Царский сплетник и шемаханская царица - Олег Шелонин

— Так книги их не интересуют? — изумился Виталик. — Им только дом нужен был?

— Тикий народ! — пожал плечами посол.

— Согласен. Да, Вилли, а о чем ты хотел со мной поговорить? Ведь не просто так глава купеческой гильдии пригласил меня сюда.

— Найн, найн. Не просто, — оживился посол. — Я хотель сказать: мы так удачно телаем наш бизнес, что я спросить: какой наш тальнейший шаг?

— Он очевиден, — улыбнулся сплетник. — Береги книжки, Вилли, и, когда к тебе придет достойный клиент, не продешеви.

— Тостойный клиент? — вскинул брови Вилли Шварцкопф. — Клиент, который не знать, что книга скоро потешеветь?

— А с чего ты взял, что книги скоро подешевеют? — нахмурился Виталик.

— Ну… — засмущался немецкий посол, — …я теперь уметь читать межту строк.

— Тогда обо всем прочитанном молчи! — строго сказал Виталик. — Если ты мне здесь мой персональный бизнес порушишь, пешком уйдешь в свой фатерлянд в одних подштанниках.

— Найн, найн, я не это иметь в виду!

— Вот и прекрасно. Короче, так: подгоню я тебе особого клиента. Ты его только сразу не пугайся и мазу держи. Кстати, мой клиент такой же догадливый, как и ты. Он прекрасно знает о моем новом бизнесе, но как только начнет гнобить цену, впаривай ему, что рукописные книги скоро не подешевеют, а подорожают, так как превратятся в раритеты, и тогда тройная цена ему покажется за счастье. Так что, пока не поздно, пусть берет по двойной. Ручаюсь, клиент оторвет товар с руками. Денежки у него есть.

— И кто ест ваш клиент? — азартно подался вперед Вилли Шварцкопф.

— Мой клиент сам кого хочешь съест. Но тебя он обижать не будет. Я скажу ему, что ты кадр проверенный, работаешь на меня.

— Но кто он? — продолжал настаивать немецкий посол.

— Кощей Бессмертный.

Виталик допил свою чашку кофе, поднялся и непринужденной походкой двинулся к воротам, отделяющим Великореченск от посольской слободы, сопровождаемый восторженным взглядом главы купеческой гильдии.

— О, майн гот! Он хочет телать спекуляций на славянский бог и совсем не боится! Тикий страна, но стесь так легко телать теньги, что я вернуться в фатерлянд с огромный состояний… если сумей его отсюта увести.

«Ну, здесь все ясно, — размышлял по дороге домой юноша, — осталось выяснить только два вопроса: за каким чертом шемаханы отвалили такие деньги за здание библиотеки и где искать Никваса. Ну со вторым, я думаю, мы быстро разберемся. У меня для этой цели существует персональный нюхач по имени Жучок… И не один! — Виталик оживился, вспомнив про «жучка», которого воткнул за отворот жилета купца в портовой ресторации «Купеческий Рай». — Только бы заряда аккумуляторов хватило, и жилет до сих пор был на нем! Так, радиус действия «жучка» — порядка двухсот метров, — прикинул юноша, — если он до сих пор в Великореченске, найду за полчаса. Неспешный променад по городу легким прогулочным шагом — и дело в шляпе! Теперь шемаханы. После наезда на Арслана его хозяйка, по всем законам жанра, должна выйти на меня либо с ответным наездом, либо с предложением мира и дружбы. А еще меня Гордон записал на торжественный прием в шемаханское посольство. Вот там и прощупаем почву».

Царский сплетник так глубоко задумался, что не сразу заметил служителей церкви, шествовавших ему навстречу. Пути Патриарха Всея Руси Алексия III и архиепископа Берендеевского отца Сергия пересеклись с царским сплетником у парадного входа подворья Янки Вдовицы.

— А мы к тебе, сын мой, — обрадовал Виталика патриарх, поглаживая свою седую бородку.

— Счастлив видеть вас в добром здравии, ваше святейшество, — встрепенулся юноша.

— И тебе не хворать, — усмехнулся патриарх.

— Я так рад, что вы с патриархом нашли время навестить меня, владыко, — обратился уже к отцу Сергию царский сплетник.

— Мы тоже рады тебя видеть, сын мой, — степенно кивнул викарий.

Юноша оказался в довольно затруднительном положении. Держать пришедших в гости святых отцов у порога было верхом неприличия, но приглашать их в дом… Царский сплетник, заходя на буйное подворье Янки Вдовицы, и сам никогда толком не знал, что его ждет внутри. Этих хвостатых прохиндеев хлебом не корми — дай только подлянку какую устроить. Однако делать было нечего. А, будь что будет, решил Виталик, гостеприимно распахивая перед священнослужителями дверь и пропуская их в сени. Там, к счастью, никого не оказалось. Царский сплетник провел гостей в гридницу. Она тоже была пуста. Юноша перевел дух. «Может, пронесет?» — с надеждой подумал он.

Как же, размечтался! Откуда-то со стороны заднего двора до него донеслись подозрительная возня и ругань, которую не могли заглушить даже бревенчатые стены терема Янки Вдовицы. Судя по голосам, Васька с Жучком на заднем дворе выясняли между собой отношения.

— Сейчас я стол спроворю, — заторопился Виталик, стараясь заглушить их голоса. — Эх, жалко, хозяюшки дома нет, она бы…

По лестнице застучали сапожки Янки, спешившей из своей светелки в гридницу.

— Почему нет? — приветливо улыбнулась гостям девица. — Здравствуйте, ваше святейшество.

— Здравствуй, дочь моя, — кивнул патриарх, с любопытством рассматривая хозяйку подворья.

— Здравствуйте, владыко, — со всей почтительностью поздоровалась девушка с викарием.

— И тебе здравия желаю, дочь моя, — степенно сказал архиепископ.

— Что ж вы стоите? Милости прошу!

Пока патриарх с викарием усаживались, Янка оперативно накрывала на стол. Виталик с удовольствием смотрел на ее гибкую фигурку, а Вдовица извлекала из печи свежую выпечку и горячую сковородку с только что поджаренным гусем. Покончив с этим, девушка метнулась в подклеть… Короче, не прошло и двух минут, как стол был заставлен всякими печеностями, копченостями, а в центр стола, забывшись, поставила штоф с вишневой наливкой.

— Ой, — спохватилась она, подхватывая его обратно, — простите, ваше святейшество, я как-то не подумала.

— Ставь, дочь моя, ставь, — благодушно улыбнулся патриарх, — от наливочки домашней вреда не будет.

— Беседа у нас с царским сплетником длинная завьется, — кивнул викарий. — Наливочка не помешает.

— О чем беседовать будем? — разливая рубиновый напиток по кубкам, сказал Виталик громко, в надежде, что Васька с Жучком его услышат и прекратят свои разборки.

Его надежды не оправдались.

— Да чего ты боишься, Жучок? — донесся до всех присутствующих в гриднице сердитый голос Васьки со стороны заднего двора. — У него этого золота теперь хоть лопатой греби. Ни фига не заметит! Какие-то жалкие три тысячи. Мелочь!

— Ни фига себе мелочь!

— Для него мелочь, а для нас клад. Да не дрейфь ты! Он про этот сундучок долгополых и не вспомнит! Закапывай давай!