Расплетающие Cновидения - Анастасия Парфенова

(Горы. Дорога.)

Арр-леди ещё некоторое время шастала по залежам информации, затем с протяжным вздохом откинулась назад.

— Всё. Отпускай.

Я благоразумно сделала пару шагов назад и «отпустила». Ледяная вода обрушилась на пол, обдав Нефрит веером брызг. К чести тех, кто её выдрессировал, арр-леди не позволила себе даже вскрика, не то что нецензурного выражения. Только коротко прикрыла глаза, то ли скрывая их выражение, то ли вознося короткую молитву о терпении. И лёгким пирокинезом осушила и пол, и собственное платье.

Стыдно? Мне? Не в этой жизни.

— Узнали что-нибудь полезное?

— О да. Правда, требуется расследование, но этим уже пусть занимаются остальные. — Я согласно что-то промычала, и она вытянула руку, на которую тут же плавно опустился её личный сен-образ.

Несколько мгновений, и образ наполнился смыслом и знанием — краткими выжимками из того, что мы видели в водяном зеркале, плюс ценные комментарии Видящей Истину. Порыв ветра — маленький посланец ломанулся на поиски так хорошо знакомого ему сознания Сергея.

Я плюхнулась прямо на пол, не то чтобы опустошённая, но заметно ослабевшая. Ауте, только хронической усталости мне ещё не хватало. Для по-олного счастья.

Нефрит, осторожно подвернув юбку, уселась на жутковатого вида кривой табурет. Причём проделала это с грациозностью и изяществом, заставлявшими предположить, что присутствия её несравненного седалища удостоился как минимум трон какого-то крайне влиятельного королевства. Умеют арры быть этак неосознанно высокомерными. Что есть, того не отнять.

— Вы использовали очень интересный способ ясновидения, Антея-эль. — Голос слишком небрежный, чтобы быть искренним.

— Это не ясновидение. — Я стащила к себе на пол пушистую шкуру какого-то зверя и рассеянно завернулась в неё. — В человеческом языке нет термина, который бы отражал этот процесс. А потому нет и адекватной защиты от него.

— Пресловутая ограниченность нашей мысли?

— Конкретно вашей — меньше, чем у других, арр-леди. Но в целом — да.

Она поправила и без того идеальными складками падающую юбку. Чуть склонила голову, пряча мягкую улыбку.

— И вы ещё называете нас неосознанно высокомерными.

Я фыркнула. Было тепло, хорошо и всё по фигу. А где-то на краю сознания маячили вина и страх. Как раз то настроение, в котором тянет подтрунивать над «вероятным противником», маскируя сие достойное занятие под дружескую перепалку.

— Чтение чужих мыслей без спроса человеческим этикетом не одобряется.

— А вы их маскируйте хоть немного, хотя бы для приличия, — нахально посоветовала эта гранд-дама. — Выставляете всё напоказ, а потом ещё обижаетесь.

Я забавно сморщила нос, стараясь сдержать прорывающийся наружу смех.

— Женщинам на Эль-онн закрываться не положено. А то кто-нибудь, упаси Ауте, ещё подумает, что им пришли в голову мысли, достойные того, чтобы их скрывать. То-то среди мужчин паника начнётся!

Нефрит хищно блеснула глазами, явно настроившись на охоту за интересной информацией, и тут же демонстративно равнодушно повела плечами.

— Разве у вас не матриархат?

— Ещё какой! Но для того чтобы повелевать, думать отнюдь не обязательно.

Кажется, эта мысль показалась ей… как бы это сказать помягче… па-ра-док-саль-ной. Угу. То-очно.

— Вы это серьёзно?

— А кто его знает? — Я опустила веки. — Женщина определяет цели, мужчина прорабатывает пути их достижения. Чтобы решить, что ты хочешь то-то и то-то, причём прямо сейчас, сию же минуту, интеллект, и правда, как-то…

Пауза.

— Вы надо мной издеваетесь. — Это не вопрос.

— Есть немного. — Я развела руки как можно шире, показывая, сколько «немного». Смех прорывался из горла приглушённым бульканьем.

Нефрит нахмурилась. Чуть-чуть.

— А ведь я до последнего не могла сказать, смеётесь вы или говорите серьёзно, Антея-эль. Вы — невероятное существо. Вы вселяете ужас.

Вот так просто, между делом тебе берут и объявляют, что ты числишься чудовищем. Бывает.

— Я — вене.

Она спокойно кивнула. Означает ли это, что ужас внушают все вене? И, если на то пошло, все эль-ин? Я вздохнула.

— Истина — сложная штука, арр-леди. Вам ли не знать. Посмотрите на этот мех — густое, мягкое и блестящее великолепие у меня под пальцами. Разве он не красив? Разве не роскошен? Вам бы хотелось иметь такую шубу, окажись вы холодной ночью далеко в горах?

Я прижалась к нему щекой, жмурясь от удовольствия.

— Красиво, да? Но вы, Видящая Истину, разве вы не ощущаете чуть заметный запах смерти, который от него исходит? Какое-то животное было убито, чтобы женщина могла надеть столь прекрасную шубу. Какой-то охотник вышел по местному обычаю один на один против зверя, чтобы угрозой для своей жизни искупить такую жертву со стороны благородного животного. Подумайте, как чувствуют себя халиссианки, надевая подобный подарок. Как чувствовали бы себя вы? Красота с привкусом жестокости. Жизнь, за плечом которой тенью стоит смерть. И что это за тайное, странное удовольствие, которое испытываешь, окунаясь в этот пропитанный горечью коктейль?

— Ваше ту.

Я вновь зарылась лицом в мех.

— Одно из лиц сен-образа, который обозначается звуковым сочетанием «ту». И… Где здесь Истина, леди Видящая?

Она вновь грациозно провела рукой по юбке.

— Вы ведь изучали психологию, не так ли, Антея-эль?

И куда это мы полезли? Вопрос был явно риторическим, так что ответа и не требовалось.

— Не знаю, знакомо ли вам понятие архетипа. Старая концепция, сейчас её рассматривают как исторический курьёз.

Информация, когда-то бегло просмотренная и благополучно забытая, всплыла мгновенно.

— Врождённая система психологической адаптации. — Определение сорвалось с губ прежде, чем я успела осознать, о чём вообще идёт речь. — Ваш вариант генетической памяти: образы, являющиеся принципиально бессознательными, отпечатки, слепки, «архетипы» всего опыта предков, хранилище всех впечатлений.

Нефрит красиво подняла брови:

— А интеллект нам, оказывается, не положен… — Это она пробормотала скорее про себя, чем обращаясь ко мне. Меня же тем временем захватила идея.

— Помню. Красиво. Но вряд ли адекватно. Может объяснять (или не объяснять) человеческое поведение так же, как и любая из тысяч других теорий.

Грациозный взмах рукой. Эта женщина и рот умудряется затыкать так, будто оказывает вам величайшую милость.

— Я и не пытаюсь ничего объяснить. И уж тем более не пытаюсь сказать что-то на тему Истины, которую вы изволили так небрежно затронуть. Просто провожу красивую аналогию.