Лили. Том 2 - Патриция Гэфни

– Прошу вас, не надо, – перебила ее Лили, покраснев до корней волос, – я и так все прекрасно понимаю. Дэвон никогда не предлагал мне женитьбу, мы ни о чем не договаривались. Честное слово, мне кажется, что ваши опасения лишены оснований.

– А если бы он сделал предложение? На этот вопрос Лили при всем желании не могла ответить. Она беспомощно развела руками.

– Вы его любите? – спросила виконтесса, немного смягчившись.

– Прошу вас, – умоляюще повторила Лили, – у нас с Дэвоном сложные отношения, я.., не могу вам объяснить.

– Кое о чем мне уже известно. Клей мне рассказал.

Лили невольно улыбнулась. Опять Клей!

– Интересно, сказал ли он вам о моем наследстве?

– О каком наследстве?

– Через месяц я получу большую сумму.., ну, конечно, по моим представлениям. Возможно, Дэву или вам она такой не покажется. Как бы то ни было, я смогу сама содержать себя и ребенка. Дэвон об этом знает.

– Значит, вы намерены уехать? И опять Лили не смогла ответить. Леди Элизабет скрестила руки на груди.

– Вы мне нравитесь. Лили Трихарн, – откровенно заявила она. – По правде говоря, меня это удивляет, но тем не менее это так. Мне нравятся женщины, наделенные чувством собственного достоинства. А также незлобивостью. Вам, должно быть, нелегко было простить Дэвона за все, что он натворил?

Неужели ей все известно? Лили нашла в себе силы лишь кивнуть и прошептать:

– Да, это.., это было нелегко.

– Будь я на вашем месте, я вряд ли сумела бы простить его, – призналась леди Элизабет. – В конце концов, если бы доктор не объяснил ему, что к чему, он, наверное, до сих пор обвинял бы вас во всех смертных грехах. Боюсь, что я не смогла бы такое простить или предложить свою любовь человеку, отказавшему мне в доверии. Но я совсем не похожа на вас, Лили. Мое сердце черствее вашего, я законченная эгоистка.

И все же, если бы мой муж был сегодня жив… – Она запнулась. – Впрочем, это не имеет отношения к делу. Я… Что с вами? Вам нехорошо, дитя мое?

Лили обеими руками ухватилась за края табурета.

– Я не вполне уверена, что хорошо вас понимаю, – проговорила она, тщательно подбирая слова. – Что именно доктор сказал Дэвону?

– Разве вы не знаете?

Лили покачала головой. Леди Элизабет заколебалась.

– Я была бы вам очень благодарна, если бы вы мне объяснили, в чем дело.

– Простите, ради Бога, поверьте, мне казалось, что вы все знаете, иначе я не стала бы об этом упоминать. Лили терпеливо ждала.

– Доктор Марш, он лечил Клея… – Элизабет опять запнулась.

– Да, я его знаю.

– Это он сказал Дэвону, что у Клея не были ни малейшей возможности написать записку. Он просто физически был не в состоянии это сделать после ранения. Рана оказалась такой тяжелой, такой.., как сказал доктор, травмирующей, она нанесла столь серьезный вред его организму… Вы же сами видите – после стольких месяцев он едва начинает приходить в себя. Стало быть, записку написал кто-то другой, это совершенно ясно. Кто-то пытался навести на вас подозрения.

Она подошла к Лили и коснулась ее руки.

– Извините, я вижу, что расстроила вас.

– Простите, но.., вы не могли бы оставить меня одну? – шепнула в ответ Лили.

– Извините, – беспомощно повторила леди Элизабет. – Мне очень жаль.

Она выждала еще несколько секунд, но, убедившись наконец, что ничем помочь не может, покинула коттедж, не говоря больше ни слова.

* * *

Обеспокоенный взгляд виконтессы был устремлен к земле. Столкнувшись на середине подъездной аллеи со старшим сыном, она опешила.

– Матушка?

– О, Дэв, боюсь, я.., совершила оплошность. Будучи слишком хорошо знаком с иронически-светской манерой матери все сводить к пустякам, Дэвон приготовился к неприятностям.

– Эта девушка. Лили…

– Вы говорили с ней?

– Ну да. Мне казалось, что так будет лучше.

– – И что вы ей сказали?

– Сказала, что считаю брак между вами нежелательным.

Он успокоился и даже послал ей снисходительную улыбку, полную терпеливого сыновнего понимания.

– А вам не кажется, что это было чуточку самонадеянно с вашей стороны, матушка? Надеюсь, Лили приняла ваш совет, как и следовало: вежливо, но не слишком близко к сердцу Леди Элизабет еще больше смутилась.

– Ты пытаешься мне сказать, что намерен на ней жениться?

– Если только она согласится, – немедленно отозвался Дэвон.

Его мать озабоченно прижала ладонь ко лбу. Она выглядела совершенно растерянной.

– Я люблю ее, мама, – тихо сказал Дэвон. – И она носит моего ребенка.

– Маура тоже носила твоего ребенка, – возразила леди Элизабет, но, заглянув в лицо сыну, торопливо положила руку ему на рукав. – Прости, Дэв, мне не следовало так говорить. Я ее почти не знаю, но уже вижу, что эта девушка совсем не похожа на Мауру.

– Верно, между ними нет ничего общего. Но мне понадобилось много времени, чтобы это понять. Позвольте мне самому выбирать свое счастье, – продолжал он, смягчившись. – Воображаю, что вы ей наговорили.

– Нет, я не думаю…

– Но меня совершенно не волнует мнение окружающих. Лили заменит мне весь мир. Все, о чем я мечтаю, это жить с нею и с нашими детьми здесь, в Даркстоуне, до конца своих дней.

Улыбка леди Элизабет казалась счастливой и тревожной одновременно.

– Ну, раз так, я тоже этого хочу. Только боюсь, я сделала глупость. Но я же не знала, что она не знает… Видишь ли, у меня просто вырвалось…

– О чем вы, матушка?

– Я думала, ей все известно о том, что сказал тебе доктор Марш насчет Клея… Что это не Клей написал ту записку с обвинением против нее, потому что его несчастный мозг был слишком сильно поврежден, и он даже шевельнуться не мог, не говоря уж о такой сложной умственной задаче, как…

Она не договорила, потрясенная выражением, которое прочитала на лице Дэвона.

– Я тебя выдала, верно? Ты ей ничего не говорил? Прости, я просто решила, что ей все известно.

– Это не важно, – ответил он мрачно, – по правде говоря, это даже к лучшему. Я рад, что вы ей сказали, рад, что теперь ей все известно. – Дэвон обеими руками потер себе лоб. – Но вы поставили меня в чертовски сложное положение, матушка.

– Да, теперь я понимаю. Она.., показалась мне очень расстроенной.

Это он легко мог себе представить, Поверх плеча матери Дэвон взглянул на коттедж Лили. Тонкая струйка дыма поднималась над соломенной крышей из печной трубы, сложенной из местного камня с известкой.

– Мне понравилась эта девушка, Дэв. Надеюсь, вы с нею помиритесь. Если бы не она, еще неизвестно, что стало бы с тобой. Могло быть и хуже.