Ночной садовник - Джонатан Оксье

Непонятно почему, но мысль о том, что в этом мире не станет Хестер Кеттл, оказалась для Молли невыносима. Карлица похлопала Молли по руке.

– Не та честь, что я могу сейчас снесть, – ответила она и вновь зарылась в тюк. – А ну‐ка глянь!

Из кучи покорёженного барахла Хестер извлекла хёди-гёди. Две струны лопнули, в корпусе зияла дыра. Хестер дёрнула уцелевшую струну, и та отозвалась жалким тихим звуком.

– И кто поспорит, что Хестер Кеттл всегда везло? – Она навесила инструмент на плечо. – Ну, больно не больно, а идти надо.

Кип встал рядом с Молли.

– Куда вы собрались? – спросил он.

Хестер набрала в грудь побольше воздуха и ответила, глядя на чернеющую чащу леса:

– Старухе Хестер пришло время поведать последнюю историю. Я долго её сочиняла. Всю жизнь. Назовём её «Прощальная история».

Молли вздрогнула:

– О чём она?

– Прости, дорогуша. – Голос Хестер звучал как никогда искренне. – Она предназначена мне и только мне. Как и все прощальные истории.

Молли хотела попросить её остаться, но прекрасно понимала: есть места, куда человек уходит один. Она моргнула, пытаясь скрыть слёзы:

– Я уверена, это великая история.

Хестер Кеттл улыбнулась:

– Главное, с хорошим концом.

Молли смотрела на неё. В неярком лунном свете казалось, что она видит перед собой девчушку с пшеничными волосами, пухлыми щёчками и ободранными коленками. Они бы могли стать подружками.

– Наверное, когда мне придёт время рассказывать свою прощальную историю, в ней обязательно будет пожилая женщина с тюком на спине.

Хестер вскинула бровь и склонила седую голову в учтивом поклоне:

– Что ж, неплохо. Берегите себя, кутята.

Хестер сняла с плеча инструмент и крутнула ручку. Низкая протяжная мелодия наполнила тишину, отзываясь эхом в темноте. Карлица повернулась спиной и медленно поковыляла в сторону леса. Она что‐то бормотала себе под нос – то, что не предназначалось для чужих ушей.

Молли держала брата за руку. Молча они стояли рядом и слушали, как выцветает в ночи песня Хестер Кеттл. И всё смолкло. Лес затих.

Молли с Кипом перерыли пожитки Хестер в поисках пищи. Им удалось найти кусок вяленой говядины, немного орехов и сушёные ягоды, даже сыр – вполне достаточно, чтобы продержаться несколько дней пути. А остальные вещи они сожгли.

Молли смотрела на пламя, в котором сгорали последние крупицы жизни Хестер Кеттл. Хестер Кеттл, которая была жива всего несколько часов назад. Молли закрыла глаза и попыталась вспомнить её неприветливое лицо. Но образ карлицы ускользал из памяти: глаза, нос, рот, волосы никак не желали складываться в образ живого человека.

– Я раньше не видела, как умирает человек. А за эту ночь на моих глазах не стало сразу двоих.

– Доктору поделом. Он хотел бросить нас там погибать, – сказал Кип, ворочая концом костыля угли.

Молли собралась было отчитать брата за злые слова, но не стала. Какое она имеет право его поучать?

– Я видела, как это случилось. Как его раздавила дверь. Будто дом сверху упал. Он даже вскрикнуть не успел. Вот он бежал, и вот он не двигается.

– Скажи спасибо, не мы оказались на его месте, – равнодушно отреагировал Кип. – Что дальше? Назад, в сиротский приют?

– Ни за что! Мы поедем в другой город и найдём работу. Найдём безопасное место. Может, симпатичное кладбище? Или местечко для шабаша? – Молли попыталась выдавить улыбку, но ничего не вышло.

– А может, ты будешь рассказывать истории? Как Хестер.

– Может…

Иногда Молли влекла мысль бродить по свету и рассказывать истории незнакомцам. Но сегодняшняя ночь всё изменила. Ведь этой ночью она поняла, как на самом деле устроен мир. Что может сделать история против Ночного садовника? Хестер всю жизнь рассказывала людям истории – и что с ней стало? Молли посмотрела на промасленный свёрток, подаренный сказительницей. Но сейчас не могла заставить себя развернуть его.

Кип шевелил угли.

– Чем ярче огонь, тем темнее во всём мире. Ничего не вижу вокруг.

Кип вздрогнул, вглядываясь в тени:

– Мне всё кажется, что вон он, там, среди деревьев ходит.

– Ночной садовник? – уточнила Молли и покачала головой. – Я помню, что случилось на мосту. Он почти влез на повозку, схватил меня. А когда ты въехал на мост, он упал, будто его что‐то удержало. А помнишь, когда он гнался за тобой по лесу? Может, он тебя не тронул, потому что не мог достать? И дал тебе ключ, чтобы вернуть тебя…

Кип уселся удобнее:

– Думаешь, дерево держит его? Как на цепи?

– Ну, не так просто. Думаю, они связаны. Ты же видел, что случилось, когда обломилась ветка: он взвыл, точно ему самому мясо с ноги живьём содрали! Он раб дерева. И чтобы жить, должен сохранять дерево живым.

– Не назвал бы это жизнью, – проронил Кип. – Вот, значит, как дерево работает. Даёт тебе, что ты просишь, но тебе не становится от этого лучше. В этом и разница, получается, между тем, что ты хочешь, и тем, что тебе на самом деле нужно…

Молли кивнула:

– Наверное, Хестер имела в виду именно это, когда сказала, что дерево забирает душу.

Она вспомнила о мистере Виндзоре и деньгах. О Констанции и её кольцах. О Пенни и сказках про принцессу. Об Алистере и его конфетах. О письмах от родителей. Она же получила, что хотела. Но что на самом деле ей было нужно?

Кип будто прочитал её мысли:

– Как быть с мамой и папой? Если они приедут за нами в тот дом, мы должны предупредить их.

Молли хотела было согласиться, но слова застряли у неё в горле. Брат внимательно посмотрел на неё:

– Молли, всё хорошо?

Она смотрела в черноту.

– Кип… мне надо тебе кое‐что сказать… Я должна… – И наконец она посмотрела брату в глаза. – Про письма.

– Да ладно. Думаю, я знаю, где ты их брала.

Кип нагнулся, засунул руку в карман и вынул маленькую жестяную коробочку.

– Там же, где я взял вот это.

Сначала Молли не поняла, что ей показывает брат, но потом придвинулась и взяла баночку: холодная, пахнущая древесной смолой, с бумажной этикеткой «Чудодейственный бальзам доктора Рутлея. Вылечит всё!». На картинке под надписью были изображены пляшущие и поющие дети. Один из мальчиков замер в прыжке, отбросив костыли.

– Вот что я хотел, – сказал Кип, забирая жестянку. Внутри у Молли всё сжалось от ужаса.

– Давно ты знал?

– С того вечера на рынке. Хотел тебе сказать раньше, но боялся…