Дом у озера - Кейт Мортон

– В поместье работала бригада уборщиков, – произнес Клайв, будто прочитав ее мысли. – Начали, как только уехал последний гость, и наводили порядок, пока не взошло солнце. Никто ничего не видел.

А вдруг существовал еще один способ незаметно покинуть дом? Сэди написала в блокноте имя «Клементина» и обвела кружком.

– Какой она была, Клементина Эдевейн?

– Похожей на мальчишку-сорванца. В ней чувствовалось что-то необычное. Все Эдевейны отличались от простых людей. Очаровательные, харизматичные. Я восхищался ими. Благоговел. Понимаете, мне тогда было семнадцать, совсем еще зеленый юнец, и раньше я не встречал таких, как они. Думаю, меня покорила романтика – большой дом, сад, сами Эдевейны, их манера разговаривать, темы для бесед, утонченные манеры и ощущение, что вся семья следует негласным правилам. Эдевейны завораживали. – Клайв посмотрел на Сэди. – Хотите взглянуть на фотографию?

– У вас есть их фото?

Предложение прозвучало открыто, даже нетерпеливо, но теперь Клайв замялся.

– М-м… в общем, вопрос несколько щекотливый… а вы служите в полиции…

– Не уверена, – вырвалось у Сэди.

– Не уверены?

Сэди сокрушенно вздохнула.

– Было одно дело, – начала она.

И вскоре – то ли благодаря тишине уютной кухни вдали от Лондона и всего остального мира, то ли благодаря профессиональному родству, которое она ощущала с Клайвом, или благодаря нахлынувшему облегчению, что можно наконец поделиться с кем-то секретом, который она так тщательно скрывала от Берти, – Сэди коротко рассказала Клайву о деле Бейли. О том, как сильно оно ее зацепило, как она пыталась доказать, что там не все так просто, и что приехала в Корнуолл не отдыхать, а в вынужденный отпуск.

Клайв слушал не перебивая, а когда она закончила, не стал хмуриться и не попросил ее уйти.

– Я читал в газетах. Ужасный случай, – спокойно произнес он.

– И зачем я только разговаривала с этим журналистом!

– Вы думали, что поступаете правильно.

– Я вообще не думала, в этом-то и беда. – Ее голос дрогнул. – Видите ли, у меня было ощущение!

– Вам нечего стыдиться. Иногда ощущения не так оторваны от реальности, как кажется. Порой они всего лишь результат того, что мы замечаем, не отдавая себе отчета.

Сэди решила, что он просто с ней любезен. Она испытывала инстинктивную неприязнь к такого рода любезности. Может, полицейская служба несколько изменилась с тех пор, как Клайв вышел на пенсию, но Сэди полагала, что разглашение служебной информации никогда не считалось приемлемой практикой.

– Так вы говорите, у вас есть фотография?

Клайв понял намек и не стал дальше расспрашивать о деле Бейли. После недолгого размышления он кивнул.

– Сейчас вернусь.

Старик прошаркал по коридору, и Сэди услышала, как он, ворча, роется в комнате в задней части дома. Кошка внимательно следила за гостьей большими зелеными глазами, ее хвост осуждающе дергался. «Ну-ну», – как будто говорил хвост.

– Чего тебе от меня надо? – тихо пробормотала Сэди. – Я же сказала, что сама виновата.

Она рассеянно крутила ярлычок на скатерти, стараясь выбросить из головы Нэнси Бейли. «Ни в коем случае не общайся с бабушкой девочки, даже думать не смей!» Пыталась забыть теплую маленькую ручку в своих ладонях… Мелькнула мысль: а что, если Клайв сейчас звонит в лондонскую полицию?

Еще две таблички с цифрами щелкнули и перевернулись, и наконец, после целой вечности ожидания, пришел Клайв. Его лицо выражало необъяснимое оживление, и Сэди решила, что, судя по всему, он не разговаривал с Эшфордом, если, конечно, не был законченным садистом. Еще она заметила, что вместо фотографии Клайв держал под мышкой толстую, знакомую на вид папку.

– Ждал, пока пойму, что я о вас думаю, – признался он, усаживаясь за стол. – В общем, когда я уходил на пенсию, то решил, что никто не заметит, да и возражать не станет, ну, и взял…

– Папку! – воскликнула Сэди, широко распахнув глаза.

Короткий кивок.

– Вы взяли папку с материалами дела Эдевейнов.

– Позаимствовал. Верну назад, как только закрою дело.

– Да вы… – Лицо Сэди загорелось от восхищения, когда она бросила оценивающий взгляд на папку, которая лежала на столе между ними, набитая стенограммами допросов, рисунками и схемами, именами, цифрами и версиями. – Вы – дьявол! Замечательный дьявол!

Клайв выдвинул подбородок.

– В архиве от нее никакого толка, правда? Осталась одна молодежь, у большинства даже родители еще не появились на свет, когда все произошло. – Его нижняя губа слегка дрожала. – Это мое дело. Мое незаконченное дело.

Клайв достал из папки большую черно-белую фотографию, которая лежала сверху: красивая, обеспеченная семья, судя по прическам, одежде и шляпам, из тридцатых годов прошлого столетия. Фотографию сделали во время пикника; семейство расположилось на клетчатом пледе, уставленном тарелками и чайными чашками, сзади виднелась каменная стена, и Сэди сразу узнала стену нижнего сада возле ручья. Элеонор и ее муж Энтони сидят посредине. Сэди уже видела их на снимке из газеты, но здесь они выглядели намного счастливее и моложе. В плетеном кресле слева от Элеонор – пожилая женщина, должно быть, Констанс Дешиль, с другой стороны устроились три девочки-подростка: ноги вытянуты, лодыжки скрещены под солнцем. Дебора, старшая и самая красивая в привычном смысле этого слова, сидит ближе всех к отцу, ее волосы подвязаны шарфом; за ней – Элис, Сэди узнала проницательный взгляд с фотографии в книге. Последняя девочка, высокая и длинноногая, выглядит заметно младше остальных. Клементина. Волнистые светло-каштановые волосы разделены боковым пробором и подстрижены до плеч, лица почти не видно. Она не смотрит на фотографа, а улыбается маленькому мальчику, сидящему у ног матери. Малыш Тео – ручка протянута к сестре, в кулачке зажата мягкая игрушка.

Сэди невольно растрогалась, глядя на фото. Клочковатая трава, россыпь теней на давно прошедшем летнем дне, маленькие белые крапинки маргариток на переднем фоне. Один краткий миг из жизни счастливой семьи, пойманный перед тем, как все изменилось. Клайв сказал, что Эдевейны отличались от всех, кого он встречал раньше, но Сэди больше всего поразила именно обыденность этих людей, будничность сцены. Пиджак Энтони, небрежно брошенный сзади, кусок недоеденного торта в руке Деборы, лоснящийся ретривер, который сидит смирно и ждет подачки.

Сэди нахмурилась и вгляделась в снимок.

– А это кто?

На фотографии была еще одна женщина; она сидела в пятнистом свете под каменной стеной, и Сэди ее сперва не заметила. Клайв уставился на изображение.

– Няня мальчика, Роуз Уотерс.

– Значит, няня, – задумчиво произнесла Сэди. Кое-что о нянях Сэди знала: смотрела фильм «Мэри Поппинс». – Они вроде спали в детской вместе с детьми?