Люди Волка - Уильям Майкл Гир

— Всегда? И не будет времени даже… Он нахмурился и погрузился в раздумья.

— Тяжелая цена за…

— Страшная цена!

Он сидел упершись в колено подбородком и не мигая глядел в ее полные печали глаза. Седые мокрые космы спадали ей на грудь. Она печально улыбалась.

— Стоит ли этого спасение Народа?

Побеги молодых берез и ив проглядывали сквозь горячий пар, поднимавшийся от ключей, и тянулись в ярко-синее небо. Желтовато-зеленые лишайники, облепившие прибрежные камни, блестели в золотых лучах солнца.

Волчий Сновидец отбросил со лба потные пряди волос. Лицо его тоже блестело от пота. Он с любопытством глядел на Обрубленную Ветвь, давившую плоским камнем высушенные тела земляных белок. Полученный таким образом порошок она смешивала с давленными ягодами и все это запихивала горстями в кишку карибу, то и дело подливая туда горячего жира. Она все заталкивала прутиком эту смесь в кишку, пока та не наполнилась.

А его одолевали тревожные раздумья. Они опять охотились, погружаясь в Сон и вызывая карибу. И в это мгновение ему показалось, что он слышит какой-то отзвук голоса Единого. Но вправду ли это было? Не почудилось ли ему? Он услышал сзади шаги ступающей по камням Цапли и, повернувшись, улыбнулся ей.

— Идем, — сказала она, приглашая его в свою пещеру. Она кинула ему новый плащ из отлично выделанной кожи; он успел поймать его на лету.

— Мухи улетают Мороз спугнул их. Сколько дней ты не ел?

— Три.

— Продолжай. Еще по меньшей мере один день. Вспоминай Танец. Погружайся в Сон.

Он накинул плащ и опустил глаза. Он боялся смотреть на нее.

— В этот раз я все время сам вызывал их, правда? Она задумчиво поглядела на него:

— Я ничего не делала. Ты позвал их. Они пришли. На зиму нам мяса хватит. И жира для холодов тоже.

— Мне показалось… — Он замялся. А вдруг это была ошибка и она засмеет его?

— Что?

— Было мгновение, когда мне показалось, что я слышу дыхание Единого.

— Как это звучало?

— Собственно… это никак не звучало. Она криво улыбнулась:

— Тогда, может быть, ты и впрямь слышал это. То, что мы называем «голосом», есть и у животных. Но разве там, в глубине, существует что-то подобное? — Глаза ее затуманились, и она отослала его прочь движением руки. — Иди и погрузись в Сон. Думай об этом. О том, что ты услышал.

С нелегким сердцем вышел он на свет и направился на запад, в сторону заледенелых горных вершин. Она всегда так делала, заставляя его самого разбираться в том, что было действительно важно… и не имело простого ответа. Действительно ли олени пришли на его зов? Слышал ли он на самом деле голос Единого, голос Единой Жизни? Или они просто случайно забрели в его ловушку? Где истина?

В этом году чумы выглядели невзрачно — они разрушились, износились, и с наступлением лета их едва подлатали. Пляшущая Лиса медленно ступала по тропе, за ней ковыляла старуха Кого-ток. Последнее время она заметно ослабела. Со дней голода, когда они покинули лагерь Бизоньей Спины, что-то в ее душе увяло. С огромным трудом ступала она по холмистой дороге, похожая на призрак в обрывках оленьих шкур.

Перед ними раскинулся лагерь — на краю болотистой равнины, среди мелких озер, там и сям мелькавших к северу до самого горизонта, окутанного зеленоватой дымкой. Этим летом здесь было не продохнуть от комаров и москитов. На востоке бурным потоком текла Большая Река, затопляя свои берега и поглощая близлежащие озерца. К югу от лагеря начинались холмы, у горизонта сливавшиеся с предгорьями большого западного хребта.

На террасе, возвышавшейся над болотистой равниной, стояли, отдельно от других, несколько чумов. От них поднимался в небо голубой дымок. Запахи жареного мяса, псины и гниющих отбросов поднимались в небо. У одного из чумов сушилась рыба; мальчишка охранял ее от собак. Люди сидели кучками у костров и оживленно беседовали.

— Не жди меня, — слабым, чуть слышным голосом произнесла Кого-ток. — Иди ищи своего Бегущего-в-Свете.

Пляшущая Лиса с легкой улыбкой на устах стала спускаться в долину — и вдруг остановилась, почуяв холодок в сердце.

— Почему ты остановилась?

— Кричащий Петухом. Он тоже будет здесь. И все остальные, кто выжил. Можно вообразить себе, что он здесь обо мне порассказал. Нет уж, Бабушка, лучше будет, если ты пойдешь со мной.

Кого-ток покосилась на нее уголком глаза:

— Одна боишься, а?

Пляшущая Лиса смущенно покраснела:

— Я… Может, и боюсь. Все равно, что бы я ни чувствовала, лучше, если мы пойдем вместе. Это… это будет приличнее.

«Зачем я лгу?»

Первыми заметили их собаки. Они ощетинились и принялись что было мочи рычать и тявкать. Пляшущей Лисе пришлось отгонять их копьем. На шум сбежались дети, крича:

— Кто идет? Кто идет?

— Это Кого-ток, — сказала она. — А я Пляшущая Лиса.

Мальчик постарше, который, видно, был у них за вожака, при этих словах нахмурился. Отогнав одну из больших собак прочь с дороги, он спросил:

— Так ты есть проклятая жена Кричащего Петухом? Пляшущая Лиса застыла.

— Я и есть. Мальчик прищурился:

— И ты хочешь быть на Обновлении? А твоя заклятая душа не принесет нам несчастья? Не накличет на нас Других или хворь какую?

— Да кто ты такой, молокосос? — прошипела из-за плеча Лисы старуха. — Вздумал учить нас? — Она пнула мальчика своей тонкой, как палка, ногой; тот отскочил, широко раскрыв глаза от удивления.

— Извини, — промямлил он. — Прости, Бабушка. Тебя я в виду не имел. Я только… только…

— Только вел себя как дикий звереныш! — бросила ему старуха. — Ох, слышали бы твои родители! Ничего, уж я им расскажу. Они тебя поучат уму-разуму. Год был трудный, но это не повод, чтобы эдакие мальцы забывали все правила и пакостили, как глисты в заднице у Народа!

Мальчик быстренько дал деру, вне себя от стыда. Остальные разок со страхом и любопытством взглянули на вновь прибывших — и мгновение спустя последовали за ним.

— Смотри, как все наслышаны о моем позоре, — вздохнула Пляшущая Лиса. — Хорошего мало… Кого-ток участливо поглядела на нее:

— Ты ведь знала, что так будет. Но не горюй. По вине Кричащего Петухом погибло столько народу, что сейчас люди наверняка не очень-то верят в его проклятия.

— Поглядим.

Они пошли между рядами чумов. Сотни незнакомых лиц встречались им по пути.

— Смотри-ка, — сказала старуха, указывая на один из костров, — никак Поющий Волк и Издающий Клич?

Лиса, затаив дыхание, скользила глазами по лицам, ища Бегущего-в-Свете.