Башни над городом - Александр Конторович
Шрифт:
Интервал:
– Ну? И что?
– Я и сам ещё не все успел просмотреть. Тем более дать какое-либо заключение. А вы – так и вовсе услышали об этом впервые несколько минут назад. Каким, позвольте вас спросить, образом, данная информация уже сейчас получила статус секретной? Кто и на каком основании вынес такое решение? Или вам известно содержание этой информации?
Шах.
Возразить ему нечего – мои аргументы нерасшибаемы.
– Кстати, сэр, у меня ведь есть вопросы и к вам!
Майор вопросительно на меня смотрит.
– Мюнстер исполнял ваши указания?
Оп-па… вот это называется, попал… Моего собеседника аж передернуло.
– Кто?
– Хотите сказать, что вы его не знаете?
– Э-э-э… майор, вы что-то путаете… какие указания?
– Бар Аллы Червоненко прослушивала ваша служба?
– Это вы ещё откуда взяли? – совершенно искренне «удивляется» Феллон. Глядя на него, понимаю, что такого актера ещё поискать надобно.
– Вы ведь в курсе, что на офицеров моей службы возложена также обязанность оперативной работы среди местного населения? Процитировать соответствующий приказ?
– Не нужно… я слышал об этом.
– И вас удивляет наличие среди моих людей эксперта по проверке помещений? Я знаю про ваши микрофоны в баре. И, как выяснилось, не я один! Хозяйка бара тоже это знала. Более того – она ухитрилась получать с них информацию! Как – не знаю, я не специалист. Но файлы у неё имеются. И она передала мне часть этих записей.
Иди, опровергни. Попробуй найти Аллу и проверить подлинность моих слов. Твои-то парни, надо полагать, ещё не выходили на связь? Интересно, кстати, как контрразведка залегендирует их смерть?
– Джон, прекратите! Вы вторгаетесь в область государственных интересов!
– И во имя этих интересов погибло восемь человек?!
Майор выключает диктофон.
– Вот что, Нефедофф… я не хотел этого говорить, но вы напросились… Какие деньги передал вам Панас? За что?
– Эти? – протягиваю я ему лист бумаги. Приходный ордер на прием в кассу двадцати тысяч евро. Выписан три дня назад. Здесь – на базе.
– Директива «Монро». Вы должны про неё знать. На офицеров нашей службы тоже возлагаются определённые обязанности по работе с местным населением… в том числе – и по поиску источников внебюджетного финансирования некоторых операций. И, предвосхищая ваш вопрос – я не обязан перед вами отчитываться. Таков приказ. Впрочем, вы можете обратиться к подполковнику. Он может дать письменное распоряжение… а может и не дать!
Это откровенный блеф.
Нет, директива такая есть, я ничуть не солгал. И обязанности таковые на меня возложены, это правда. Вот только деньги я сдал для перевода к себе домой, в чем наш кассир и выдал мне документ. Но проверить это именно сейчас Феллон просто не успеет!
– А ваши слова, сэр, я могу воспринимать как шантаж. О чем и обязан доложить.
– Вы? – усмехается майор. – Попробуйте! Да вам никто не поверит!
– Здесь ведется аудиовидеозапись.
– Это федеральное преступление! Вы не имеете права производить скрытую запись беседы с офицером контрразведки!
Снова трещат клавиши. Где у нас тут соответствующий файл?
«…При производстве дознания по фактам нападения на военнослужащих армии США, лицо, проводящее таковое, имеет право производить негласную фиксацию хода оперативных мероприятий, без уведомления лиц, принимающих участие в дознании. Это положение распространяется только на действия производимые в служебных помещениях службы дознания, либо в кабинете должностного лица. Указанные мероприятия санкционированы главным военным прокурором и утверждены постановлением Верховного суда. Сведения, полученные подобным образом, могут иметь доказательственное значение для военного суда…»
– Нападение произведено на моих подчиненных. Как руководитель соответствующей службы, до назначения специального дознавателя, я являюсь таковым должностным лицом. Здесь мой кабинет. Именно поэтому, сэр, я пригласил вас именно сюда. Таким образом, все мои действия законны. Вопросы, сэр?
Мой собеседник несколько ошарашен. Нет, это я неправильно выражаюсь. Он просто потрясён! Ещё бы… Полагаю, что за всю его карьеру он ни разу не оказывался в подобном положении! Всегда он выступал в качестве допрашивающего лица, и никто не рисковал портить с ним отношения.
Всегда – но не сейчас.
И Феллон, похоже, это начинает понимать.
Думаю, что тот дальновидный генерал, который когда-то распорядился наделить нашу службу некоторыми полномочиями, тоже, в своё время, хлебнул от произвола контрразведки. Вот и озаботился тем, чтобы сделать некоторый противовес слишком уж о себе возомнившим «рыцарям тайной войны». Очень даже может быть, что я не знаю истинной подоплеки всего происходящего. Не исключено, что какой-нибудь, внешне незаметный, офицер «хозяйственной службы» имеет полномочия контролировать вообще нас всех. Пока всерьёз не припрёт, мы этого так никогда и не узнаем.
Но это ещё когда будет, если и будет, а вот сейчас я, с плохо скрываемым злорадством, наблюдаю за своим собеседником.
– Хочу вас предупредить, сэр… так… на всякий случай. В соседнем помещении находится мастер-сержант Крамер и пятеро солдат. Своим приказом, в рамках предоставленных мне в данный момент полномочий, я распорядился организовать себе охрану на период проведения дознания. Как лицу производящему дознание в ходе боевых действий. Ведь чрезвычайное положение ещё действует? Этот приказ может быть отменен только начальником базы – с одновременным предоставлением мне охраны из числа военнослужащих другого подразделения. Предъявить вам соответствующий приказ?
– Не надо… полагаю, что вы обо всём своевременно позаботились.
– Несомненно, сэр. У вас есть что-нибудь, что вы хотели бы мне сказать? Разумеется, я не настаиваю… допрашивать начальника контрразведки мне не положено… за исключением тех случаев, когда вы сами примете участие в расследовании.
Майор слегка оживился. Напрасно! Никогда не следует считать своего оппонента дураком! Во всяком случае, до того момента, когда он сам этого не покажет.
– Но потребовав от меня передачи трофейного планшета, вы, согласно этому же приказу, добровольно вошли в состав комиссии, производящей дознание. Ваши действия зафиксированы аппаратурой. Запись может быть представлена командованию по первому требованию. И вот в этом случае, я уже имею право и обязан задавать вам вопросы. Впрочем… вы можете вернуть мне планшет. Я и сам могу проанализировать его содержимое и доложу об этом руководству.
Всё, хватит на него давить, а то ещё сорвётся…
Пододвигаю к себе бумагу и продолжаю писать, время от времени посматривая на часы.
– Чего вы добиваетесь, Джон? – ага, какое-то решение он всё же принял.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!