Гнев единорога - Жанна Лебедева

– Даже незрячий увидит, что ты не дракон, а всего лишь жалкая дворовая шавка с псарни Высокого Владыки эльфов! – усмехнулся старик. – Разве может называться драконом зверь, травящий для удовольствия волчьи стаи, сбрасывающий ради забавы со скал гнезда каменных горгулий, терзающий от скуки молодых туров и нападающий на детей и женщин? Еще ребенком я слыхал легенды о настоящем драконе – царе, владыке всех зверей, мудром и заботливом, отважном и благородном! Царе, что бережет и охраняет каждую живую тварь и убивает лишь для еды или защиты! Глядя на тебя, подлый пес, я не вижу дракона, я вижу труса!

От неожиданности Тоги оторопел, забыв, что минуту назад готов был растерзать старого гоблина. Столь горячая речь поразила его. Проживая с другими людьми-драконами в Гильдии, он привык пользоваться силой, ни перед кем за нее не отчитываясь. Сказанные честно и бесстрашно, слова старика проникли в самое сердце юного Тоги, заставив его трепетать от удивления и непонимания. Смелость старого гоблина вызывала уважение.

Тем временем действие яда усилилось и, потеряв равновесие, молодой дракон пошатнулся. Нанга, решив не упускать такой шанс, отстранил старика и пошел в атаку. Тоги увидел, что гоблин взмахнул палицей, и ринулся на отчаянного воина, но тот увернулся от клацнувших зубов-кинжалов и ударил прямо по бронированной драконьей башке…

Если бы Тоги не был отравлен виверном и изранен мертвецом, он, пожалуй, и не заметил бы подобный удар. Но слабость сделала свое дело, и гигантский хищник рухнул, закатывая глаза и захлебываясь хрипом.

– Только попробуй тронуть наших женщин! Даже не вздумай подходить к нашим детям! – срывающимся голосом заорал на него Нанга, выронив палицу из отбитых рук. Удар он не рассчитал и нанес его так сильно, что собственные мышцы и кости не выдержали, отозвавшись страшной болью во всем теле.

– Братья, сестры! Я иду! – закричал он снова и кинулся к охваченным пламенем домам.

* * *

Деревню охватил хаос. Огромная как гора драконша выжигала и рушила все, что попадалось ей на пути. Улицы наполнились дымом, сквозь который невозможно было что-то разобрать. Таша, пытаясь убежать от пожара и не задохнуться, искала Таму. В суматохе девушки потеряли друг друга. Где находятся Айша и Ришта, принцесса тоже не знала, но искренне надеялась, что друзья живы. Вокруг суетились гоблины, пытаясь потушить горящие дома и вытащить из огня тех, кто еще оставался в живых.

Наконец Таша увидела Таму, которая стояла в растерянности, прижимая к груди заплаканного и черного от сажи и копоти малыша, того самого, что обычно кидался в них грязью. Не успела обрадованная принцесса подбежать к подруге, как ей навстречу из дыма выскочили воины в королевских доспехах. Их кони испугались огня, поэтому рыцарям и эльфийскому принцу пришлось срочно спешиться.

Резко развернувшись, Таша понеслась прочь, слыша, как за спиной гулко топают сапогами преследователи. Несколько раз принцесса пыталась сделать круг, чтобы вернуться к Таме, но они тут же бросались наперерез, не оставляя пути назад. Девушка надеялась укрыться в степи. Мысли путались, а сердце бешено колотилось. Шансов пробиться к своим не было: за принцессой бежали солдаты Короля. Выпущенная драконшей огненная струя прошла совсем рядом с Ташей. Вспыхнула хижина, обдавая волной искр. Воздух кругом раскалился от пламени. Вся в ожогах, Таша, хрипло кашляя, наконец добежала до степи. Желтая трава иссохла от жара. Небо зачернелось от пепла.

Гиенья Грива представляла собой страшную картину: отовсюду слышались крики, глухо звенело оружие. Но, думая, что деревню будет легко уничтожить, Тианар здорово ошибся. Оставшиеся в живых и еще способные стоять на ногах гоблины-мужчины крепко держали оружие, готовые защищать женщин и детей любой ценой. Часть из них кинулись навстречу рыцарям, а остальные пытались атаковать Эльгину.

Тианар как разъяренный лев метался в огне, разя попадающихся на пути гоблинов. Ему повезло, что жар и огонь гигантского дракона не давали мертвецу добраться сюда, да и рыцари, оставленные в арьергарде, мешали черному всаднику преследовать эльфа. Надвинув на лицо забрало легкого сияющего шлема, принц играючи снес головы нескольким противникам. Мастерство владения мечом и природная ловкость и скорость делали свое дело. Битва была для эльфа игрой, пока навстречу ему не вышел молодой гоблин с палашом в руке. Достойных противников среди «зеленого сброда», по мнению Тианара, никогда не существовало и существовать не могло, поэтому он с усмешкой оглядел прихрамывающего воина, который из-за страшных шрамов на руке показался принцу еще уродливее, чем любой его среднестатистический собрат.

Но Тианар зря недооценил врага. Стремительный удар палаша чуть не снес ему голову, и только благодаря присущей каждому эльфу великолепной координации принц успел отскочить в сторону, краем глаза заметив, как мутное, местами сколотое лезвие проходит в миллиметрах от его шеи. Бой становился интересным, ведь это был первый гоблин, которого Тианар счел достойным противником. Дорогой эльфийский клинок из сияющего белого сплава сошелся с грубой работы палашом, неказистым, но прочным…

* * *

Нанга, оставив обезвреженного дракона, вернулся в полыхающую деревню и отыскал там Таму с рыдающим малышом на руках. На другом конце деревни отбивались от рыцарей Айша и огромный Такса.

Принцесса, к сожалению, не знала об этом. Пригнувшись, она бежала со всех ног. Глаза наполнились слезами бессилия и гнева. Таша остановилась и провела рукой по груди, нащупав спрятанный под корсажем свиток. Словно в забытьи, она перебирала в уме слова заклинания. Резкий тычок в спину привел ее в чувства. Испуганно оглянувшись, Таша обнаружила испуганного Черныша. Похоже, что во время нападения конь сумел оборвать привязь и сбежал.

Глубоко вздохнув и утерев слезы черным от копоти рукавом, Таша связала обрывки порванного повода и запрыгнула на коня. «Это все, что я могу сделать… могу попробовать сделать…» – она снова решительно коснулась рукой свитка.

– Вперед! – принцесса стукнула Черныша пятками по бокам, и тот, несмотря на усталость и испуг, вихрем рванул в степь.

Запах гари и дыма не покидал принцессу, даже когда она достигла заветного места. Казалось, вся степь была охвачена густым ревущим пламенем. Рыжая трава сама казалась огнем, а черный пепел поднимался за спиной тяжелым непроницаемым облаком.

Оставив Черныша, принцесса пешком спустилась в заветную низину. С замирающим сердцем она подошла к святыне, и, едва дыша от страха и благоговения, позвала робким голосом:

– Шаман! Шама-а-а-ан!

– Что ты кричишь, девочка, – хриплый голос вперемешку с кашлем прозвучал из-за спины, – не тревожь покой этого места.

– Но ведь война! Там война! – Таша с трудом заставила себя повернуться и взглянуть в пустые глазницы старика.

– Так ведь всегда война, девочка, – то там, то здесь. Чему удивляешься? А раз война, зачем пришла сюда? Разве может старик, никчемный и слепой, помочь тебе, молодой и сильной?!

– Молодой и сильной? – Таша хотела было поспорить и рассказать, что пришла, потому что слабая и беспомощная, но времени было так мало, что на жалобы его не хватило бы точно, поэтому она без лишних слов, напрямую попросила: – Помоги мне, шаман. Скажи, где захоронены бесстрашные воины, что смогут помочь в великой битве?