Новая инквизиция - Александр Щеголев

Но за это мгновение майор переменился. Взгляд и выражение лица стали иными, настолько иными, что показалось, будто дело происходит в кино: камера останавливается, актёра быстро меняет загримированный под него дублёр – мотор! – и фильм продолжается с другим человеком в той же роли. С похожим, но другим. Даже затянутая в камуфляж фигура словно бы изменилась – осанка, манера держать плечи и голову, – все другое.

Креатура, понял Лесник.

Креатура Юзефа. Будем надеяться, что ребята из СОБРа с такими штучками дела не имели…

Дальнейшая сцена разыгрывалась исключительно для четверых зрителей в чёрных капюшонах.

Юзеф достал удостоверение в красных корочках, показал в раскрытом виде майору. Тот якобы читал, даже чуть шевелил губами. За удостоверением последовала сложенная вчетверо бумага – Канюченко развернул, тоже изучил самым внимательным образом. Вернул, вытянулся по стойке смирно, вскинул ладонь к виску: «Извините. Срочный сигнал, наводить справки было некогда…» Повернулся к одному из замаскированных: «Отбой, Стаc! Ошибка вышла. Своя своих не познаша…»

При последних словах майора Лесник напрягся, пытаясь разглядеть сквозь прорези капюшона реакцию Стаса. Фраза эта, насколько Лесник уяснил из опыта общения с Канюченко, была для майорского лексикона не характерна. Да и голос звучал чуть по-другому, чем минуту назад.

Но все прошло гладко. Стас, похоже, бывший у собровцев за главного, коротко махнул рукой – все четверо вышли, так и не произнеся ни слова. Тяжёлые ботинки загрохотали в сторону прихожей, Лесник уловил слово «фээсбэ» в коротких репликах, которыми обменивались уходящие.

Канюченко остался.

Вернее, остался некто, похожий на замначальника РУВД.

Интересные дела, подумал Лесник. Юзеф человек куда как занятой, а подготовка креатуры – дело долгое. Кропотливое. Запрограммировать личность на однократное действие можно и за один гипносеанс, но креатура… Креатура даже первого уровня, с простейшим набором функций – это не меньше десятка сеансов активной суггестии. Плюс время релаксации между ними… Плюс регулярные закрепляющие сеансы. Но Юзеф с первым уровнем возиться не станет, зачем ему тупой болванчик на побегушках… Значит… А ведь он сказал: три креатуры. Три здешних креатуры. Царскосельских. Все меньше верится в случайно оказавшегося здесь агента Радецки, случайно прихватившего на задание персик со сверхважной информацией… Скорее всего, сейчас все идёт не по планам обер-инквизитора, вкривь и вкось, – но что-то он здесь готовил. Давно и тщательно.

– Проверь, что там с ребятами, – сказал Леснику Юзеф. Понятно. Не хочет лишних ушей в беседе со своей креатурой… Обер-инквизитор словно услышал невысказанную мысль и добавил:

– И возвращайся, есть что обсудить – втроём.

Слегка помятые бойцы были в порядке, если не считать разбитого носа у одного из них. Лесник положил пострадавшему руки на плечи и скороговоркой прочёл колядку, обращённую к Ладе-матушке – кровотечение прекратилось. Способ старый, но действенный, именно на нем построил Григорий Ефимович Распутин свою головокружительную карьеру.

В студии, куда вернулся Лесник, Юзеф продолжал инструктировать второе "я" майора Канюченко:

– …вернёшься сюда в 16.00, не раньше. С санкцией проблем быть не должно, получишь кассету со всеми уликами – дескать, раздобыл оперативными методами. Мозговед будет тут, на месте. Правда, холодный, – чем уж богаты… Но глухаря закроешь. Кстати, хахаля убитой девчонки можешь выпустить прямо сейчас…

И тут Канюченко удивил (по крайней мере, Лесника):

– Ничего, пусть посидит ещё пару суток. Зачем кайф ломать парню? У него там половая жизнь разнообразная и насыщенная. Правда, исключительно пассивная. Пусть посидит, будет знать, как с малолетками связываться.

Вот это да. Креатура, спорящая с суггестором в режиме инструктажа… Да ещё способная к чёрным шуточкам в манере самого Юзефа… Это уровень седьмой, не меньше. Для чего-то крайне важного готовил обер-инквизитор Канюченко. Недаром был так недоволен, что сегодня пришлось внепланово задействовать. Берег, берег Юзеф креатуру, за версту обходил. И если даже держал её на связи с Северо-Западным – то на втором максимум уровне, не раскрывая всех возможностей.

– Пусть посидит, – не стал спорить обер-инквизитор. – А теперь доложи, что тут у тебя за колдунья такая завелась под носом, Де Лануа. Всю суть, но без подробностей… Говори.

Альтер эго майора отрапортовало чётко:

– Де Лануа, Жозефина Генриховна, 1948 года рождения, в Царском Селе проживает пять с половиной лет, впервые в поле зрения Северо-Западного филиала попала четыре месяца назад. Реакция на СР-тест неопределённая. Колдунья, специализация: чёрные инвольтации со смертельными исходами, некромантия, антропоцидные предсказания. Поставщик человеческого материала – Иванов Марат Сергеевич, 1973 года рождения, убийца-серийник, реакция на СР-тест отрицательная. Следствие закончено, запрос на ликвидацию обоих отправлен по инстанции семнадцатого июня сего… Трах!!!

Панель музыкального пульта треснула и вдавилась в электронное нутро прибора. Юзеф с бешеным лицом разжимал огромный кулак – медленно, палец за пальцем.

Лесник его вполне понимал. Ситуация парадоксальная и трагикомичная. Майор Канюченко в поте лица ищет маньяка-серийника – а его второе "я", работающее на Инквизицию, имеет полную информацию о личности убийцы – но! – не имеет инструкции делиться сведениями с главным обитателем майорского мозга. Юзеф и Лесник по косвенным признакам (и, честно говоря, запоздало) вычисляют тайную деятельность Де Лануа – а вся эта, и даже более полная, информация о колдунье несколько дней гуляет по бюрократическим закоулкам Конторы.

Да, интересных бастардов рожает порой разветвлённая бюрократия от глубокой конспирации.

Взял себя в руки Юзеф быстро. Почти мгновенно. Подошёл к окну, отдёрнул штору. Рассвет близился. Обер-инквизитор смотрел несколько мгновений на улицу, затем повернулся, заговорил обычным тоном, обращаясь к Канюченко:

– Слушай и запоминай. С самого утра соберёшь мне всю информацию по интернет-клубу «Разряд». Владельцы, настоящие и подставные. Персонал. Завсегдатаи. Особое внимание двум персонажам, известным как Пашик; и Копыто. И подготовь копии дел Иванова и Де Лануа. Сейчас уходишь, через пять минут возвращаешься в режим-один. Пароль активизации меняется на третий из списка. Свободен.

Канюченко, во время короткой вспышки Юзефа стоявший бесстрастно и неподвижно, глядя в одну точку пространства – вышел, не прощаясь. Механическими движениями робота из старого фильма. Вышел, чтобы через пять минут все забыть – но в точности исполнить порученное. Доложить и забыть все снова… И Лесник, не любивший ментов вообще и Канюченко в частности, испытал к нему неожиданное чувство. Весьма напоминающее жалость.

– А тебе, Лесник, стоит поспать. Часа два-три. В домишко тот не ходи, вот пропуск в интуровскую гостиницу и ключ от номера. А как откроется библиотека – займись плотно Черноивановой. Есть у меня подозрение, что на службе она не появится – вытряхни все из сослуживцев. Связи, кавалеры, подруги, знакомые – все по полной программе. Сам знаешь, где и как не-профессионалы прячутся… Если вдруг придёт на работу – тут же извести меня, в одиночку ничего не пытайся. Вопросы?