Сунь Укун — Царь обезьян - У Чэнъэнь

– Тут что-то неладно, их заколдовали, несите скорее воды.

Один из послушников сбегал за водой. Праведник набрал ее в рот, прыснул в лицо отрокам, и они тотчас очнулись. Увидев учителя, оба стали отбивать поклоны, говоря:

– Ваш друг хоть и монах, а настоящий разбойник, ну а про учеников его и говорить не приходится. Мало того что они украли плоды древа жизни, так они и само дерево уничтожили.

При этих словах у отроков по щекам потекли слезы.

– Не плачьте, – промолвил праведник, – и следуйте за мной. Мы догоним этих монахов, приведем обратно и хорошенько проучим.

С этими словами праведник, взяв с собою Минъюэ и Цинфына, сел на облако и отправился в погоню за паломниками, а остальные послушники стали готовить все, что необходимо для наказания. Мчась на облаке, праведник внимательно посмотрел на запад, но там никого не увидел, затем посмотрел на восток и приметил сидевшего у дороги под деревом Сюаньцзана. Праведник велел отрокам возвращаться в монастырь, а сам спустился на землю, принял вид странствующего монаха и подошел к Сюаньцзану, смиренно его приветствуя.

Сюаньцзан поспешил ответить на приветствие, тогда монах спросил:

– Куда путь держите, учитель?

– Я иду в Западную землю за священными книгами и вот остановился здесь отдохнуть.

– Раз вы идете из Китая, значит наверняка побывали в монастыре, где живу я. А живу я в монастыре Учжуангуань на горе Ваньшоушань.

Сунь Укун, слышавший весь разговор, поспешил ответить:

– Нет, в этом монастыре нам не довелось побывать. Мы прошли верхней дорогой.

Тут праведник, тыча в Сунь Укуна пальцем, сказал:

– Меня не проведешь, мерзкая обезьяна! А кто повалил древо жизни в нашем монастыре? Ты мне ответишь за это.

Сунь Укун схватил было посох и хотел нанести удар противнику, но праведник на облаке взвился ввысь. Сунь Укун тоже вскочил на облако и бросился вдогонку за ним. Тогда праведник принял свой настоящий вид. Вот каким был он на самом деле:

От веку в заплатах

старая ветхая ряса,

Поясом пятицветным

туго монах подпоясан;

Из лосиных хвостов его мухобойка,

В барабан деревянный колотит бойко.

Высоко поднимая ноги,

Бодро идет по дороге.

Голова повязана темным платком,

выцветшим и убогим.

Рукавами монашьей рясы

шаловливо играет ветер,

А он беспечно песню поет

в призрачном лунном свете.

Противники вступили в бой. Сунь Укун яростно размахивал своим посохом, праведник мухобойкой отражал удары, а напоследок пустил в ход волшебство. Он взмахнул рукавом, и в тот же миг в рукаве оказались все четыре паломника вместе с конем.

Тут праведник повернул облако и через мгновение опустился на землю прямо у монастыря Учжуангуань. Здесь уже собрались все его ученики. Праведник велел им принести веревку и, будто кукол, стал вытаскивать из рукава своих пленников. Танского монаха он велел привязать к колонне в главной зале, а его учеников – к столбам. Коня покормили и привязали к дереву во дворе.

Затем праведник взял плетку из кожи дракона и собрался было отхлестать Сюаньцзана, но Сунь Укун сказал:

– Зачем же наказывать нашего учителя, когда плоды съел я и дерево повалил тоже я?

Тут праведник произнес:

– Ну, тогда всыпьте хорошенько этой обезьяне. Отсчитайте тридцать ударов, ровно столько, сколько было плодов на дереве.

Послушник взмахнул плеткой, а Сунь Укун, смекнув, что его будут бить по ногам, произнес заклинание, и ноги у него сразу стали железными. Поэтому боли он никакой не почувствовал.

День пролетел незаметно, близился вечер. Монахи поужинали и удалились на покой.

И вот когда все вокруг стихло, Сунь Укун с помощью волшебства освободил от веревок Сюаньцзана, Чжу Бацзе и Шасэна, велел Чжу Бацзе срубить на берегу четыре ивы, обломал ветки и поставил ивы возле столбов, к которым были привязаны прежде паломники. Затем он произнес заклинание, прикусил до крови язык и кровь впрыснул в деревья. Одно дерево он превратил в Сюаньцзана, другое – в Шасэна, третье – в Чжу Бацзе, а четвертое – в себя самого. Деревья могли говорить, отвечать на вопросы. После этого Сунь Укун и Чжу Бацзе догнали учителя и пошли дальше.

Шли они всю ночь без остановок. К утру Сюаньцзан совсем обессилел и спал, покачиваясь в седле.

– Учитель! – сказал Сунь Укун. – Не пристало монаху быть таким слабым. Вот я, к примеру, могу не спать тысячу ночей подряд. Слезайте с коня и отдохните немного, не то прохожие станут над вами смеяться.

На том мы оставим паломников и вернемся в монастырь. Как только наступило утро, праведник потрапезничал, вошел в залу и приказал принести плетку, чтобы подвергнуть наказанию Танского монаха. Но, как вы уже знаете, это был не Сюаньцзан, а дерево, превращенное в него.

Когда же дошла очередь до Сунь Укуна и послушник стал хлестать плеткой обращенное в Сунь Укуна дерево, настоящего Сунь Укуна, находившегося в это время в пути, стала бить дрожь, и он быстро снял заклинание.

Тогда же все четыре дерева приняли свой настоящий вид, и послушник с плеткой в руках так и застыл от испуга.

Праведник сразу понял, в чем дело, поднялся в воздух и действительно увидел четырех паломников.

Он велел им остановиться, но те решили дать бой, тогда праведник, как и в первый раз, поймал всех их в рукав и доставил в монастырь.

Тут Сюаньцзана, Чжу Бацзе и Шасэна обернули каждого в кусок полотна, а затем принесли огромный котел.

– Налейте в котел масла, вскипятите и бросьте туда Сунь Укуна, – распорядился праведник.

– Вот и прекрасно, хоть помоюсь в свое удовольствие, – сказал Сунь Укун, – а то все тело зудит.

Но как только масло вскипело, Сунь Укун осмотрелся, приметил каменного льва, прикусил до крови язык, кровь впрыснул во льва, произнес заклинание, и лев тотчас же превратился в точное подобие Сунь Укуна. Сунь Укун же подпрыгнул, уселся на облако и стал смотреть, что будет дальше.

И вот каменного льва опустили в кипящее масло, двадцать человек опускали, едва подняли.

Когда он плюхнулся в котел, во все стороны полетели брызги, и у многих небожителей вскочили здоровенные волдыри. Вдруг послушник, поддерживавший огонь под котлом, закричал:

– Котел дал течь!

И в самом деле, во мгновение ока котел оказался пустым – каменный лев своей тяжестью пробил дно.

– Ах, подлая обезьяна! – завопил праведник. – Мало того что она сбежала, так еще решила сломать мой котел! Нет, видно, нам не поймать эту тварь. Она ускользает из рук, как песок или ртуть. Как тень или ветер… Ну и ладно. Развяжите-ка Танского монаха и принесите другой котел. Должен ведь кто-нибудь поплатиться за то, что погибло древо жизни!