Академия: Цвет души - Анна Лисса

и вытащила горсть арахиса, бросив их в рот. Не сладкое, конечно, но вполне сойдет. Август придвинул ей поближе бутылку с водой, сам он жевал какие-то длинные светлые трубочки. Ева предположила, что это сырные палочки, раньше она видела их в лавках в своем городе, еще до того, как попасть в больницу.

— Только сильно не увлекайся соленым, а то получится, как в прошлый раз, — усмехнулся Август. Ева подняла на него удивленный взгляд, не совсем понимая, что он имеет в виду, но тут Рен внезапно неистово замахал руками перед Августом, хотя тот не мог его видеть.

— Не рассказывай ей! — протестующие воскликнул Рен, не догадываясь, что этим он только сильнее разворошил любопытство Евы. Девушка отправила очередную порцию арахиса в рот и невинно посмотрела на Августа.

— А что было в прошлый раз? — спросила она.

— Точно, у тебя же амнезия, — вспомнил кучерявый и продолжил после того, как доел свою сырную трубочку, — Ты тогда съел слишком много соленого, после чего неистово запивал все это водой. Догадываешься, что дальше было?

— Август, не рассказывай! — еще отчаяннее воскликнул Рен. Ева, наблюдая за его реакцией, решила идти до конца.

— Не помню, — ответила она на вопрос кудрявого и для вида даже задумчиво почесала в затылке.

— Ева! — протестующе взвыл Рен, но девушка сделала вид, что она его не услышала. Август усмехнулся, предупредил Еву, чтобы она после его рассказа не сильно на него злилась, после чего поведал ей о такой же ночевке, которую они как-то устроили с Реном незадолго до того, как тот упал с лестницы и отправился с травмой в больницу.

По словам Августа, Рен тогда съел слишком много соленых закусок, вроде того же арахиса, а потом за один глоток осушил целую бутылку воды. Они с Августом тогда проболтали практически до самого утра, а потом легли спать. Август резко проснулся от того, что кто-то наступил на него. Открыв глаза, он увидел, как Рен, спотыкаясь, пробирается к двери, при этом он словно пританцовывал. На вопрос Августа, все ли в порядке, его друг ответил, что он сейчас лопнет, настолько сильно хотелось в туалет. На этом моменте Август рассмеялся и не мог успокоиться целую минуту. Ева отвернулась, чтобы скрыть, что сама она тоже нагло хихикает. Только Рен сидел с недовольным выражением лица, буквально прожигая глазами Августа и Еву.

— И что было дальше? — поинтересовалась Ева, когда они с Августом немного успокоились.

— Ну, ты все же успел добежать до туалета, но как сам сказал тогда, сделал это в последнюю секунду, — ответил Август, продолжая трястись от смеха. Тут уже Ева не выдержала и громко рассмеялась, игнорируя недовольный и колючий взгляд Рена. С одной стороны, ситуация была не очень приятная, но с другой — это ведь не Ева в нее попала, а Рен, так почему бы и не посмеяться. Тем более, что Август тоже подхватил ее смех.

Рен сидел с другой стороны от Августа, сложив руки на груди. Выглядел он так, словно составлял в голове план мести, из-за чего Еве стало еще смешнее. Однако ее смех прервал Август, нечаянно напомнив ей, что она, вообще-то, сейчас и есть Рен для окружающих.

— Чего ты смеешься, ты тогда едва штаны не намочил, — усмехнулся Август.

— Ой, — Ева прекратила хихикать и откашлялась, пытаясь отогнать от себя остатки смеха, — Но я этого не помню.

— Помнишь или нет, но это с тобой случилось, — Август с нажимом ткнул пальцем Еве в лоб, после чего вернулся к своим трубочкам. Девушка потерла место на лбу, где с силой ткнул в нее Август, а потом отложила упаковку с остатками арахиса в сторону и потянулась. Рен сидел уже не таким насупившимся и девушка про себя с облегчением вздохнула.

— Спать хочу, — призналась она и уже собралась было обойти Августа и плюхнуться в свою кровать, однако кучерявый не позволил ей этого сделать.

— Секундочку, — Август схватил Еву за руку и потянул на себя. Девушка не удержала равновесия и приземлилась прямо на кучерявого, однако его это нисколько не смутило, в отличие от Рена, который с удивлением на лице сидел рядом. Август пристально заглянул в желтые глаза Евы и ближе придвинул к ней свое лицо, обдав дыханием.

— Август, что ты делаешь? — не выдержала Ева. Она попыталась отстраниться, но кудрявый крепко держал ее. Он секунду помолчал, прежде чем ответить. Рен в растерянности сидел рядом и практически не шевелится. По его реакции Ева поняла, что это нетипичное поведение для его друга.

— У тебя ресница рядом с глазом, — спокойно отозвался Август и отпустил Еву. Девушка попыталась смахнуть ресницу с щеки, — На другом глазу.

Ева поднялась на ноги, убедившись, что Август ее больше не держит, и провела рукой по другой стороне лица. Август посмотрел на нее и удовлетворительно кивнул, после чего признался, что сам не против зарыться в мягкое одеялко и вздремнуть. Он подождал, пока Ева не займет свою кровать, убрал остатки еды на стол, после чего развалился на своем импровизированном спальнике, зевнул, пожелал доброй ночи и вскоре уснул. Рен вернулся за стол, но возиться с артефактами не стал. Он еще некоторое время сидел, о чем-то думая, а затем незаметно для себя отключился в тот момент, когда уснуло его тело, в котором находилась Ева.

* * *

День за днем пролетали в Академии, а Ева и Рен все топтались на месте в поисках хоть какой-либо информации по обмену телами. Август, после того случая, когда он с силой притянул Еву к себе, больше не делал подобных попыток и вообще вел себя вполне обыденно, а на совместных тренировках иногда даже ругал Еву, что она никак не может полностью понять принцип того, как провести магию сквозь кристалл. Впрочем, делал он это не часто, а если и ругался, то скорее, как-то мягко, нежели чем со злостью. Ева задумчиво посмотрела на Августа, который в сотый раз объяснял ей, что нужно делать при использовании магии. Быть может, тогда у нее и правда ресничка в глазу застряла и Август просто хотел на это указать? Однако Рен подтвердил, что раньше его друг не вытворял ничего подобного. Ева ушла с головой в тренировки, перестав думать о том случае в ее комнате, тем более что сам Август больше не делал ничего похожего и вел себя, как обычно. За эти дни совместных тренировок Ева поняла, что у Августа очень сильная магия, он вполне мог стать вторым Антоном Левински — с