Царский сплетник и шемаханская царица - Олег Шелонин

— Раз командовать буду я, значит, могущественной, — успокоил его царский сплетник. — Короче: я подчиняюсь только непосредственно царю, а вы подчиняетесь только мне. Так что пусть вас теперь попробует хоть кто-нибудь тронуть.

— Ха! — радостно загомонила братва. — А плохая новость?

— Вообще-то это и была плохая новость.

— Какая же тогда хорошая? — замерла в азартном предвкушении братва.

— Нам на это такие средства выделяют, что, узнай про них бояре, от завести в петлю бы полезли.

Громогласное «ура» сотрясло стены трактира.

— Гордон на первом взносе, как обычно, напарил, но это ничего. Свои люди — сочтемся. Но есть в этой бочке меда ложка дегтя.

— Какая?

— Денежки отрабатывать придется. И работать не за страх, а за совесть. Завалите службу — всем головы поотрываю.

— Так это уже за страх, — почесал затылок «нищий».

— Можно подумать, у вас совесть есть.

— Обижаешь, боярин, — загудели агенты.

— Конечно, есть.

— Головы за тебя положим!

— Ладно, извиняюсь, был неправ, — пошел на попятную Виталик. — Но, если службу завалите, головы все равно поотрываю!

— Согласны.

— Ну раз согласны, тогда быстро мне отчет о проделанной работе: с кем общалась наша тюбетейка, кто его клиенты, и так далее.

— В основном это мелкие приказчики. — «Нищий» выудил из кармана своего кафтана сложенный вчетверо лист бумаги. Здесь про них все подробно написано. Кто такие, где живут. Были и холопы боярские. Не для себя чертов табачок брали. Для хозяев своих. Трех бояр наша тюбетейка на табачок подсадила.

— Отлично, — кивнул Виталик, разворачивая лист. — Тебя как зовут?

— Гаврила.

— Хорошо работал сегодня на базаре, Гаврила. Никто из них тюбетеечку на голову еще не надел?

— Тюбетейку нет, а вот боярин Кашкин, поговаривают, шапку свою боярскую даже в постели уже не снимает.

— Ясно, наш клиент, — пробормотал Виталик, вчитываясь в список. Не найдя в нем знакомых имен и фамилий, свернул его обратно и затолкал к себе в карман.

Тут он заметил, что один из его людей старательно прикрывает левую половину лица рукой, делая вид, что просто подпирает ею голову, положив локоть на стол. Это был тот самый амбал с мешком, что на базаре пошел выслеживать ассасина.

— Тебя как зовут?

— Гриня, — тихо пробормотал амбал.

— Ну-ка, яви мне свою физиономию, Гриня, — потребовал юноша.

Гриня нехотя оторвал руку от лица, продемонстрировав Виталику огромный фингал под глазом.

— Упустил ассасина, Гриня? — нахмурился царский сплетник.

— Он знаешь, как дерется! — насупился Гриня. — Как дал мне по роже ногой, сиганул через забор и был таков. А у меня искры из глаз, и на плече мешок.

— Короче, утек. Ладно, на первый раз прощаю. И то только потому, что вы еще у меня азам филерской работы не обучены. Таких кадров в одиночку вести нельзя. Как минимум пять человек, сменяя друг друга, чтобы ведомому вами объекту не примелькаться. А если он слежку почует, всем разом наваливаться. В одиночку с ним не справиться. Опасен, зараза! Так, господа агенты, есть у меня для вас еще одна новость.

— Хорошая или плохая? — оживились мужики.

— А это вы уж сами определяйте, хорошая она или плохая.

Команда царского сплетника замерла в ожидании третьей новости.

— Решил я тут банный бизнес наладить. Царь-батюшка нам на паях с немецким послом его на пару презентовал.

— О! — возликовала толпа. — Баньку примем, посиделочки устроим!

— Только в свободное от работы время, — строго сказал Виталик. — Этот бизнес в первую очередь должен будет приносить нам доход и информацию! Так что кое-кому из вас надо будет переквалифицироваться в банщиков. В парной над клиентами придется вениками помахать, кому надо стаканчик анисовой налить, а потом пивасиком сдобрить, кому-то сделать массаж и при этом мило всем улыбаться и внимательно слушать, о чем они между собой говорят, так как клиенты у нас будут не бедные и в большинстве своем властью облеченные. Говорить они, вы уж поверьте, будут обо всем, так как вас, банщиков, за людей там никто считать не будет. Вы для них так, предмет мебели, домашнего обихода, и вам это придется терпеть. Но, как почуете в их разговорах заговор какой или крамолу, потом, в тайной комнате при баньке, аккуратно все это на бумажку запишете. Кто говорил, о чем говорил и так далее.

— Так это мы там стукачами работать будем? — ахнул Гриня.

— Вы теперь агенты Царского Разведывательного Управления, — жестко сказал Виталик. — Ваша задача — заговоры против царя-батюшки, членов его семьи и державы Российской раскрывать. А то, что боярин Плюшкин боярину Брюшкину, скажем, рога наставил, факт, конечно, любопытный, но никакой угрозы для безопасности отечества не несет. Такие факты надо просто брать на заметку, и в сторону, в тайные архивы. Вдруг когда пригодятся? Есть, правда, тут одна проблема, — досадливо поморщился царский сплетник.

— Какая? — спросил Гаврила.

— Большинство заговоров не здесь, а за границей плетется. Комплекс наш банный иностранцы посещать будут, а вот языков-то мы и не знаем.

— Почему не знаем? — удивился Гриня, осторожно ощупывая пальцами свой фингал. — Я по-свейски и по-аглицки разумею. Колян у нас на немецком свободно шпрехает, ну и по-аглицки тоже.

— А я на гишпанском могу и по-аглицки.

— А у меня, когда мы плавали под флагом Черной Бороды, в дружбанах повар с Сицилии был, — мечтательно сказал кто-то. — Какие макароны, какие спагетти, шельма, варил!

Беглый опрос показал, что все владели как минимум двумя языками: английским, на котором общались практически все пираты, и родным языком какого-нибудь пирата, с которым будущие агенты ЦРУ успели там сдружиться.

— Ребята, — умилился Виталик, — да вам цены нет! Ну раз такое дело, обрадую вас: в нашем банном комплексе будет еще и женское отделение.

Восторженный рев, исторгнутый восемью лужеными глотками, оглушал. Все этические вопросы типа «стукач не стукач» тут же отошли на второй план. Агенты рвались в бой, причем каждый из них жаждал обслуживать именно женскую половину комплекса.

— Спокойно, — поднял руку царский сплетник, — женскую половину будут обслуживать женщины, но на мужской половине будет отдельный женский батальон, предназначенный для постельной разведки, и вам, бойцам невидимого фронта, они будут оказывать отдельные мелкие услуги, в свободное от основной работы время, разумеется.

— Неужели даром? — сладострастно простонал Гриня.

— Ну даром или за деньги, это уже будет зависеть от вашего личного обаяния.