Бойня титанов - Гай Хейли

— Стоп.

От «Рапиры» остались лишь искореженные обломки. Шансов выжить у трех ее модератов не было. Машина была полностью разбита. Оружие, поразившее титана, оставило от него лишь обгоревший адамантиевый каркас и часть туловища.

— Что бы ее ни уничтожило, оно обладало колоссальной мощью. — Джехани Джехан осмотрелась. — Идентификация подтверждена?

Калис Нен нахмурилась.

— Активность инфосферы титана чрезвычайно низкая. Я пытаюсь ее подстегнуть.

Ее руки задвигались над панелью ручного управления. Электронный визг в громкоговорителях усилился, и в нем стала постепенно проявляться нестройная гармония двоичного языка.

Системы «Курсор Ферро» перевели звуки в слова, вспыхнувшие на фосфоресцирующих полосах всех внутренних экранов целлы.

Скорбная песнь машины вызвала искреннюю печаль у всего экипажа. «Курсор Ферро» сместился, поднимаясь на огромных поршнях. Он выпрямился и, поворачивая голову, исследовал унылую местность. Ничего живого не было видно.

Джехани еще на мгновение задержала свой взгляд на обломках машины, затем шагнула обратно к трону.

— Мы нашли то, что искали. Возвращаемся на базу.

— Джехани, никаких следов экипажа не обнаружено, — сказала Калис Нен. — Может, посмотрим?

— Мы ничего не отыщем, — ответила Джехани. — Если они и были живы в момент гибели титана, теперь уже точно мертвы. Взгляни на это место — настоящий лабиринт. Вода отравлена. Воздух вряд ли пригоден для дыхания. И других сигналов нет. Было бы глупо здесь задерживаться. Магос Перонтиус... — Она нажала кнопку вокса на подлокотнике трона и выбрала канал связи с реакторным залом титана. — Ты видел то же, что и «Курсор Ферро»?

— Видел.

— «Быстрота мысли» подлежит восстановлению?

— К сожалению, нет. — Магос вздохнул. — Не позволь останкам и духу машины попасть в руки врага.

— Согласна. — Джехани отключила вокс-связь и заняла свое место на троне. — Натанди, отведи нас назад и возьми обломки на прицел. Офира, Де Монсани, стрелять по готовности.

«Курсор Ферро» отошел на несколько шагов, сбив по пути остатки стены и галереи, мешавшие прицелиться в мертвого титана.

Джехани застегнула замки своих ремней.

— Огонь, — скомандовала она.

Из пушки «Инферно» вырвалась струя пламени, раскалившая переломанные кости «Быстроты мысли» до вишнево-красного цвета. Затем рубка завибрировала от очереди мегаболтеров «Курсор Ферро».

Тысячи снарядов ударили в мертвую машину, пробивая в раскаленной оболочке громадные дыры. Скорбная песнь оборвалась вместе с последними искрами жизни титана.

— Все кончено, — сказала Джехани. — Разворачивай нас. Мы уходим.

Над морем трупов разнеслась скорбная песнь из боевых горнов «Курсор Ферро».

Этан Бок очнулся от наркотического сна в тесной горячей темноте без единого фотона света. От его формы тошнотворно несло химикатами.

— Эй? — позвал он.

Ответа не последовало. Он пошарил руками вокруг себя. Пальцы натыкались на тела других людей. Он провел ладонью по груди. Форма и разгрузка никуда не делись, но винтовка исчезла. У него забрали даже штык-нож, оставив пустые ножны.

Он пощупал тела. Пульс у них бился, но все спали.

— Эй? — снова заговорил он. — Кто-нибудь слышит меня?

— Тихо! — прошипел голос откуда-то слева. В темноте источник звука казался ближе, чем на самом деле. — А то они услышат тебя, — лихорадочно зашептал человек. — Тебе же лучше, если они тебя не услышат.

Этан Бок стал пробираться на голос. Нога соскользнула с чьей-то голени, и он упал на тела спящих. Где бы они ни находились, здесь было полно людей.

— Где мы? — спросил он.

— В трюме «Стерегущего».

— Мы остались на корабле?

Его рука наткнулась на чью-то лодыжку.

— Отвали, — буркнул ее хозяин, и лодыжка быстро отдернулась.

Этан повернулся лицом к голосу.

— Попался!

— Оставь меня в покое!

— Не оставлю, пока не расскажешь, что тут происходит.

— Убирайся! Я не хочу, чтобы они меня забрали.

— Кто ты?

Человек недовольно вздохнул.

— Главный наблюдатель Сурук Реминг, четвертый батальон.

— Я тебя не знаю. А я Этан Бок.

— Я тебя тоже не знаю. А теперь проваливай отсюда!

— Слушай, ты, я лейтенант! — Этан солгал, он носил самый нижний чин. — Так что я выше тебя по званию. Кто такие «они»? Чего они хотят?

Бок говорил в темноту.

— А ты не помнишь?

Этан покачал головой, потом вспомнил, что его собеседник этого не видит.

— Ничего не помню. Мы направлялись к Бете Гармона Два. Этот мир пал, и нас развернули к Бете Гармона Три, — сказал он, порывшись в затуманенном сознании. — Мы должны были присоединиться к другим подразделениям с нашей родины.

— И как называется наш родной мир?

Этан прищурился.

— Фасадия? Фасадия!

Название пробудило воспоминания, как будто он вытащил камень из плотины и в награду получил струю чистой воды.

— Отлично. Значит, ты сохранил разум, — сказал Реминг. На металлическом полу проскрипели подошвы ботинок. Лежавший человек сел. — Но ты не офицер. Я ни разу не обратился к тебе «сэр», а ты ничего не заметил.

— Верно, — признался Этан Бок. — Я полевой стрелок.

— И все?

— И все.

— Тогда ты должен обращаться ко мне «сэр»! — сказал Реминг.

— Сэр, — послушно повторил Этан.

Тон голоса Сурука Реминга изменился, в нем появился проблеск властности.

— Ты помнишь атаку?

— Какую атаку?

— Не помнишь. — Реминг подался вперед. Этан почувствовал на своем лице его дыхание с кисловатым запахом от обезвоживания. — Они мгновенно налетели и взяли транспорт врасплох. А потом, наверное, проникли в систему подачи воздуха, потому что всех нас отравили газом.

— Это им так противно пахнет от моей одежды?

— Да, ужасный запах. А теперь, прошу тебя, не шуми. Они приходят только на шум. И забирают тех, кто очнулся.

— Куда?

— Я не знаю. И не хочу выяснять.

Этан сел и подтянул колени к груди. Воспоминания возвращались к нему. Он вспомнил сигнал тревоги и удар причалившего штурмовика. Вспомнил, как после криков вскочил с койки, схватил лазвинтовку и побежал... побежал...