Лицензия для Робин Гуда - Лариса Соболева

В общем, на этом одном проценте и застряли.

– Давайте, поступим так, – вновь заговорил Богданов. – Пока время терпит, вы подумаете, примете решение, а потом сообщите о нем нам на таком же собрании. В конце концов, бизнес теперь ваш, и ваше дело – сохранить его или пустить под откос. На сем ставлю точку. Ада, скажи, чтобы подали ужин.

Ну, и ужин это был! В гробовом молчании, кусок застревал в горле. Марьяна мужественно продержалась до конца, так как боялась, что уйдет, а тут без нее договорятся о чем-нибудь нехорошем. Когда детки удалились, тогда и она засобиралась. Ее провожала Ада Васильевна, которая не преминула сделать ей замечание:

– Ну, зачем тебе эти проблемы? Зачем ты лезла на рожон?

– Хм! – надула губы Марьяна. – Не знаю, как это получается. Терпеть не могу Толика и эту чахонь.

– Марьяна, они родные дети Фисуна, защищают свои интересы, а ты им никто – женой их отца была недолго, а получишь наследство наравне с ними. Пойми это. Любой на их месте вел бы себя точно так же, в том числе и ты. Послушайся разумного совета: отдай свои три в бесконечности доли процента. Спать будешь спокойно.

– Да я вообще продам свою часть. Я все равно ничего не понимаю в мазуте, бензине и нефти, детки папы Фисуна меня обуют. Но не им продам. Им – ни за что!

– Ах, ну тогда... Думаю, я помогу тебе, найду покупателя.

– Ой, вы прелесть!

Марьяна расцеловала ее в обе щеки и выбежала на улицу. Садясь в такси, потирала мысленно руки: скоро она станет богатой и независимой... если не посадят из-за Елецкого. Ну, как она так вляпалась? Знать бы раньше, что треть ей полагается по закону, не валяла бы дурака. Ну, ничего, будет делить все до нитки. Машин у Фисуна три? Вот! Разделит на три части каждую. А то можно подумать, их папочка честно заработал бабки. У народа отнял, значит, у Марьяны тоже!

Она искала ключи в сумочке, стоя на пороге дома. Вечно они куда-то деваются, будто у сумки есть двойное дно. Нашла. Вставила в замок... а ключ не поворачивается. Хорошо было, когда в доме дежурила охрана, Марьяна без ключей ходила. Убирать, готовить и гладить приходила какая-то тетка. На это муж тратился, потому что престижно иметь охрану и домработницу. Не жизнь была, а малина, стерпишь любого Фисуна. Сейчас положение Марьяны скромное, дожить бы до наследства.

– Я что, дверь не заперла? – удивленно вымолвила она, когда дверь без усилий открылась, стоило подергать ручку. – Ничего себе, так и нищей недолго остаться, обворуют ведь. Пора мне голову брать в руки...

Темный коридор она прошла на ощупь – забыла, уходя, свет оставить. Последнее время Марьяна приобщалась к жизни заново, ведь теперь некому свет включить, еду приготовить, убрать домище. Быстро человек забывает старые привычки.

Нащупав выключатель, ударила по нему ладонью... а света нет. Пришлось двигаться в прихожую. Дом старый, папа Фисун хоть и перекроил его на свой лад, а избежать некоторых архитектурных неудобств не смог, вот и получилось: сначала бесполезный и вечно холодный коридор, потом прихожая, потом уже начинаются комнаты. В прихожей Марьяну обдало уютным теплом. Как ни говори, а повезло, что папу пришили. Сейчас Марьяна заляжет на диване перед телевизором, журнальчики полистает, а завтра валяться в постели будет, и никто не толкнет в бок: вставай, корова.

Она расстегнула шубку и осторожно шла к выключателю, ощупывая стену. Ей показалось, в прихожей кто-то дышит. Наверное, псина Фисуна, но почему-то не воняет.

– Цент? Цент, ко мне...

Марьяна услышала, как Цент заскулил в гостиной, царапая лапой дверь. Испортит! Эта псина только вред приносит... А больше – ни звука, ни шороха. Но ощущение, что кто-то притаился в прихожей, не прошло. Неприятно стало. Ладонь никак не нащупывала выключатель... Марьяна лихорадочно трогала стену...

Споткнувшись о шкафчик для обуви, она едва не упала, а рукой дотронулась до одежды. Только одежда какая-то наполненная, будто бы надета на человека. Сообразив, что, возможно, это и есть человек, Марьяна ойкнула и отдернула руку:

– Кто здесь?

Как будто очень важно, кто притаился в прихожей! Да тут хватай не голову в руки, а ноги и беги, что есть мочи... Но Марьяна замерла, тараща в темноту глаза, теперь уже порами кожи ощущая рядом некое существо. Ей не пришло на ум, что, открыв единственный в двери замок, в дом забрался вор, она подумала: дом старый, наверное, это домовой!

Внезапно домовой ударил ее, ударил сильно, попал в плечо.

«Раз дерется, это не домовой», – очень быстро сообразила Марьяна.

Но мысль хоть и быстрее ветра, а существо ее опередило, прыгнуло на Марьяну, повалило на пол. Сначала она, разумеется, сопротивляясь, решила, что ее насилуют. Делов-то, лишь бы не больной был... Но в следующий миг до нее дошло: он не насилует, он душит ее! Руки негодяя – а это был, вне всякого сомнения, мужчина – сжимали горло, прихватив воротник шубки. Возможно, это и спасало Марьяну. Она, не в состоянии уже закричать, напрягала шею, не давая проклятым рукам полностью обхватить горло. Теперь одна мысль стегала ее: сопротивляйся... ты сможешь... бей его... А за дверью в гостиной лаял пес.

Услышав тяжелое сопение и почувствовав на лице дыхание убийцы, Марьяна поняла, что он наклонился к ней очень близко. Сначала она попала пальцами в лицо, но тут же нащупала его горло и вцепилась в него. А Марьяна не слабенькая... В какой-то момент нападавший чуточку ослабил тиски рук. Марьяна вдохнула воздуха и, собрав силу с волей, издав дикий вопль, воспользовавшись руками и ногами, которые за время борьбы ей удалось подтянуть к груди так, что незнакомец оказался между ними, уперлась ступнями в него и оттолкнула негодяя. Тот отлетел, брякнулся на пол, выругался. За эту паузу Марьяна вскочила и понеслась из дома вон. Он настиг ее в коридоре, но она крепко стояла на ногах, одной лягнула его, снова попала, выскочила на улицу и побежала. Сзади кто-то крикнул:

– Марьяна, что случилось?

В ажиотаже она не стала разбираться, кто ее окликнул и зачем, развернулась и со всего маху, врезала кулаком. Попала точно в рожу. Некий щуплый мужчина взмахнул руками и упал. Не теряя времени, Марьяна понеслась по улице, свернула в темный переулок, бежала во весь опор, не оглядываясь. Утрамбованный снег поскрипывал, каблуки слегка погружались в него, поэтому она не поскользнулась и не упала. А может, ноги не касались дороги? Они несли ее все дальше от дома.

Распаренная Марьяна выбежала на оживленную улицу, оглянулась по сторонам, но погони не заметила, перешла на скорый шаг.

– Господи, куда ж мне деться? – пробормотала она.

Очень скоро холод охватил взмокшую голову. Марьяна подняла воротник шубки и вдруг заметила, что на согнутом локте болтается сумочка. Она-то откуда взялась? Надо же, даже во время схватки она не бросила ее. Ну, это хорошо, в сумке деньги. А как боролась, с сумкой-то? Подробностей Марьяна не помнила. Ныла рука в правом запястье. Растирая ее, Марьяна приостановилась, думая, где безопасно провести ночь. Черт, паспорт остался дома, без паспорта в гостиницу не пустят. Вот: всегда надо носить документы с собой! Ну и куда податься? Туда, где круглосуточно есть люди, значит, на железнодорожный вокзал.