Несчастье на полставки - Анна Кувайкова

О. да… для болтливых французов непонимание и хмурые лица Сибирских прохожих просто смерти подобно. Это уж я понять могу! Особенно резко переквалифицировавшись из грубого русского «Аська» в воздушную и изящную Асель. Бедный Гаспар не то, что «Настя», даже Ася выговорить не смог. Ни с первого, ни с третьего, ни с пятого раза!

И да, в это время года климат Франции и Белокурихи примерно одинаков — тепло, но не жарко, что-то около двадцати градусов с копейками…

Но, переходим к стандартным комплиментам. Где они у нас там, да вместе с меню от официанта?

— Ужас, Асель, страх и ужас. Сам бог послал мне тебя, я лишился рассудка, едва заслышав родную речь твоим божественным голосом. Скажи мне, что это шутка. Злая, злая шутка судьбы и рока. С твоей изящностью, ты просто не можешь быть русской! Нет-нет, истинная Парижанка, не иначе! Не разбивай мне сердце жестокой правдой!

— Это правда, Гаспар, — не выдержав, рассмеялась я. Ух, льстец, протии-и-ивный! — Я такая же русская, как и ты француз. Се ля ви.

— Ох! — драма пошла на второй круг, с драматично заламываемыми руками. — Ты жестока, Асель.

— Что поделать, — невольно рассмеялась я, принимаясь таки за меню. Одними-то комплементами сыт не будешь!

Хотя… приятно, черт побери. Вот как нужно самооценку девушке поднимать! Не то, что этот Макс гадкий… Ну ничего. Я буду мстить, и мстя моя будет воистину ужасной! Мила-то уже, небось, охотно доложила о моих несанкционированных передвижениях. Вот головомойка меня по возвращению ожидает…

Буду долго и упорно хихикать. Нет, а что? У меня отпуск? Отпуск. Я отдыхаю. Мучение тела салоном оставим на потом, нас впереди ждет души мученье! Не моей. Хи-хи!

Интересно, заревнует Макс, или нет все-таки?

— Ты жестока, — продолжал тем временем сокрушаться Гаспар, быстро листая меню на английском. Не знаю, что он ожидал там такое интересное найти… вдохновение, наверное! — О, Асель, я придумал! Ангел мой, мы с тобой сто лет знакомы, ты обязана сделать со мной селфи! Да-да! Я просто обязан поделиться с друзьями сокровищем, которое обнаружил в России! Ты же мне не откажешь?

— А знаешь, что… — задумчиво побарабанив пальчиками по столику, тут же прищурилась я. — Я думаю, эта идея замечательна!

И вот, когда многочисленные фотки были сделаны, в профилях всех соцсетей выложены, ужин, наконец, выдан и одобрен придирчивым французом… Возвратилась я в номер далеко, далеко за полночь. А что вы хотели? Жители Лазурного берега не могут без того, чтобы не растянуть обычный прием пищи в долгие, долгие, долгие дружеские посиделки! А уж как долго мы прощались в холле отеля, у-у-у…

Я уже подумала, грешным делом, чо Гаспар меня того — на сувениры растащит! Таможня, конечно, ввоз матерящегося магнитика с биркой «Sokolovskaia» не одобрит. Но попытку юмора, может, и зачтет!

И вот, вваливаюсь я вся такая, счастливая донельзя, пьяненькая до приличия, да в полутемную гостиную нашего общего номера… А там мою милый шеф в сурового родителя поиграть изволит.

— И что это было?

Я только фыркнула тихо-тихо, стягивая кроссовки без помощи рук. Они были заняты — я цеплялась ими за косяк! Французов учат пьянства с детства, у них любой обед без вина — не обед! Я, конечно, как могла, поливала из своего бокала местный фикус… Но и внутрь перепало чутка!

Кстати, это он что, таким спокойным голосом, да не отвлекаясь от планшета, мне на психику надавить решил? На совесть? Фу-фу-фу, Максим Сергеевич. Мне после дня обильных словоизлияний от истинного жизнерадостного до тошноты француза, ваши укоры как накурившейся моли скромная таблетка нафталина!

— Отпуск, — блаженно выдохнула я, растягиваясь на диванчике, неподалеку от хмурого мужчины в кресле. — Как раз такой, о котором я всегда мечтала. Только безделье, только позитив. И никакого огорода! Максим Сергеевич… как же я вам за него благодарна, ух!

И, поднявшись, отчаянно зевая, и продолжая счастливо скалиться, направилась в сторону комнаты, из-под двери которой тускло маячил слабый свет. Но не тут-то было! Не желающий подпирать люстру поставленными свежеми рожками, мой доблестный Рудольф в галстуке, проворно уцепил меня за руку, не давая уйти:

— Соколовская, не борзей. Ты прекрасно поняла, о чем я.

— Вы о пропущенном маникюре? — невинно хлопнула я ресницами. И тут же заныла. — Ну, простите, простите. Я к нему оказалась совершенно не готова морально! Каюсь, извиняюсь, исправлюсь. Ну… наверное!

— Вот даже как, да? — неожиданно тихо усмехнулся мой шеф, протягивая свою ладонь к моей щеке. — Ты ведь специально меня злишь, верно? Месть за утро, или просто хочешь заставить меня ревновать?

Тьфу на вас. Вот тьфу на вас еще раз!

После подобного движения я сразу заметно приуныла. После движения, не вопроса! Тот вообще оказался банален, предсказуем, и никак не красил босса. С любой из его нелицеприятных сторон!

Он что, всерьез думает, что я снова на это куплюсь? Да не смешите пузико у тараканов, я его маневры разгадала сразу после того, как познакомилась с Моро!

Вот у кого надо поучиться тонкой игре на женском самолюбии. Чтобы показать, как можно наслаждаться жизнью, начать ценить себя, любить себя, и заботиться о себе, Гаспару хватило обычного недолгого общения.

И, по сравнению с ним, попытки шефа меня соблазнить выглядели теперь просто топорно! Ну, это как гном, пытающийся охмурить Белоснежку. Чтобы она влюбилась, растаяла и все такое… а потом бы ей вертели, как хотели, пока она предано заглядывала своему полурослику в рот.

Фу. Даже думать мерзко! Как раковину у улитки голыми пальчиками вскрывать. А уж чувствовать себя жертвой чьих-то далеко идущих планов — и подавно! Я вам тут не Голум, а вы — не желанное кольцо.

Так что, топали бы вы, Максимка свет Сергеевич, далеко-далеко. И надолго!

— Ревновать? — якобы задумчиво выдала я, пьяненько разглядывая косточки ключиц на шее шефа. Потом ласково погладила его по лапкам, заботливо отряхнула рукава летней рубашки, ухватилась за воротник, притянула к себе поближе… и выдохнула от всей души, замерев в паре миллиметров от его губ. — Чтобы ревновать, нужно что-то чувствовать. А, вы, боюсь, в этом плане, от того манекена совсем недалеко ушли.

И, развернувшись на пятках, гордо отправилась в кроватку.

И, пускай на душе было чуть-чуть поганенько от его манипуляций… всё равно, мне было хо-ро-шо!

Глава 12

Утро, утро, утро…

Кто из вас его нежно любит?

Я вот лично — нет!

Особенно когда меня нагло будят и бесцеремонно выдергивают из теплой кроватки. А еще, не дают толком очухаться и собраться. И, на закуску, вместо вкусного кофеечка суют какую-то гадость в бутылке из разряда «радость фитоняшки», а потом тащат в салон красоты!

Силой тащат, без суда и следствия, приговора и обжалования.