Тихоня для хулигана - Саманта Аллен

— Да, они пошли на прогулку. Вернутся через часа полтора.

Я отвечаю на вопросы машинально, всё ещё находясь в какой-то прострации. Вытираю глаза влажными салфетками, глядя, как они пачкаются следами туши.

— Значит, у меня есть полтора часа, — Акула обводит меня плотоядным взглядом, в котором начинают гореть огни. — Что ж… Маловато. Но я успею.

— Успеешь что? — недоумеваю я и вскрикиваю, потому что Александр резко поднимает меня на руки и несёт в сторону ванной комнаты. — Что ты делаешь?

— Я хочу тебя поцеловать. Но я не хочу слизывать тональник и прочие химикаты… — усмехается Александр.

Он пинком раскрывает дверь ванной и ставит меня в душевую кабину, начиная раздевать.

— Я не буду! — пытаюсь спрятаться от рук Александра. — Я не хочу, чтобы ты видел меня такой!

— Естественной? Малыш, ты понравилась мне без масок. Ты не оттолкнёшь и не испугаешь меня припухшей щекой… — Александр ищет дорожку к моим губам, облизывая их кончиком языка. Волнительный трепет проносится вслед этому прикосновению — первому, но многообещающему. — Малыш, я хочу больше… Не упрямься. Я съем тебя.

Язык Александра юрко проникает в мой рот. Боги, как он мастерски целуется! То нежит и заставляет замирать от восторга, то бросается в атаку, безжалостно вонзаясь языком. Трахая рот в рот. Перед глазами начинают взрываться разноцветные салюты. Море жара стремится к низу живота, заставляя трусики намокать. Александр раздевает меня со скоростью света. Вмиг избавляет от кофточки и брюк. Я не ни о чём успеваю подумать. Малейшие сомнения тают под напором его губ и языка. Я охотно тянусь к парню сама, наслаждаясь игрой его выпуклых мышц под смуглой кожей. Жар его тела обжигает. Лишаюсь благоразумия за считанные мгновения. Александр толкает меня вглубь душевой кабины и включает воду. Взвизгиваю, бросаясь к нему в объятия, укрываясь от первых капель, ударивших по коже прохладной росой. Акула смеётся и запирает за нами дверь душевой кабины.

— Некуда бежать!

Он смотрит на меня взглядом голодного хищника и толкает к стене, выставив ладони по обе стороны моего тела. Я судорожно сглатываю, понимая, что тонкое хлопковое бельё на мне промокло. Оно не скрывает ничего! Напрягшиеся камушками соски натягивают лифчик. Ареолы проглядывают через ткань потемневшими кругами. Меня накрывает запоздалым стеснением. Но я ни с кем не была близка. Кроме него — моего мучителя и спасителя, пожирающего каждый дюйм тела сатанинским взглядом.

Александр судорожно вздыхает, рассматривая меня без всякого стеснения. Под его взглядом грудь начинает вздыматься и опускаться ещё быстрее. Акула протягивает пальцы и трогает промокшую ткань лифчика, потом уводит дорожку ниже, гладя резинку трусиков.

— Как же сильно меня заводят твои монашеские трусы… — признаётся и поворачивает к себе спиной.

Сильные ладони ложатся на мою талию. Акула прижимается ко мне со спины. Грубая ткань джинсов сильно топорщится в районе ширинки. Он трётся об меня своим стояком, постанывая вслух. Александр не принуждает меня ни к чему, но я сама выгибаюсь в спине кошечкой.

— Ох, блядь, вот это вид! Ты просто охуенная!

Александр выражает своё восхищение грубовато, но совершенно искренне. Его член делает порочные движения вверх и вниз. Мои трусики насквозь промокают не только из-за тёплой воды, падающей на меня сверху.

— Ты промок, — заявляю дрожащим голосом, обернувшись на парня через плечо.

Не в силах оторвать от его лица взгляд. Сейчас оно выглядит суровым и ещё более взрослым. Ресницы намокли, на самых кончиках повисли капли воды.

— Я хочу раздеться… — хрипло произносит он. — В некоторых местах я испытываю очень сильный дискомфорт.

Широкая ладонь парня опускается на ширинку. Второй рукой Александр собственнически ныряет в мои трусики, находя пальцами возбуждённый узелок плоти. Он начинает покручивать его и легонько пощипывать. Потом медленно движет пальцами вниз, трогая складочки.

—Ты жутко мокрая, — говорит очевидное. — Не из-за душа.

Я выгибаюсь навстречу ему ещё сильнее, прижимаясь лбом к стенке душевой кабины. Пальцы Александра кружат вокруг дырочки. Ощущаю сильный трепет и вибрацию где-то глубоко внутри. Изнываю от сильнейшего желания. Хочу, чтобы он сдвинулся ещё немного и потрогал меня.

— Я порадую твою девочку…

— А-а-ах… — срывается с моих губы, когда палец Акулы медленно и напористо входит во влажную глубину. Мучительно медленно и плавно он начинает двигать им. Я кусаю губы. Мне хочется большего. Не выдержав пытки, я сама насаживаюсь на его палец, двигаю бёдрами, как ненормальная.

— Притормози, — просит Александр, крепко обняв. — Иначе я войду в тебя здесь. Войду и не смогу остановиться.

— Не останавливайся, — стону.

Пальцы Акулы перемещаются вверх по моему телу, он стягивает в меня лифчик и накрывает ладонями грудь. Сразу же уделяет внимание соскам, перекатывая их между пальцами. Стону в полный голос, не сдерживаясь.

— Детка, ты огонь… Я тебя затрахаю до потери пульса. От твоей целочки не останется ни следа, — обещает Акула и отстраняется, раздеваясь. — Умойся, — приказывает он мне.

Я щедро наливаю в ладонь шампуня, взбиваю пену в волосах. Мимо моего тела скользят руки Акулы. Он нажимает на дозатор и разносит гель для умывания по ладоням.

— Занимайся волосами. Я займусь тобой… Вымою свою сладкую малышку до скрипоты… — говорит низким голосом.

Александр не бросает слов на ветер. По всему моему телу начинают гулять его большие руки. Он не оставляет без внимания ни одного сантиметра и тайного уголка. Проникает повсюду, дразнит и наслаждается моей беспомощностью. Особенно сладко и страшно становится, когда его намыленный палец начинает наглаживать меня между ягодиц, расслабляя тугое колечко попки.

— Я без ума от тебя. Знаешь? Как вспомню тот раз… Сразу же член стоит, как штырь…

Моего бедра сзади касается что-то толстое, твёрдое и горячее.

— Ты голый?

— В душ принято входить без одежды. Мы немного поспешили. Но я исправил это недоразумение…

Его член снова и снова касается моего бедра. Потом Акула направляет его между моих бёдер и заставляет сжать ноги. Он двигается так, словно двигается внутри меня.

— Прекрати… — прошу его.

— Просто быстрее смывай с волос пену, а с лица косметику. И я займусь тобой. По-взрослому…

Сгораю от нетерпения. До самого основания. Яйца гудят и, кажется, вот-вот лопнут. Член такой твёрдый, что почти больно, и течёт смазкой. Я смакую жадным взглядом каждый дюйм тела крошки. Сердце стучит навылет. Пульс зашкаливает. Кровь превращается в сущий кипяток.

Пока моя сладкая крошка сушит феном волосы, я едва не рычу. Воздух ванной комнаты влажный, но я отчётливо различаю в нём нотки возбуждения. Сладкий нектар влаги. Устав ждать, я присаживаюсь на корточки позади крохи и нагло раздвигаю розовые лепестки возле входа.