Черти поневоле - Владимир Пучков

— В корне неверный подход! — отмахнулся Шлоссер. — Позитивные миры — это, конечно, замечательно. Но и от других отказываться не надо. Вампиров следует использовать в качестве спецназа, в боевых операциях. В конце концов, неподдающихся можно сослать на отдаленные планеты, осваивать враждебные миры. В крайнем случае применим дезинтегратор. Нажал кнопку — и вампир превращается в чистый воздух и солнечный свет.

Они просидели еще с час, делясь впечатлениями. Наконец Костя собрался к себе. Евстигнеев с Полумраковым — тоже. Шлоссер пошел вместе с ними до магазина.

— Ты вылитый Троцкий, — сказал ему по дороге Евстигнеев. — Настоящий революционер-диверсант!

— Я за справедливость, — смутился Семеныч. — И за прогресс,- сказав это, он скрылся за магазинной дверью.

Полумраков ринулся домой. Ему не терпелось поделиться впечатлениями с Антониной.

— Пошли ко мне, — предложил Евстигнеев, — у меня новый номер «Техники — молодежи»!

Костя покачал головой:

— Надо в сторожку заглянуть. У меня рыцарь от рук отбивается. Раздобыл где-то кипу эротических журналов и развращается понемногу!

— А зачем ему эротика? — удивился Евстигнеев. — Он же вроде как бесплотный. У него ведь только глаза одни, да и то, кажется, ненастоящие.

— Не знаю, — сказал Костя, — но, когда он смотрит эти журналы, у него из-под забрала и изо всех щелей такой пар валит, как из кипящего чайника!

— Ну значит, не все потеряно, — рассмеялся Евстигнеев. — Ты ему виагру посоветуй! Хотя зачем ему виагра, если он — дух?

Волшебное искусство Яги Степанидовны было неожиданным и странным и проявлялось порой самым удивительным образом. Например, минуты за две чистого времени, как сказали бы спортивные комментаторы, она ухитрилась вырастить перед окнами сторожки огромный двухметровый пень и вокруг пеньки поменьше. Большой пень, естественно, служил столом, а на маленьких, как на стульях, устраивались не такие уж редкие, хотя и немногочисленные гости.

Сейчас за столом восседал Горыныч, а напротив устроились Яга Степанидовна, Шишига и Леший.

— Заявился наконец! — сурово сказала Яга, сдвинув брови и поджав губы. — А мы уж не знали что и думать. По гаданью-то выходило, что ты в Тридевятом царстве!

— Еще дальше, — рассмеялся Костя. — Шлоссер новое изобретение сделал. Вот я и задержался. Испытывали. А что случилось? Снова английские гоблины?

Шишига тут же захихикала, а Леший нахмурился:

— Смешного мало. Эти гоблины жрут, как лошади! Скоро валежник подъедят, а потом и за шишки примутся. А куды мне без шишек?

— Отвянь, — сказала Яга, — мы тут по секретному делу собрались, Горыныч свой роман читать будет.

Костя как стоял, так и сел.

— Роман?! Какой еще роман?

— А тот, что написал, — строго сказала Яга. — Произведение искусства!.. Ему твоя критика нужна, — добавила она уже мягче, — может, посоветуешь что?

— Ага, — сказал Костя, — понял. А сэр Жора где?

— Знамо где. В каптерке сидит, журнал листает.

— Это надо прекратить, — сказал Костя, — совсем развратим рыцаря.

— Вот сначала послушай, а потом и прекращай, — сказала Яга, — чаво уж ему развращаться? Нетути у него организма!

— Этого мы не знаем, — сказал Костя. — Этого никто не знает. Ну хорошо. Слушаю!

Горыныч вздохнул, позеленел от волнения и, вытащив из-за пазухи стопку бумаги, нацепил на нос очки. При этом Змей стал карикатурно похож на учителя средней школы.

— Первая глава, — сказал Горыныч хриплым от волнения голосом.

— Постой, а как называется произведение? — забеспокоился Костя.

— Значит, так: имя автора З.Горыныч, название «Когда мы были молодыми», жанр — роман с прологом и эпилогом, метод — критический реализм. Ну я читаю?

— Давай, — согласился Костя.

— Отец мой происходил из знатного, но обедневшего рода. Будучи мелкопоместным драконом, он жил просто, имел небольшую пещеру да сундук золота, доставшийся по наследству. Не заслужив ни чинов, ни званий, он жил своим хозяйством и каждый день имел к столу жареного барана да пару динозавровых яиц. Единственным предметом его гордости были книги, подаренные в свое время одним мудрецом, бежавшим из Атлантиды. Из-за этих-то книг все и началось!..

Костя вздохнул. Он вдруг почувствовал, что хочет есть и сам проглотил бы жареного барана. Правда, динозавровые яйца он есть бы не стал… Яга бросила на него наметанный взгляд и молча протянула два невесть откуда взявшихся пирожка. Костя облизнулся, хотел спросить, с чем на этот раз, но махнул рукой и принялся жевать.

Удивительное дело: с чем бы ни пекла бабка пироги, они всегда были изумительно вкусными.

Чтение затянулось надолго. Наконец Горыныч перевернул последнюю страницу и уставился на Костю.

— Первая глава, — сказал он.

— Что первая глава? — не понял Костя, приходя в себя.

— Я прочел первую главу, — скромно потупившись, пояснил Горыныч.

Воцарилось неловкое молчание.

— Здорово! — наконец сказала Яга. — Так и вспоминаются юные годы!

— Да… — мечтательно протянул Леший. — Жратвы тогда много было!

Шишига снова хихикнула.

— А мне, например, понравилось, как он драконшу царского рода полюбил. Ах, как они страдали!

Костя понял, что от него ждут решающего мнения.

— По-моему, просто замечательно! — сказал он. — Это надо печатать.

— А разве можно? — почему-то испуганно спросил Горыныч.

— Не можно, а нужно, — уверенно заявил Костя. — Автобиографический роман, написанный самим Змеем Горынычем, — вещь уникальная. Это своего рода единственный документ, конкретно рассказывающий о сказочной реальности. А то все былины, легенды, обросшие мхом; сказки, двадцать раз перевернутые…

— Верно, верно, — откликнулась Яга, — врут нахально! Меня-то страшилой выставили, мол, я катаюся и валяюся, Ивашкиного мяса поевши…

— А что, не было Ивашки? — осторожно спросил Костя.

Яга важно качнула головой:

— Знамо, был. Давненько уж. Заезжал один молодец. Я ему помогла, он мне подсобил, вместе одно дело провернули да девку добрую парню спроворили. Я даже гуся своего Ивашкой назвала… Вот гуся-то я и съела, жареного, конечно. Да и как не съесть, коли гости пожаловали! А опосля слышу, сплетни поползли, будто я того Ивашку… живьем! Тьфу!

— А вообще-то ни разу такого не было? — продолжал допытываться Костя. — Может, в далекой молодости?

— И в молодости не грешна! Человек — он звучит гордо! Вот неандертальцев едала. Это да. Но они хоть и похожи на людей, да все не то: глупые, злющие и мясо у них жесткое, рыбой пахнет.