать между своими женами, чтобы не выделять ни одну из них, но обязательно что-нибудь придумаю.

Телефон звонит. Яра.

– Да? – отвечаю, отходя в сторону.

– Омар, мы на месте. Дети спят. Судя по всему, они даже не слышали суеты в доме. Звоню сказать, чтобы ты не беспокоился.

– Ладно. Сабит рядом?

– Да.

– Дай трубку ему, пожалуйста.

– Брат?

– Привет.

– Как мама?

– Пока в операционной.

Он шумно выдыхает. Я понимаю, какая паника сейчас курсирует внутри него, потому что она точно отражает мою собственную.

– Не переживай, Сабит. Все будет хорошо. Если сильно задержимся, успокой младших.

– Все сделаю. Наберите как будут новости.

– Обязательно.

Отключаю звонок, немного успокоившись, что Яра с Сабитом уже в родительском доме, и младшие дети не будут напуганы, когда проснутся и не обнаружат родителей дома. Они хорошо знакомы с прислугой, но отсутствие родных лиц может напугать.

– Пап, Сабит дома, – говорю, глядя на профиль отца. Он стоит у большого панорамного окна и смотрит в темноту.

– Хорошо, – отвечает сипло. Такое ощущение, что каждый звук, который он произносит, выталкивается с трудом.

Я кладу руку на его плечо и легонько сжимаю. Сейчас все слова будут излишни. И ни одно из них не утешит отца. Он успокоится только тогда, когда будет знать, что с мамой и ребенком все в порядке.

Операция затягивается, и теперь я один меряю шагами коридор. Папа все так же стоит у окна и невидящим взглядом сверлит пространство. Я даже не уверен, что он видит, как медленно рассветает. Воздух вместо черного становится серым, скоро совсем посветлеет.

Наконец двери операционной открываются, и из нее выходит врач. Мы с отцом бросаемся к нему. Доктор стягивает маску и вымученно улыбается.

– Все пошло немного не по плану. Обвитие пуповиной, практически удушье. Сердце ребенка билось в неровном ритме, почти до остановки. Но закончилось все благополучно. – С этими словами мы с отцом шумно выдыхаем. Я снова сжимаю его плечо в знак поддержки, чувствуя, как напряжение покидает его мышцы в унисон с моими. – Вы сможете увидеться с женой и дочкой примерно через полчаса.

– Спасибо, – сипло отвечает отец и, док, развернувшись, уходит.

Мы с папой обнимаемся. Состояние на грани истерики у обоих.

– Дочка, – отклонившись, говорит он, и на губах растягивается широкая улыбка. – Аллах снова благословил меня.

– Пап, но с детьми надо заканчивать.

– Завтра же запишусь на вазэктомию.