Бабочка на огне - Елена Аверьянова

Тети Зины в доме не было. Бабушкина подруга, в сопровождении участкового и какого-то приезжего мужичка, ушла к соседке Дусе. Но об этом Катюша узнала не сейчас.

Пистолет был в сумке, завернут в толстую газету. Катюша переложила боевую игрушку в целлофановый пакет, засунула пакет в белый передник, выскочила из дома как ошпаренная. Надо успеть, пока в доме Басмановых — тишина. Злата спит, а иные сбежали. Самое время себя обелить, а настоящего преступника очернить. Пусть потом Злата объясняет, как оружие убийства у нее в доме оказалось. Спасибо ей за науку и методы — научила Катюшу действовать.

Злата проснулась от грохота. Это во сне на нее отец упал. Сердце надрывалось, болело. Дневной сон — он всегда нехороший, всегда небылица приснится. На этот раз во сне Злата оказалась на дне колодца, который одновременно являлся помещением с домашним кинотеатром. Златин фильм съехались смотреть отец, Мирра, статист Коля, незнакомая старуха по имени Кассандра и двое безымянных молодых людей — их лиц Злата не помнила. Фильм зрителям понравился. На радостях мертвые потребовали водки в разлив. Отец тоже напился и пополз, как таракан, по стене колодца, взбираясь по лестнице наверх — к свету. Оттуда, из круглого начала колодца, высовывали головы Василий Сергеевич, Гриша, Леночка, Лизавета вязала носок, Катюша Маслова. На их зовы и лез пауком Артем Басманов, умудряясь ползти и шататься вдрызг пьяным. С высоты глубокого колодца он грохнулся вниз. Злата поздно подняла голову, увидела, как отец в виде чего-то четырехугольного, похожего на курдюк с водой, шкаф, кожаное мексиканское кресло падает прямо на нее. Она не успела отбежать, и отец ее придавил.

Злата проснулась от грохота, поняла, что лежит на левом боку, что тело ее так затекло, что ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Она перекатилась на другой бок, свалилась с низенького дивана, услышала — что-то упало в ответ. Злата прислушалась — кто в доме есть? — и вышла из своей комнаты.

В доме хозяйничала молочница Надежда Петровна — ходила на цыпочках, открывала шкафы, заглядывала вовнутрь, в один из шкафов, поближе к стене, затолкала что-то тяжелое в газете. Картина происходящего была для только что проснувшейся Златы настолько нереальной, что она на секунду засомневалась — может, и это сон, его нелепое красочное продолжение. Она, стоявшая на внутреннем балконе второго этажа, спокойно вышедшая из своей комнаты босиком — оттого и не почуяла ее присутствия Надежда Петровна, даже не спряталась, когда все, что внизу происходит, увидела, — досмотрела фильм до конца. Только когда Надежда Петровна подняла голову и, увидев Злату, остолбенела, зритель решил в действие фильма вмешаться — очень уж со многим он был не согласен. В белой, до пола, ночной рубашке Злата, похожая на привидение, медленно, как лунатик средь бела дня, спустилась по ни разу не скрипнувшим ступенькам вниз, обошла молочницу Надежду Петровну, достала из шкафа пистолет. Поглядев на него — бедного, в грязных газетах, Злата представила картину Рембрандта «Возвращение блудного сына». Наверное, сон продолжался, раз она так подумала. Оттого терять ей было нечего — во сне случаются страшные вещи. За них спящий разум не может отвечать перед судом.

Наведя пистолет на Надежду Петровну, Злата бы выстрелила не задумываясь, да сбил ее с толку рыжий парик и потекшая тушь. К тому же очки Катюша у тети Зины на столе забыла. Злата присмотрелась к Надежде Петровне и все с грустью поняла — перед нею, собственной персоной, стояла корреспондентка из Любимска Катюша Маслова. И хотела бы Злата забыть ее имя, да не получалось — роман «Воскресение» Толстого она иногда на досуге перечитывала, чтобы быть образованным человеком, интеллигентным. Грусть же попала в ощущения Златы не случайно. Грустно браться за старое — людей убивать, ненужных свидетелей. А повод хороший — убить вора из пистолета, за которым кровавый след тянется.

— Где все? — спросила Злата Катюшу, держа ее на мушке.

— Уехали. Тебя боятся, — ответила Катюша, отходя от наведенного на нее дула подальше, медленно, чтобы Злату не «разбудить», не взволновать.

Злата усмехнулась, ей стало еще грустнее. Теперь непонятная, как первая любовь, грусть возникла в ней по поводу дяди.

«Василий Сергеевич. Дядя. Да кабы знал ты всю правду обо мне, так разве уехал бы отсюда, оставив мне дом? Ты бы тотчас же вызвал большой наряд милиции и своего друга — самого Матвея Исаевича, чтоб они меня надолго изолировали от общества. Но до тех пор, пока я — родня твоя басмановская, будешь ты покрывать меня и молчать. Значит, и верно, родня ты — мне, значит, и ты — такой».

Пока Злата отвлекалась на думы о Басманове-Маковском, Катюша успела прикрыть живот тазом. Она очень хорошо помнила, в каком месте на трупах в Любимске зияли дырки, из которых теплая кровь вытекала. Так что, когда Злата выстрелила, подумав о Катюше: «Пора и честь знать», пуля попала молочнице, а по совместительству — поломойке, прямо в железный старенький таз, потом в толстую подкладку, для утолщения внешнего вида подложенную тетей Зиной и Дусей хохочущими, потом уж — в живот, тоже не худенький.

Услышав неприятные, опасные звуки, словно из-за тридевяти земель, из тридесятого царства, явился в дом в сей же час добрый молодец в джинсовой рубашечке.

«Куплю ему новую. Что он в одной-то все ходит», — подумала о храбром Родионе Раскольникове умирающая Катюша и, дернув себя за парик, — ап! — закрыла потекшие, черные от страха, слез и бессонных ночей последнего месяца, глаза.

Представление началось. Куча-мала получилась. Раскольников вывернул дочери великого режиссера всех времен и народов сильную, цепкую руку, а то бы она, как и планировала, ударила его рукояткой по морде. Он же не в форме, мало ли кто он? А может, сообщник преступницы Масловой, обманным путем заявившейся в дом, когда хозяева уехали?

Злата от боли вскрикнула, заплакала и окончательно проснулась. Ей было жалко свою вывихнутую руку, себя — за то, что ей так трудно живется и просто так ничто не дается, не то что другим — например, Леночке, — жалко Катюшу, случайно убитую, седьмую по счету. От количества трупов, по которым она шла к заветной цели — стать великим режиссером, как ее отец, Злате стало смешно, как веселой девахе, на околице села семечки лузгающей. Она и плакала — рука все болела, и смеялась, когда в доме появилась власть в лице участкового милиционера, на имя которого Злата писала заявление о краже гражданкой Масловой золотого кольца и пистолета «ТТ» — вот он, голубчик, нашелся. А колечко — того, тю-тю!

После несложной хирургической операции пулю, попавшую Катюше неглубоко в живот, извлекли. Рану зашили. Крепкий организм подозреваемой в нескольких смертных грехах Масловой быстро пошел на поправку.

Следователь Раскольников в срочном порядке был отозван начальством в Любимск и за превышение должностных полномочий от дела Масловой отстранен.

— Ну, чего тебя к хорошим людям — друзьям прокурора — в гости понесло? — снова и снова приставал к нему Сыроежкин, чесался по старой памяти. — Ведь и так все ясно — виновата Маслова. И отпечатки пальцев на «ТТ» ее есть, и все четверо убиты одним способом, и сбежала она. Если человек не виновен, зачем ему от нас бегать? И мотив у нее был убить своего мужа. Он, по словам соседки, собирался с ней разводиться. А накануне убийства приходил к Масловой в гости поговорить, да разговор у них вышел бурный, на повышенных тонах. Не хотела, видать, Маслова мужа от себя отпускать, а он к ней снова, да еще с любовницей, явился. Вот и не выдержали нервы у дамочки. В общем, ты отдыхай, иди в отпуск, по закону тебе положенный. А я это дело сам раскрою, доведу до ума.