Первый к бою готов! - Сергей Самаров

В принципе-то мы могли бы так сделать, сумей толпа к нам прорваться... Я даже видел, как посматривает на ближайший грузовик капитан Петров. И понял его взгляд. Он ждал момента, когда «мирные жители» прорвут цепь боевиков, чтобы совсем перестать быть «мирными». Это развязало бы нам руки...

Мы не спецназ внутренних войск, которых обучают разгонять толпу. Но мы тоже знали в теории, что такое психология массового страха. Если бы толпа ринулась на нас, достаточно было бы смять первые ряды и заставить их побежать... Тогда уже побежала бы вся толпа и смяла бы самих боевиков... Даже при том, что «мирных», настроенных далеко не мирно, было не меньше тысячи, мы имели шанс...

Петров ждал момента, когда можно дать команду...

Но боевики выстояли... Их командиры что-то объясняли «мирным жителям», руками размахивали, кричали, останавливая. И все же остановили...

И, чтобы не дразнить горячих горцев, быстро затолкали часть из нас в зиндан, часть просто в подвал, где всем и сесть возможности не было...

С этого и начался настоящий плен...

* * *

– А потом-то что?.. – все допытывался Волк.

– А потом – ничего... От Анжелины я денег не брал, подполковнику Петрову денег не давал... Если это не так, то докажите... Самому не расколоться – они не расколят... Нет доказательств... Никаких... И Петров на нас буром не попрет – он опытный, понимает, что в данной ситуации, его «кинув», мы на него работаем... Нет доказательств – и ему дело не пришьют... Нечего ему будет предъявлять... А фальшивые баксы... Он же не распространял их... Пусть как хочет выкручивается... Это единственное, что ему могут предъявить...

Волк вздохнул совсем непритворно.

– Бить будут...

– Будут... Будут обязательно... Мало разве нас били?

– Много... – согласился он. – И хватит бы... С другой стороны, не так это и страшно...

Конечно, когда бьют – это неприятно и иногда даже больно. Но чеченские боевики бить умеют не хуже, чем менты. Однако, когда осознанно на это настроишься, можно принять любое избиение как должное, как плату за заработанные семьсот пятьдесят тысяч баксов... Не так, кстати, и дорого, чесс-слово...

– Что-то друг дорогой задерживается... – посетовал Онуфрий, глядя на часы. – Надеюсь, его не повязали раньше времени еще за какие-то делишки...

Я в окно посматривал, чтобы быть в курсе происходящего во дворе. Мало ли каких неприятностей можно ждать от парней из тех двух «Ауди». Надо подстраховаться...

Подполковник Петров пожаловал вовремя, чуть притормозил рядом с «Ауди», должно быть, дал какой-то знак. Из машины парень вышел, потянулся, но к «Лексусу» подполковника не подошел. Только сказал что-то своим, в машине сидящим...

Петров дальше проехал, не задерживаясь. Машину против подъезда поставил и на «Ауди» оглянулся. Тот парень, что из машины вышел, там и стоял рядом, смотрел. Подполковник, прихватив из машины большую спортивную сумку, в подъезд пошел, считая, что за ним тут же эскорт двинется. Но эскорт оказался понятливым, обстоятельные доводы Онуфрия принял к сведению, и, как только дверь за подполковником захлопнулась, две «Ауди» неторопливо стали из двора выбираться. Но вот «Газель» с задернутыми шторками на окнах им в противовес прямо у подъезда остановилась, рядом с «Лексусом». Однако из машины никто не вышел. Менты не торопятся и дают Сергею Михайловичу время, чтобы развернуться...

Звонок в дверь заставил меня от окна отойти, чтобы Сергея Михайловича сильно не смущать. Подполковник иногда имеет привычку смущаться... Как сегодня – сильно смутился, и в результате Онуфрий вынужден был ему глушителем в пузо дать...

– Как наши дела? – голос у Петрова радостный и счастливый.

– Хреново ваши дела... – не принял Онуфрий доброжелательных отношений. – Развод, товарищ подполковник, будем осуществлять на визуальном уровне, поскольку мы сосуществовали гражданским браком... Так и разбежимся, чтобы не узнавать больше друг друга...

Онуфрий его, похоже, дальше коридорчика решил не пускать. Я только из любопытства приблизился. Посмотреть на жадную рожу подполковника.

– Зря обиделся... – сказал Петров спокойно. – Подумай еще, может, сгодимся друг другу...

И это после того, как он прислал к нам ребят с «Ауди»!..

– Я вообще-то перспективы в сотрудничестве не вижу... – вяло позевывая, сказал я.

– Ну-ну... – Петров не сильно смутился. – Что – делить будем?

– Забирай... Здесь твоя доля... – Онуфрий раскрыл рюкзак.

– Деньги счет любят... – Петров хотел время потянуть и заметно прислушивался к звукам в подъезде. И до меня тоже какие-то звуки донеслись. Шаги... И не одного человека... Должно быть, парни из «Газели» в машине замерзли. – Я пересчитаю...

– Дома пересчитаешь... Там запечатанные упаковки... Забирай и уматывай! К нам вот-вот женщины приедут... Если что не так, я тебе возмещу...

– Не бросайся словами... Обязательно будет не так... – сказал я. – Подполковник у нас плохо считает, всегда в свою пользу ошибиться норовит...

Это уже случалось пару раз, когда считали деньги вместе.

– Давай-давай, быстрее...

Петров плечами пожал. Его удовлетворили шаги в подъезде. И он быстро стал перекладывать упаковки из рюкзака в сумку.

– На этом будем прощаться... Гуляй, пока не посадят... А ждать осталось недолго...

Онуфрий, который тоже шаги слышал, как фокусник в цирке, положил руку на дверь, замок щелкнул, дверь распахнулась, и в нее сразу шагнуло несколько человек с автоматами наперевес. Все в масках «ночь»... Через три секунды стволы уперлись в грудь нам с Онуфрием и подполковнику Петрову... Мы к такому явлению спокойно отнеслись, Петров ерепениться попытался:

– Что за хамство такое... Я подполковник милиции...

– Подполковник Петров Сергей Михайлович... – спокойно, даже как-то размеренно, словно читал с протокола, сказал, входя в дверь, ментовский майор. – Хорошо, что вы сами представились... Пройдите, пожалуйста, в квартиру...

После этого «пожалуйста» бойцы СОБРа затолкали нас в квартиру стволами автоматов, не дожидаясь, когда мы сами осознаем положение и пройдем, согласно вежливой просьбе майора.

– Чего толкаешься, – возразил теперь уже я. – Не нас же пригласили, а подполковника... Его и толкай...

Шутку один Онуфрий оценил. Ну, может быть, и ментовский майор, но этот принял ее с холодным равнодушием природного меланхолика.

– И вам тоже пройти следует...

Мы с Онуфрием послушались и даже удобнее в креслах устроились, настраиваясь на продолжительную беседу, во время которой нам предстоит молча смеяться, а всем остальным, включая ментов, громко горевать. Петров остался гордо стоять. Ментовский майор тоже сел, но на диван.