Гнев единорога - Жанна Лебедева

– Так тебе нужны воины? – глаза старика ничего не выражали, поэтому невозможно было понять, кашлянул он или усмехнулся. – А что ты будешь с ними делать?

– Попробую поднять. Нам так нужна помощь! – честно ответила Таша.

– Сумеешь ли? – старик оскалил желтый сколотый клык в кривой улыбке.

– Ну… я знаю одно заклинание… – неуверенно проговорила девушка, – я попробую. Я буду стараться. Это единственное, что я могу сделать для друзей! Единственное, чем могу им помочь.

– Тогда давай, – шаман кивнул головой в сторону храма, – буди Ее… Это самый сильный воин в степи, и лишь она согласится.

– Согласится? – Таша изумленно посмотрела на огромное, обтянутое кожей ребро, уходящее ввысь.

Из дырки в шкуре высунулась широкая морда гиены, за ней еще одна. Оба зверя не спеша подошли к Таше, помахивая короткими метелками хвостов и кивая головами.

– Они разрешают, – шаман сжал свой посох сухой зеленой рукой и ударил им оземь, – читай свое заклинание, некромант, открой врата силы, и я дам ее тебе столько, сколько нужно!

Принцесса вздрогнула, почувствовав, как над землей прошла волна. Нижний поток силы, о котором говорили Ану и Фиро, задвигался, как море в бурю, и даже Таша наконец смогла уловить это движение. «Открой врата», – эхом отдавались внутри нее слова старика. Значит, заклинание только открывает проход, чтобы заполнить мертвое тело энергией. А брать ее нужно из потока! Сама бы Таша никогда не справилась с этим. Странная догадка осенила ее. Коровий мертвяк. Пусть ему и не требовалось много сил, но кто-то же ему ее дал, после того как Таша прочла заклинание.

Глухой толчок отвлек ее от размышлений. Потом еще один, и еще. Нечто огромное билось и рвалось из земли, сотрясая почву под ногами гневными нетерпеливыми ударами. В ответ этой пульсирующей ярости степь откликнулась радостными криками и хохотом гиен. Гигантские звери поднимались на дыбы и, пританцовывая, крутились вокруг шамана и Таши. Старик воздел руки к храму и что-то прокричал. Поднялся штормовой ветер, который, пригибая траву и пуская ее волнами, заглушал крики старого гоблина и хохот гиен.

– А теперь беги! Уведи ее! Стань ее глазами, ее ушами, ее сердцем! Ты одна в ответе за нее теперь! Покажи ей то, ради чего был нарушен ее покой! – голос старика прошелестел над ухом Таши и унесся вдаль, подхваченный мощными порывами надвигающегося урагана.

Таша кивнула, бросилась к коню и одним махом вскочила на него. Черныш задрожал всем телом, прижимая уши и выпучивая глаза, припал на задние ноги.

Таша обернулась и, оглушенная свистом ветра, обомлела. Волчий храм дрожал и раскачивался. Изгиб огромного хребта, служивший крышей, с треском пошел вверх, выворачивая из земли колонны-ребра. Громадный череп медленно поднялся из травы, устремляясь ввысь, челюсти захлопнулись, а потом снова разомкнулись…

Забыв себя от страха, принцесса пришпорила обезумевшего коня и понеслась прочь. Ее тут же накрыла волна пыли, не давая возможности различать, что происходит вокруг. Что-то очень большое поднялось за спиной и сотрясло землю шагами. Страх и ликование охватили принцессу. Сознание словно отключилось, открывая потерявшим связь с реальностью глазам мчащуюся по полю волчицу. Ее рыжая шерсть сливалась со степной травой, бессмысленно пялились вперед пустые глазницы, ветер обдувал белые, обтесанные временем клыки в разверзнутой пасти, хрустели остатки сухожилий, натягиваясь от бешеного бега. Словно сама степь поднялась и понеслась вперед ветром, готовая обрушиться девятым валом гудящих травяных волн, смыть, разнести все, что стоит у нее на пути.

Таша крепче прижалась к коню, намотав на руки повод. Мысли вырывались и уносились прочь, и ничего не оставалось внутри, кроме осознания абсолютной и бесконечной степи, где все колышется и мчится, подчиняясь лишь дробному топоту копыт и вою ветра…

* * *

Меч Тианара стремительно рассекал воздух, словно крыло небесной ласточки с волдэйского герба. Гоблин уступал в скорости, но раз за разом умудрялся отбивать самые изощренные и подлые удары принца. Тот, потеряв всю свою надменность и высокомерное спокойствие, посерел от ярости. Сверкая глазами и рыча не хуже гоблина, гордый эльф выкрикивал грязные ругательства, тесня врага к горящему жилью. Даже оказавшись в огне, воины не прекратили рубить друг друга с прежней злостью. Рыжие искры отражались от сияющей эльфийской стали, тонули на темных иссеченных гранях гоблинского палаша…

В это же время Айша, прикрываясь могучим телом испещренного стрелами Таксы, отбивалась от врагов, решивших пройти деревню насквозь и выбраться в тыл к противнику. Несколько гоблинских лучников и свирепая воительница с топором, которую рыцари поначалу даже приняли за гнома, пресекли эту неосмотрительную попытку королевских бойцов.

Жар огня заставлял обливаться потом, раскаленные железные доспехи становились орудием пыток, черный пепел ел глаза, оружие скользило в руках. Брань, грязь, дым, пепел, смерть. То была уже не битва – скорее резня или бойня, где воины потеряли способность видеть и слышать, поэтому разили на ощупь, в полубреду, задыхаясь от разъевшего легкие смрада.

Когда плотные серые волны обрушились на деревню, никто не мог понять, что происходит. Яркое зарево пожара утонуло в густой мгле, поглотившей звуки и свет. С треском и скрежетом рухнули остатки строений. Мертвенный басовитый гул судорогами сотряс землю. В этой смертоносной круговерти сражающиеся рыцари и гоблины потеряли друг друга.

Айша, чувствуя, как затягивает, забивает дыхание мельтешение крошечных земляных частиц, из последних сил уцепилась за гриву коня, в ужасе прильнув к черному исполину. Такса прижал уши и лег на землю, укрывая собой маленькую гоблиншу. Темный вихрь пепла, песка, земли и тлена засыпал их.

Тианар бросился из этого месива, краем глаза заметив, как обвалилась обгорелая постройка, погребая под собой недобитого гоблина. Эльф сожалел о том, что не закончил поединок. Принца передернуло от мысли, что дерзкий враг так и остался непобежденным, но осторожность заставила поспешить прочь, – туда, где сквозь пепел и смог выступала исполинская фигура Эльгины…

* * *

Ненадолго оторвавшись от мельтешащих под ногами гоблинов и людей, Эльгина заметила, как с востока на деревню движется густое и непроглядное облако пыли. На мгновение из него вынырнул всадник и снова исчез.

Земля тряслась от тяжелых ударов. Сухой обжигающий ветер принес слабый, едва уловимый запах тлена. Забыв про своих союзников и их врагов, драконша, оскалив клыки и развернув гигантские крылья, выпустила перед собой струю огня. Однако бушующее яростью пламя поглотили пыльные волны, в которых нечему было гореть, питая грозный драконий огонь.

Но вот из клубящейся пыли навстречу предводительнице великой драконьей Гильдии поднялся зверь. Не успев снова дыхнуть огнем, Эльгина взревела, широкими плечами принимая удар когда-то мускулистых, а теперь высохших, но все еще сильных волчьих лап. Прямо перед драконьими глазами возникла безглазая и безухая морда, состоящая из одних лишь зубов да иссушенных мышц, на которых держались могучие челюсти. В пустых глазницах мертвого зверя не было ни ярости, ни гнева – ничего… Лишь ветер, плутая в старых костях, насвистывал жуткую мелодию, превращая череп в чудовищный музыкальный инструмент.