Мистер Джиттерс - Кэт Эллис

– Правда?

– Ага. Маленькая, но очень сильная птичка.

– Это хорошо. Я рада.

Я свешиваю руки с камня и чувствую, как прошитая вручную заниженная талия платья медленно ползет вверх по бедрам. Кстати, на мне нет белья.

– Вот так? – спрашиваю я. – Так она выглядела в сцене с алтарем?

– Пташка?

Я киваю. Он понимает, что я имела в виду не Лорелею. Понимает разницу. Это приятно.

– Знаешь, – говорит Картер, выдержав паузу, – я должен кое в чем признаться.

Внутри все сжимается, и я мысленно готовлюсь к удару.

– Что такое?

– Я не смотрел «Ночную птицу».

На мгновение я теряю дар речи, и Картер смущенно морщится.

– Ты никогда не видел фильм, снятый в твоем родном городе?

Он прячет руки в карманы:

– Я просто не фанат ужастиков, если честно.

Я не могу сдержать улыбку. Вот, значит, каково это – делиться секретами! Мне теперь тоже хочется кое-что ему рассказать.

– Я тоже должна кое в чем признаться. Помнишь, я рассказывала о воображаемой подруге, которая была у меня детстве? – торопливо говорю я. – Мэри Энн. Так вот, она вернулась.

– В смысле?

– Да, вернулась. Я видела ее. В своей комнате. На улице. Не знаю, что ей от меня нужно.

– Ты сейчас серьезно? – Картер подается вперед, как будто хочет взять меня за руку, но неуверенно замирает. – Лола, такое уже бывало раньше? Я имею в виду, после того, как она исчезла? Тогда, давно, когда ты была маленькой?

Он ведет себя так, словно загнал в угол упрямое животное. Он мне не верит.

– Забудь, – говорю я. – Дурацкая шутка.

Я двигаюсь, чтобы слезть с алтаря, но тут Картер делает шаг вперед и прижимает меня к камню. Колени упираются в его живот и неприятно трутся о шероховатую каменную плиту на внутреннем сгибе.

– Мне больно, – говорю я, и Картер отступает.

– Я не хотел. Прости. Пожалуйста, не закрывайся от меня. Я хочу помочь…

Но эхо многократно умножает мои слова, и они начинают распирать череп изнутри, словно мощная приливная волна: «Мне больно…»

«Нолан, не надо! Мне больно!»

Что за бред? Я никогда не произносила этих слов. Нолан ни разу в жизни даже пальцем меня не тронул. И тем не менее эта фраза повторяется в моей голове так отчетливо, как будто кто-то кричит мне прямо в ухо.

– Лола! – Картер протягивает руку, но я грубо отмахиваюсь от него. – Лола, что случилось?

Я не отвечаю. В темноте что-то есть… звезды? Две белые точки в небе прямо над силуэтом Картера. Сверкают, как острие иглы. Нет, не в небе. Это вовсе не небо, а зияющий вход в пещеру. Неожиданно точки исчезают. В памяти снова всплывают кадры из видео в музее, где сцены из «Ночной птицы» прокручивались задом наперед, и Лорелея с затравленным видом исчезала в пещере. Но мы не в кино.

И это не звезды. Это глаза.

Крошечные точечки – такие же, как у куклы Мистера Джиттерса. Он наблюдал за нами все это время. Я отталкиваю Картера и начинаю кричать. Кричу, кричу и не могу остановиться.

Картер тащит меня к выходу.

– Давай же, Лола! Поговори со мной. Пожалуйста!

Но я ничего не соображаю и не могу вымолвить и слова. Стараюсь не дышать, пока мы в темноте.

Господи, эти глаза…

Я молчу всю дорогу до бабушкиного дома, и Картер оставляет попытки меня разговорить. Я останавливаюсь у калитки.

– Я зайду к тебе утром, хорошо? – спрашивает Картер.

Но тут ум наконец проясняется, и я четко понимаю, что делать дальше. Я больше не могу здесь оставаться. Я не вынесу больше ни одного дня. Нужно выбраться отсюда. Харроу-Лейк что-то делает со мной, меняет меня. Все было в порядке, пока я не приехала сюда. Здесь все напоминает о ней. О чудовище, которым она была одержима. О ней с Ноланом и их жизни до меня. Обо всех тайнах, спрятанных здесь. У меня и без того секретов хватает. Своих собственных. Правда, когда я решила поделиться одним из них, Картер странно посмотрел на меня. А потом пришел монстр.

– Можешь отвезти меня в аэропорт?

Картер удивленно моргает:

– Что? Прямо сейчас?

– Да. Прошу.

Он делает глубокий вдох:

– Вообще могу. Но, может, стоит подождать до завтра? Поговорить с бабушкой, например, посмотреть ближайшие рейсы и все такое?

Я не хочу подталкивать его к отказу.

– Ладно, ты прав, – говорю я с натянутой улыбкой. – Тогда с утра пораньше, хорошо?

Я провожаю Картера взглядом и в глубине души надеюсь, что вижу его не в последний раз. Раскатистый храп бабушки слышно уже с порога. Мне бы, пожалуй, тоже стоило поспать, но сейчас, когда у меня наконец появился план побега, я слишком взбудоражена. Я поднимаюсь к себе, достаю фотографию, которую припрятала в шкафу рядом с «Алисой в Стране Чудес», и отношу ее в гостиную. Я аккуратно ставлю фотографию на самую середину каминной полки, рядом с моей запиской. Возможно, бабушке не понравится эта фотография из-за рейнджера Крейн, но мне хотелось бы ошибиться. Это единственный снимок в доме, где Лорелея улыбается. Единственное фото, где она кажется настоящей. Лорелея с лучшей подругой – незадолго до того, как та прекратила с ней общение. Я чувствую внезапный укол совести: а вдруг Кора тоже будет думать, что я ее бросила? Надеюсь, нет.

Я раскачиваюсь в кресле туда-сюда, туда-сюда. Может быть, удастся задремать хоть на пару минут. Отключаюсь. Когда я открываю глаза, лампочка надо мной мигает со звуком, напоминающим шелест крыльев мотылька. Но меня разбудило не это. Перед старым радио в раскрытой скорлупке лежит белый жук и торопливо постукивает лапками. Наверное, это я положила его туда и, видимо, забыла. Я закрываю скорлупку и кладу в карман. Складки юбки приглушают топот металлических ножек. Это любимый жук Лорелеи. Я заберу его с собой, когда уеду из Харроу-Лейка.

Подняв глаза, я обнаруживаю Мэри Энн во дворе за окном. Она не двигается, но я чувствую на себе ее взгляд. Она хочет, чтобы я пошла за ней. Не знаю, почему мне так кажется, но она явно ждет меня. Все еще темно, Картер придет не скоро. Сонно зевнув, я растворяюсь в предрассветных сумерках вслед за Мэри Энн.

Я чувствую этот запах, как только открываю дверь в квартиру: запах пустоты. Если вам не приходилось часто менять квартиры, скорее всего, вы не знаете, как пахнет пустота. Затхлый воздух, призрачные запахи предыдущих жильцов с непонятным кисловатым оттенком, который можно ощутить, если лечь на старый ковер и глубоко вдохнуть.

Когда я была в Харроу-Лейке, я не задумывалась о том, что возвращение домой будет именно таким. Что будет так тихо… и пусто. Я всматриваюсь в темный коридор. Боюсь, я не смогу справиться с тошнотой, если увижу в щелях между паркетинами кровь Нолана. Да, Ларри, конечно, должен был навести здесь порядок – но мало ли что.