Письма к утраченной - Иона Грей

В висках пульсировала боль, а трясло так, что Джесс не могла попасть сложенным листком в узкую щель конверта. Пока она читала, подкрался озноб – ледяной, бесформенный, как морской туман, накрыл с головой, стер все до единого ориентиры.

Чернильные пятна, оставленные военным цензором, плясали перед глазами. Все еще держа письмо, Джесс легла на спину и смежила веки.

Дэн и Стелла почти зримо присутствовали в комнате. Ни ему, ни ей не дано было знать наверняка, что Дэн завершит свои двадцать пять вылетов. Это знала только Джесс. Она знала: Дэн доживет до глубокой старости, до девяноста лет, его годы будут течь в доме на океанском берегу, в штате Мэн. Но без Стеллы. Что же случилось, почему они не остались вместе?

Ответ ждет в старой обувной коробке, письма готовы раскрыть тайну. Предвечерний свет достаточно ярок для чтения, но несносен для измученных глаз, ноющих под саднящими веками. Горло дерет, будто лезвиями порезано. Вот бы выпить горячего кофе! Или воды. Впрочем, пугала одна мысль о том, чтобы встать с кровати и спуститься на первый этаж. Как она озябла! Никогда в жизни ей не было так холодно. Нет, Джесс ни за что не вылезет из ямки на покрывале, пропитанной остатками ее собственного тепла.

Одеяла показались непомерно тяжелыми. Когда Джесс с большими усилиями отвернула их, из постели пахнуло могильной сыростью. И все равно она забралась внутрь – как была, в одежде. Каждое движение болью отзывалось в мышцах, поэтому Джесс подтянула колени к подбородку, замерла и стала ждать, когда успокоится мигрень и пройдет озноб.

– Я тебе кофе принесла. Подумала, не повредит. – Бекс поставила на стол картонный стаканчик из забегаловки напротив офиса, подняла на Уилла сочувственный взор. – Ты как вообще?

Уилл вымучил кривую улыбку. Обнаружив, что целая ветвь семейства Гримвуд застолблена конкурентами, Анселл осатанел, и главный удар, по обыкновению, обрушился на Уилла.

– Я-то? Лучше всех, спасибо. Приятное разнообразие после воскресного обеда с родителями. Кроме папочки и мамочки, присутствовали: мой брат-адвокат, его нареченная – тоже адвокатша, и папочкин сарказм, который после бутылочки вина обрастает особо ядовитыми колючками. Сама понимаешь, Бекс, никто лучше меня не справляется с ролью козла отпущения. После таких выходных утро понедельника с Анселлом – это все равно что пикник в парке.

Бекс хихикнула.

– Ты, значит, с братцем своим не особенно ладишь?

Уилл, чтобы потянуть время до ответа, хлебнул кофе. Бекс принесла ему латте, притом с цельным молоком, а не с обезжиренным. Некоторое время назад он поклялся себе избавиться от привычки пить кофе с молоком, но сказать об этом Бекс у него не хватило духу.

– Чтобы с Саймоном ладить, перед ним нужно прогибаться и петь дифирамбы его гениальности. Не уверен, что у него вообще есть друзья. Имеются, пожалуй, несколько адвокатов; ну, может, какой-нибудь фрик-нейрохирург – надо же Саймону с кем-то в сквош играть. С этими субъектами Саймон время от времени ужинает в неприлично пафосных ресторанах – конечно, при условии, что их девушки носят сумочки правильных, с точки зрения Марины, брендов. Сомневаюсь, что это и есть дружба. – Уилл сделал еще глоток кофе и мрачно добавил: – Скоро свадьба. Буду иметь удовольствие наблюдать дружбу в полном коммерческом объеме.

Время было обеденное, офисный планктон расползся по забегаловкам. Анселл, со свойственной ему настырностью, уволок Барри в ближайший паб.

– Значит, невесту твоего брата зовут Мариной? А когда у них свадьба?

– В апреле.

– Весенняя свадьба, – с завистью протянула Бекс, закидывая ногу в черном чулке Уиллу на стол. – Что может быть лучше? А где будет торжество?