Черное золото королей - Мария Жукова-Гладкова

Иногда мы с соседками куда-нибудь ездили. Например, меня свозили помолиться к русскому священнику из Рязани, которому вместе с попадьей одна бизнесменша (сама родом из Рязани, но поднялась в Москве и имеет там три магазина, а также несколько оффшоров на Кипре) снимает квартиру в Лимассоле. Одна из комнат была переоборудована под молельную. Бизнесменше захотелось как-то выпендриться, и она придумала: ни у кого на Кипре своего попа нет, а у нее будет, и выписала из родной Рязани. Показали мне отель, где в основном останавливаются наши депутаты, бизнесмены и опять же попы (почему-то последних на Кипр приезжает очень много), мы зашли на территорию, посмотрели на разноцветных рыб и потрясающую растительность.

Вечерами дети ходили в гости, а я работала, чем удивляла мамашек, давно забывших, что это такое. Но я сразу же поставила себя определенным образом. Мне удалось внушить им всем, что я не просто тут прохлаждаюсь. Да я бы обалдела от общения с соседками не только днем, но и вечером. Разговоры были однообразными, и у меня в России была совсем другая жизнь и другие проблемы. И я не забывала: этот отдых в скором времени закончится, и мне придется вернуться к активному зарабатыванию денег на прокорм семьи. Да и издательство ждет новый роман. Они не принимают объяснений вроде «жила с детьми на Кипре».

Компьютер стоял в отсеке гостиной, отделенный экраном. В нем я нашла только компьютерные игры. Никакой информации – не то что зашифрованной, а любой – в нем не хранилось.

За все дни мне никто ни разу не позвонил. Сама я один раз набрала номер собственной квартиры, надеясь застать отца или свекра, но они, похоже, сидели безвылазно на даче, справедливо предполагая, что я при первой же возможности привезу им детей. А раз нас нет – значит, еще не вернулись.

Связываться с Надеждой Георгиевной не было никакого желания. Интересно, что она обо мне думает? И о нашем исчезновении? А если кражу детей в самом деле организовывала не она? Тогда она вполне могла уже поднять все наши органы, хотя и не очень их любит.

В среду второй недели по возвращении с пляжа я наконец сообразила позвонить Сергею Сергеевичу, знакомому следователю. Правда, заранее не решила, что скажу. Но ведь я вроде бы обещала поставить его в известность, если куда-то уеду? Он несколько удивился, меня услышав.

– Нас не ищут? – решила я идти напролом.

– В смысле? – не понял Сергей Сергеевич.

– Я… я хотела вас предупредить, что с нами все в порядке. Со мной и детьми. И если кто-то подаст в розыск… Вы не обращайте внимания. Я помню, что обещала вам сообщить, если мы куда-то уедем. Во мы и… Так получилось. И я не могла вас предупредить перед тем, как мы уезжали. Но… выбора у нас не было. Понимаете: нам надо было срочно уехать. В общем, я хочу, чтобы вы знали…

Сергей Сергеевич кашлянул, потом спросил, могу ли я ему сказать, где мы находимся. Я молчала какое-то время, потом взяла слово, что он никому этого не скажет, и продиктовала ему номер телефона на вилле, записанный на аппарате. Мой мобильный тут не работал – денег на нем было мало, чтобы включился роуминг. Ни Мурат, ни я об этом не подумали заранее.

– Только, пожалуйста, Сергей Сергеевич, никому…

– Да не бойтесь, Оля! Только скажите: вы верите тому человеку, у которого гостите?

– Не знаю… – сказала я. – Я вообще не знаю, кому верить.

– А мне?

– Вам – верю. У вас в этом деле нет материального интереса.

Сергей Сергеевич крякнул, а потом предложил мне хотя бы раз в день звонить ему и сообщать, что со мной все в порядке. Например, в двенадцать дня.

– В двенадцать мы на пляже. Вечером, часов в шесть. По времени Питера. А вообще лучше в девять, когда мы уже точно дома.

На том и порешили. После разговора со следователем мне стало легче.

* * *

Вечером, когда дети смотрели телевизор, а я сидела за компьютером, прибежал московский мальчик, чей папа пару часов назад прилетел в гости, и сказал, что родители приглашают нас к себе.

– Мама, пошли! Хватит работать! – заканючили дети.

Я выключила компьютер, и мы отправились к новым знакомым, проживавшим метрах в пятистах от нашей виллы.

Вечер прошел гораздо лучше, чем я предполагала. Домой мы засобирались около одиннадцати, когда Катька начала зевать. Летом и вообще в каникулы мои дети ложатся поздно, но, видимо, усталость все равно сказывалась. Витька, правда, собирался еще посмотреть телевизор. А я… Я пока не решила, буду работать или сразу же лягу спать. Почему-то после принятия алкоголя мне сложно придумывать новые сцены, хотя один знакомый писатель (или считающий себя таковым) очень удивился, узнав, что я пишу только трезвой. «Не приняв стакан, творить нельзя, – учил он меня, подняв указательный палец вверх. – Какая ж ты после этого писательница? Знаешь, как был написан мой лучший роман? На пиве. И только на пиве. Ни строчки трезвым!» Потом этот товарищ перешел на более крепкие напитки и в прошлом году уже был замечен с ножом в руке, с которым бросался на коллег по перу. Романы выходить перестали.

Мы пошли назад по пляжу, сняв обувь. Вода была теплой, дети весело смеялись, я тоже чувствовала себя не женщиной за тридцать с двумя детьми-подростками, а молодой девчонкой. Не хватало одного: любимого мужчины. Посмотрела на звезды, ярко сияющие на черном небе. Как было бы хорошо, если бы сейчас кто-то шел рядом, обнимая меня за плечи… Прижал бы к своей мужской груди, накрыл мои губы своими…

От мечтаний меня оторвал напряженный шепот сына:

– Мама, посмотри!

И Катька, и Витька впились в мои руки с двух сторон.

На нашей вилле горел свет, хотя я была уверена на сто процентов, что все выключила.

Внизу живота появилось какое-то неприятное ощущение, предчувствие чего-то нехорошего…

– Мама, а чья это вилла? – вдруг спросил Витька после более чем недельного проживания на ней.

Я не знала, что ответить.

– От чего мы скрываемся? – спросила Катька. – И от кого?

Если бы я сама знала ответы на все эти вопросы…

Но что я так переживаю? Ведь это вполне мог прилететь Мурат Хабибуллин. Это же его вилла. Он мог послать кого-то из своих подчиненных. Но он бы, наверное, позвонил… Или не посчитал нужным? Я вообще спасибо должна ему сказать за такой отдых…

– Мама, мы так и будем тут стоять? – В Катькином голосе послышались недовольные интонации. – Я писать хочу.

Идти все-таки следовало. Брать или не брать детей?

– Подождите меня здесь, – сказала я. – И если я не появлюсь через…

– Мы пойдем с тобой, – сказал Витька.

– Мы пойдем с тобой, – повторила Катька и еще крепче вцепилась мне в руку.

Мне очень не хотелось их брать, но, с другой стороны, не будут же нас тут убивать? Ведь другое государство, не наш бардак, и связей тут таких, как в Питере, наверное, нет даже у Мурата.